Солнце мира богов. Том первый - Анна Цой

слова сгладило только последнее слово, окрасившееся в моей голове в милый розовый оттенок.

Глоток пресного чая от меня и вынужденный кивок. Ну ничего — у меня в загашнике найдется пара-тройка планов, которые сподвигнут тебя пойти мне навстречу. А сейчас…

— Ты, помнится, звал меня к себе, — я махнула головой, отчего нанизанные на верёвочки камни с заколок ударились о щёки, — к слову, ты не против песни по дороге?

Восемь вечера.

А Варг ещё не вспомнил обо мне. Я себе представляла его приобщение к мучениям посредством искусства именно так: тёмный уголок шатра в стае его папаши, слёзы, вперемешку с мыслями о том, какие злодеяния он совершал и продолжает, а после беспокойная ночь всё с теми же соплями. Выглядело всё сносно, не учитывая лишь того момента, что когда мне утром на глаза попадалась его наглая харя, то следов ночной печали на ней не было. Поэтому моя самодовольная и напыщенная голова списывала отсутствие красных глаз и сопливого носа на качественный морок. То есть оправдывала собственную глупость Варговской смышлёностью.

— Не против, — усмехнулся Витюсик, подав мне руку.

Столовая располагалась на первом этаже, если верить карте мамы, а значит её нужно было обходить по коридору в сторону центральной лестницы на второй этаж, не забыв нырнуть в холл с разветвлением ко входу, кабинету главы рода и женской половине (вернее коридору с коридором). Однако, замок своего главного лорда любил сильнее кого бы то ни было, поэтому вышли мы сразу к лестнице с широкими перилами и узкими длинными ступенями, идти по которым было сложно. Особенно, если тебе приходится громко и чётко выпевать голосом проецируемые на некоторых строки.

— У песни есть адресат? — дождался окончания и моего неторопливого поднимания за ним мужчина.

Я подарила ему улыбку и воодушевлённо кивнула:

— Когда я покидала висталочье Гнездо, то очень сожалела, что оставляю там малышей, — перед глазами мелькнули воспоминания, — я должна была обучать самых взрослых висталок. Тех, кто готовится к выпуску, — кислая улыбка, — но сердце тянулось к совсем крохам. Мы с ними очень скучаем друг по другу. Вчера вот писали письма. Клариса, наконец, посадила на своей земле первое деревце. Это так здорово! Только представь — у каждой висталочки на острове есть небольшой участок, на котором она размещает свой источник магии, а ещё может построить или посадить там что ей угодно. Здорово, правда? Мы так спасаемся от соперничества между ученицами и теми, кто остается в замке. Это мама придумала — у неё во всём, что связано со строительством и архитектурным устройством, были невероятные идеи. Она… — я поймала себя на том, о чём говорить точно не стоит, — ты любишь детей?

Виктор дёрнул уголком губ. Мы вошли в коридор спален мужского крыла. По стенам опять разливались волны, только теперь быстро, будто преданное животное приветствующее своего хозяина и машущее хвостом.

— Своих, — весьма прозрачно ответил Вити-ичич-чичка.

Я даже не сомневалась, что он так ответит.

Мужчина коснулся ручки дери, отчего по ней прошла оранжевая волна радости. Стоило в проёме оказаться мне, как она вспыхнула красным, а затем почти сразу преобразовалась в белый, вызвав на моем лице ехидную улыбку.

— Я вам нравлюсь, лорд Кери. А мне нравится ваша спальня, — я прошла мимо него, гостиной со строгими, но мягкими бархатными креслами и направилась прямиком в кровать, забравшись на неё и упав головой в подушку.

Одну и плоскую. Приземление вышло твёрдым. Виктор облокотился на приоткрытую дверь плечом и остался стоять там, снисходительно оглядывая мои дальнейшие действия. А я попыталась взбить набитое тонким слоем пуха изделие текстильной промышленности. По виду она даже стала выпуклой, пусть это самое качество ей придавал воздух, а не мягкий наполнитель.

— Комнате же я, кажется, не нравлюсь, — сообщила всем враз, — точно! — я подскочила на ноги, — а где у тебя здесь гардеробная? — первая дверь показала мне ванную с… душем! — точно остаюсь здесь, — буркнула довольно, — никаких фурако, — открытие второй двери и туалет, — а здесь просторнее, — третья дверь и, наконец, искомое, — не подскажешь, какой из них, — палец махнул перед шкафчиками, — с нижним бельем.

Я уставилась на мужчину, прося помощи взглядом. Его бровь медленно двинулась вверх.

— Поняла, сама, — пришлось по очереди открывать ящички комода и рассматривать идеальные предметы одежды в ней, пока наконец… — м-мм. Серые, синие и черные. По цветам. Идеально расположенная палитра. Как я и предполагала, — я дошагала до охреневающего с безразличным лицом Витюсика (поняла я это по серым глазкам — ему не особо нравилось то, что я делаю, но он терпел), — приобрету тебе что-нибудь поцветастее, — чмок в губы и открытый рот, который мне заткнули.

И если бы страстным поцелуем — рукой, после чего развернули в сторону первой двери и слегка подтолкнули вперёд.

— Ванную ты изучила, нахальная, — вернулся в гостиную он.

Мне так легко намекнули, что нужно бы помыться⁈ Я даже дар речи потеряла! Да я в своей ванной заседала часа два назад, понимая, что сама потом направлюсь покорять вершин… у того, кто сейчас бессовестно отправил меня… Да я даже любимые духи вокруг себя распылила перед выходом!

— Возвращайся без причёски и грима, — спустился до пояснений лорд.

Я шагнула в комнату, закрыла за собой дверь и взмахнула рукой, призывая висталочью магию. Дуновения ветра в окно, пение поздних птичек, начавшие стрекотать цикады, как и остальные звуки ночи, вмиг испарились, оставив после себя тишину.

Время остановилось.

— И чем тебе не угодил мой внешний вид⁈ — зарычала на зеркало, к которому подошла, — «без причёски и грима»! — я вынула из пучка шипастую с двух сторон заколку, а после две шпильки с теми самыми бусинами на нитях, — увидь ты меня без того и другого, то и видеть не захочешь вовсе! — я хмыкнула и заправила за уши короткие и совсем не модные светлые локоны.

Рыжие корни слегка показались из-под основной копны.

— Вот не хотела я красить их, но ты же принципиальный! Проклятый сноб! — портал в столичную лавку с травами, из которого я сперва достала нужный мне порошок в стекляшке, а после отправила плату, чтобы никого не подставлять, хоть меня вряд ли кто-то увидел, — всё же должно быть по-твоему, Виктор Кери, — в склянку отправилась вода, а пальцы размешали жижу, начав наносить её на волосы, — и плевать, что из-за твоих кривляний страдать мне! Ты же сейчас сидишь на мягоньком диванчике и для тебя оно будет словно секундное действо. А мне: крась волосы, смывай макияж, натягивай иллюзии, чтобы ты не дай Цикл своим косым взглядом не заметил у