Передай мне соус - Эрл Стенли Гарднер

Проверили около шестидесяти машин, прежде чем выяснили, чтоотпечатки пальцев на тыльной стороне зеркала заднего вида в машине Баклипринадлежат именно Эмосу Гейджу.

Гейдж отказывается отвечать на наши вопросы и молчит, ссылаясьна то, что будет давать показания лишь в присутствии адвоката…

Итак, я вам описал ситуацию достаточно подробно. Ну а теперьу кого есть вопросы, господа репортеры?

Встал один из них.

— Вы дадите ему возможность встретиться с его адвокатом илибудете продолжать с ним работать?

Кловер ухмыльнулся.

— Мне бы хотелось несколько по-иному интерпретировать вашезамечание относительно формулировки «будете продолжать с ним работать».Позвольте сказать, что мы планируем дать ему возможность доказать своюневиновность, если он и в самом деле невиновен.

— Ну а возможность увидеть своего адвоката вы тоже емупредоставите?

— Он имеет это право на всех этапах судебного процесса, но,по всей вероятности, ему не разрешат пользоваться телефоном, чтобы позвонитьадвокату, пока ему не будет формально предъявлено обвинение, в совершенииубийства.

— Когда это произойдет? — задал вопрос Фрэнк Мэлони идобавил: — Я из газеты «Лос-Анджелес трибюн».

— Пока не могу вам этого сказать.

— Иными словами, вы лишаете этого парня его законных прав.Не так ли?

— Мы организовали приезд оператора со станции обслуживания вКарвер-Сити, который его видел, чтобы он удостоверил его личность. Но мыуверены, что именно этот человек вел машину Бакли.

— А где сейчас находятся вещи, принадлежащие Бакли?

— Мы не нашли у Гейджа никаких вещей, о которых можно былобы совершенно определенно сказать, что они принадлежат Бакли. Однако при немоказалась тысяча долларов — у Бакли могла быть с собой такая сумма от проданныхвещей: он работал коммивояжером.

Ну а теперь, друзья, вы в курсе всех событий. Мы и вдальнейшем будем сообщать вам новые факты, которые выявятся в процессерасследования. Фрэнк Леннокс, работавший на станции обслуживания в Карвер-Ситии запомнивший тот момент, когда Бакли посадил к себе попутчика, прибудет сминуты на минуту для идентификации преступника.

Фрэнк Мэлони закрыл свою записную книжку и бегом бросился ктелефону, чтобы позвонить в редакцию.

Остальные репортеры не спешили, так как все они были изместных газет и ждали лишь, как дальше разовьются события.

— Вы что-нибудь узнали о том, где был Эмос Гейдж всю прошлуюнеделю? — спросил я Кловера, когда репортеры разошлись.

— Ничего не узнали. Послушай, Лэм, ты ведь тоже участвуешь вэтом деле, знаешь хорошо все факты. Почему бы тебе не поработать над этимпарнем, видать, он крепкий орешек.

— Сомневаюсь, что смогу что-то сделать и принести вампользу. По крайней мере, сейчас. Вы, ребятки, пока работайте сами, а вдальнейшем, если все покажется вам уж совсем безнадежным, дайте знать, можетбыть, к тому времени мне станет что-нибудь известно.

С этими словами я покинул его офис. Мне надо было разыскатьтелефонную будку, из которой Мэлони звонил в редакцию. Я постучал в стекло,когда он уже был готов повесить трубку. Мэлони сразу приоткрыл дверь и сбеспокойством спросил, не появилось ли чего-нибудь новенького.

— Это новенькое ты можешь разыскать в вашем газетном архиве,— посоветовал я.

— Что разыскать?

— Всю информацию об этом парне, Эмосе Гейдже.

Марлин Хайд знает о нем все.

— Что? Расскажи мне!

— Гейдж является наследником большого состояния, котороенаходится пока в трастовом фонде, это примерно три четверти миллиона долларов.Он должен получить свои деньги через две недели, когда ему исполнится тридцатьпять лет, при условии, что за это время он не будет признан виновным всовершении серьезного преступления. В противном случае все деньги будутпереданы различным благотворительным организациям, которые, без сомнения, будутрады прочесть в газетах о том, что это случилось.

У Мэлони глаза просто вылезли на лоб от этой новости.

— Ты меня разыгрываешь, Лэм?

— Позвони в архив и попроси к телефону Марлин.

Мэлони повернулся к телефону, трубку которого так и невыпускал из руки. От возбуждения ему было трудно говорить.

— Послушайте, — закричал он, — это черт знает что за история— финансовые интересы, драма, убийство, тайна, Бог знает что еще! Соединитеменя немедленно с библиотекой! Я должен поговорить с Марлин Хайд, ждите налинии в редакции, Джим, и слушайте наш разговор.

Через несколько секунд он уже говорил с ней:

— Привет! Марлин? Это Фрэнк Мэлони. Я звоню изБейкерсфильда. Я сейчас разговаривал с частным сыщиком по имени Дональд Лэм,говорит, что знает тебя… Хо-хо! О, он так сделал? Эмос Гейдж — это человек, окотором нам хотелось бы кое-что узнать. Где он там у тебя?.. Хорошо, дай мневсе, я должен переписать всю эту чертову историю. Черт, да… Джим, ты налинии?.. Ты слышал все, что говорила Марлин?

Боже, конечно! Потрясающая история! Начинайте писать.Возьмите интервью у тех, кто получит деньги в случае, если Гейджа признаютвиновным и он потеряет свое наследство. Встретьтесь с кем-нибудь из опекунов.Узнайте, где живет Гейдж, чем он занимается, где работает, найдите его друзей…Боже мой, вот это удача! Естественно, что это подстроено, они выдвинули противпарня неоспоримые доказательства. Другой вопрос, смогут ли они заставить колесокрутиться так, чтобы доказать его вину в течение двух недель? Если они несумеют это сделать за столь короткий срок, то Гейджу исполнится тридцать пять,и он получит свои деньги. Об этой истории ни одна газета еще не знает.

Мы будем иметь эксклюзивные права!.. Да, я останусь здесь,мы ждем Леннокса, который должен установить, тот ли это парень, что подсел вмашину Бакли на его станции обслуживания в Карвер-Сити. Мы его ждем с минуты наминуту…

Мэлони помолчал, слушая собеседника.

— Скажу тебе, что помощник шерифа местного отделения полициипроделал серьезную работу, но большую ее часть ему удалось выполнить толькоблагодаря помощи детектива Дональда Лэма из фирмы «Кул и Лэм», он и сейчас нампомогает. Только благодаря ему и его доброму отношению мы имеем сейчас этотэксклюзивный материал. Послушай, Джим, я хочу позвонить нашему редактору ипопросить поставить этот репортаж прямо в номер. Правильно… Хорошо, я перезвонючерез тридцать минут.

Мэлони вышел из будки и начал трясти мою руку.

— Сногсшибательная история, Дональд! И подумать только, мымогли ее прозевать! Редактор не очень-то одобрял идею моего приезда в этотгород. Но я ему сразу сказал, что чувствую: в этом кроется что-то потрясающее,а он все возражал. И вот теперь мы имеем эксклюзив, который заставит нашихсоперников позеленеть от зависти.