Дом на глухой окраине - Ксения Комал

волос — ярко-розовую, с бабочками и звездой. Пожалуй, слишком детскую для Кристины. Илья тоже на нее посмотрел, и стало видно, что белки глаз у него абсолютно красные, а лицо осунулось.

— Я беременна, — сказала Вика, хотя сообщать об этом должна была не ему и уж точно не в такой момент.

Илья помедлил, будто не сразу понял, невесело усмехнулся и чересчур бодрым голосом произнес:

— Поздравляю. Когда свадьба?

— Ну… Не знаю еще. — Вопрос показался неожиданным; впрочем, над ним и правда следовало подумать.

— Счастливый отец носит тебя на руках?

— Я… Давай о чем-нибудь другом.

— Сама же начала.

— Я вообще сегодня много болтаю. Короче, Сычев подумывает обвинить тебя.

Илья молча на нее уставился, и по глазам было видно, что он не вполне понимает, что она говорит.

— Он прощупывает почву, ищет, за что зацепиться. Я старалась тебя прикрыть, но Сычев не успокоится, просто найдет еще кого-нибудь, чтобы тебя оговорить. Это — дело времени.

— Что ты несешь? — наконец отмер Илья, причем было ясно, что ему не очень интересно, что она говорит. Он был отстраненным и равнодушным, планы Сычева его не волновали.

— Я думаю, он тебя подставит.

— Что ты несешь?

— Это самый простой вариант.

— Что ты несешь?

— А ты в таком состоянии даже сопротивляться не сможешь.

— Я спрашиваю, что ты несешь? — в голос заорал Илья, вскочив с бордюра.

Вика испугалась, что он отвесит ей оплеуху, но отец Кристины решил оторваться на велосипеде и обрушил на него несколько мощных ударов ногами. Находиться слишком близко все равно было страшновато, и она отошла на пару метров, хотя в глубине души знала, что Илья не причинит ей вреда.

— Успокоился? — с опаской спросила Вика спустя пару минут.

Он бессильно кивнул.

Она подошла ближе, мягко приобняла его за плечи и принялась гладить по спине, как делал дед, когда она рыдала.

— Убирайся, — вдруг сказал Илья.

— Я тебя так не брошу…

— Из города убирайся. Навсегда. — Он быстрым движением сбросил с себя ее руки и направился к дому.

Вика хотела последовать за ним, но поняла, что будет лучше оставить его одного. В конце концов, пока судьба Кристины неизвестна, ничего ужасного Илья с собой не сделает и, может, сумеет хоть немного поспать или подумает над ее словами.

Сейчас он о Сычеве и слышать не хочет, но рано или поздно возьмет себя в руки и начнет соображать. И желательно как-то ускорить этот процесс, потому что время работает и против него, и против Кристины, а у участкового слишком хорошая репутация, чтобы хватило одних ее подозрений обвинить его в убийствах.

Вика машинально подняла велосипед, пристроила его обратно к бордюру и остановила взгляд на розовой резинке для волос.

* * *

Лев был немало удивлен, когда радостная Вика присоединилась к общим поискам. Люди прочесывали местность, старались заходить в дома, в сараи и звали Кристину на разные лады, но чувствовалось, что делают они это больше по необходимости, а не из искреннего желания ее найти. Вернее, желание, конечно, было, однако оно не подкреплялось уверенностью и надеждой, что вело к быстрому разочарованию и усталости. Становилось очевидным, что долго поиски не продлятся.

— Ты что такая довольная? — полюбопытствовал Лев.

— Вышла на тропу войны.

— Ты с нее и не сходила.

— Узнал что-нибудь полезное?

— Девчонку видели вечером, перед самой грозой. Шла нормальная, спокойная, в общем, ничто не предвещало…

— Кто видел?

— Этого я не знаю, но вроде свидетелей было несколько, так что им верят. Куда она делась потом — неизвестно. По слухам, собиралась с кем-то встретиться, торопилась успеть до темноты.

— Откуда слухи?

— Да не знаю я, за что купил, за то и продаю.

— А она одна была?

— Говорят, что одна. Но я так понял, что народ к ней не присматривался, да и с чего бы им…

Как раз в этот момент они проходили мимо забора Сычева, на столбе которого красовалась розовая резинка. Красовалась не просто так, а, как рассчитывала Вика, привлекая к себе всеобщее внимание. Илья — мужчина, он вряд ли помнит все побрякушки Кристины и вряд ли к ним присматривается. Однако резинка заметная, и наверняка он видел ее на велосипеде, даже если сам этого не сознавал. Рано или поздно Илья поймет, что в ее подозрениях есть здравое зерно, и пойдет общаться с участковым. А небольшой сувенир якобы от Кристины убедит его в необходимости поднять шум и заставить коллег Сычева как следует того потрясти. Может, это ничего и не даст, но внимание — тоже хорошо. К участковому начнут присматриваться, он будет нервничать, злиться, совершит какую-нибудь ошибку…

— Я говорю, ты еще долго планируешь этим заниматься? — Лев явно задавал вопрос не впервые и уже терял терпение.

— Чем?

— Таскаться по окрестностям. Я не против помочь в поисках детей, но что-то мне подсказывает, что это дело пустое.

— А если бы твой ребенок пропал?

— Конечно, я бы искал.

— Но тоже думал бы, что ничего не получится?

Лев помолчал, видимо представляя эту ситуацию, и с размаху отфутболил ногой крупный камень.

— Не знаю, Вика. Мне кажется, в таких случаях родители вообще ничего не соображают, не способны мыслить здраво.

— Люди разные.

— Ну и где сейчас отец этой Кристины? Составляет подробный план поисков или волосы на себе рвет?

— Понятия не имею, — соврала Вика, хотя понимала, что действия Ильи ближе ко второму варианту. И это означало, что до дома участкового он дойдет не скоро. Возможно, она действительно его переоценила и прав Лев, полагающий, что в такой ситуации человек просто не способен взять себя в руки.

— Ну, лично я с утра его не видел, так что в поисках он не участвует. Наверняка бухает где-нибудь.

— Он не такой.

— Откуда ты знаешь?

— Ниоткуда. — В этот раз Вика ответила честно и тут же загрустила. Она машинально положила руку себе на живот, заметила это и покосилась на Льва. Сказать или