Слабости сильной женщины - Анна Берсенева

– Хотя, – продолжал Майборода, – по сравнению с другими турфирмами мы можем чувствовать себя уверенно. Мы умеем угадывать веяния времени, и в этом наше преимущество. Сначала, пока жизнь располагала к привычному отдыху, отправляли людей на уже освоенные курорты – Балатон, Карловы Вары, Золотые Пески. А потом, когда все это началось, – он сделал неопределенный круговой жест рукой, – не погнушались организацией шоп-туров в Турцию, в Польшу, даже в Китай. И таким образом у нас всегда были клиенты, при любой ситуации. А теперь времена снова будут меняться, и мы собираемся идти немно-ожко впереди перемен. – Он протянул это «немно-ожко» и улыбнулся с забавной хитринкой. – Вы понимаете?

– В общем, да, – кивнула Лера. – Вы хотите сказать, что у многих людей начнут появляться деньги не только на то, чтобы ездить на заработки, но и для отдыха, и для развлекательных путешествий?

– Вот именно! – Майборода обрадовался так, словно Лера проявила бог весть какую проницательность. – Именно это мы и собираемся обеспечивать. Разумеется, не теряя того, что уже наработано. Поэтому наша задача теперь: освоить не самые дорогие, но привлекательные страны. Если мы оба решим, что вы будете у нас работать, – он бросил на Леру быстрый взгляд, – то вы примете в этом участие. Кроме того, – добавил он, – я жду от турагентов и собственных идей. Разумеется, не в ущерб их основным обязанностям.

– Что ж, мои задачи мне ясны – в общем, конечно, – сказала Лера.

– А мои обязанности по отношению к вам будут заключаться в следующем…

Леру устраивало то, что он предлагал. Ее это даже более чем устраивало – и, как она вдруг поняла, не только по сравнению с торговлей на Переделкинском рынке. Просто все то немногое, что уже было связано для нее с этой возможной работой, соединилось в какую-то особенную цепочку – даже фотография в холле…

Ей понравилось даже то, что Андрей Павлович Майборода смотрел на нее как-то нейтрально, без того интереса, который мужчина мог бы испытывать к привлекательной молодой женщине. С недавних пор Лера мгновенно чувствовала по отношению к себе этот интерес.

А сейчас его не было, и это сразу ее успокоило. Ей показалось, что, разговаривая с ней, Майборода словно бы занят чем-то другим, более важным, чем этот разговор.

«Чем же, интересно? – подумала она с любопытством. – А впрочем, все равно, это его дело».

– Итак, Валерия Викторовна, я посмотрю ваше резюме. – Он выговорил новое слово «резюме» с особенным удовольствием. – И завтра сообщу вам свое решение по телефону. И выслушаю ваше.

– Скажите, Андрей Павлович, – спросила Лера перед тем как проститься, – а почему ваша фирма так странно называется?

– Что же странного? – удивленно спросил он.

– Да просто: ведь «гость» – значит «купец».

– Да нет, этого я не имел в виду и даже не знал, – протянул Майборода.

– Или это может еще значить, – продолжала Лера, – что вы ждете гостей, понимаете? То есть что ваша фирма настроена на прием гостей в Москве.

– Вот это точно – нет! – тут же возразил он и даже рукой махнул. – Еще этого мне не хватало – иностранцы в Москве! Вы себе представляете, какая это головная боль по нынешним временам? То путч, то просто пальба в подворотне, то рэкет, то ворье. Нет, это исключено! Я просто обозначил наших туристов на Западе – московские гости, и все.

Но эти последние несколько фраз уже были не важны, и они простились, вполне довольные друг другом.

Валентин пообещал позвонить через пару дней: возился с рыночным репортажем. Положив трубку, Лера долго еще сидела рядом с телефоном. Она сама не понимала, почему так взволновал ее звонок Старогородского – обычный звонок человека, посодействовавшего в устройстве на работу и теперь поздравляющего свою протеже.

Лера вспоминала их случайную встречу на рынке, свободное, уверенное поведение Валентина, его располагающую ироничность… Она впервые думала о совершенно постороннем мужчине с таким чувством!

«Чего же я жду? – думала она, машинально не отводя руки от телефонной трубки. – Какого развития отношений, и неужели я вообще жду каких-то особенных с ним отношений? Что же это со мною?..»

Телефон зазвонил снова – так неожиданно, что Лера вздрогнула и не сразу подняла трубку.

– Лерочка? – услышала она голос профессора Ратманова. – Ну, наконец-то! Вас не застать дома. Неужели в библиотеке все время проводите?

Георгий Александрович засмеялся, а Лера почувствовала, что все похолодело у нее внутри. Этот звонок прозвучал совершенно неожиданно, и она не знала теперь, как разговаривать с Ратмановым, что сказать ему. Хотя – ведь понятно, что разговор с ним должен был состояться рано или поздно…

– Милая Валерия, я мечтаю увидеть черновой вариант, – сказал Ратманов. – Согласитесь, я не слишком надоедал вам в процессе работы, но ведь и меня уже торопят. Сегодня Люся интересовалась, на какое число ставить ваше обсуждение на кафедре.

– Я должна поговорить с вами, Георгий Александрович, – набрав побольше воздуха, словно перед прыжком в холодную воду, сказала Лера. – Когда у вас будет время?

– Да когда угодно, Лерочка, чем скорее, тем лучше!

– Тогда я приду завтра, хорошо? – предложила она. – На кафедру.

Этот звонок вызвал у нее совсем другие размышления, чем разговор с Валентином.

Ратманов… Лера влюбилась в него с первого курса, с первой лекции. Конечно, совсем не так, как влюблена была в Костю, или как влюблены были в своих кавалеров ее однокурсницы.

Профессор Ратманов словно создан был для того, чтобы вызывать восхищение, и Лера восхищалась им каждый раз, когда видела. Он был блестящим человеком, и это был блеск подлинности, блеск глубокого ума. За все пять лет на истфаке Лера не видела никого, кто мог бы хоть отдаленно с ним сравниться. Она чувствовала жизнь в каждом слове, которое произносил Георгий Александрович, в самой парадоксальности его мыслей и в том, как он рассказывал о временах, давно ушедших, и о людях, давно умерших.

Он был вторым человеком – после Елены Васильевны, – который разбудил Лерино воображение, заставил почувствовать цельность жизни во всех ее проявлениях. И ему она должна была сказать сейчас то, чего он меньше всего ожидал от нее.

Ратманов пил чай, сидя за столом у окна, и просматривал какие-то бумаги. Лаборантка Люся сидела напротив и смотрела на него ожидающе. Наверное, он должен был что-то ей сказать, просмотрев эти листки.

Лера тихо приоткрыла дверь, остановилась на пороге. Ей вдруг стало страшно. И даже не только от того, что она должна была сейчас сказать Ратманову. Ей стало страшно оттого, что она уже чувствовала себя здесь чужою, что настоящая ее жизнь проходила теперь где-то вне этой тихой комнаты, которую она прежде так любила…

– Здравствуйте, Георгий Александрович, – сказала она, так и не решаясь войти.

– А, Лерочка! – обрадовался Ратманов. – Рад видеть. Вы все хорошеете, молодеете.