Однажды и навсегда - Хелен Бьянчин

— Как ты здесь оказалась? — вновь спросил Фрэнк, делая шаг к Оливии и беря ее за плечи.

— Я… — она провела языком по губам, — не могу попасть в дом!

— Почему? — удивился Фрэнк. — Разве у тебя нет ключа?

Оливия быстро сунула руку в карман длинного черного пальто, и там что-то едва слышно звякнуло.

— Э-э… нет. Наверное, он остался дома, в куртке.

Кэт было совершенно ясно, что это наглая ложь, но ее лишь интересовало, понимает ли это Фрэнк. По-видимому, он тоже сообразил, что что-то тут нечисто, так как несколько секунд пристально вглядывался в глаза Оливии, прежде чем произнести:

— Ты уверена?

— Ну конечно! Зачем мне врать? Я бы не стала беспокоить тебя понапрасну.

— Допустим, — сказал Фрэнк, — но почему ты просто не позвонила в дверь? Ведь твоя мать наверняка дома.

— В том-то и дело! — воскликнула Оливия. — Она должна быть дома… но почему-то не откликается. И это беспокоит меня больше всего. Фрэнк, пожалуйста, поедем со мной! Кроме тебя, мне никто не поможет.

По его лицу скользнула тень.

— Дорогая, по-моему, ты преувеличиваешь. Родж и Пруденс, твои соседи слева, сообщили бы тебе, если бы с твоей матерью что-то случилось. Думаю, с ней все в порядке, а не откликается, потому что отлучилась куда-нибудь. Ведь могла она выйти?

— Э-э… трудно сказать. Как правило, мать выходит днем, а сейчас вечер… Даже не знаю, куда она могла бы пойти в такое время. Нет, чует мое сердце, с ней что-то произошло. — Оливия вновь с мольбой взглянула на Фрэнка. — Прошу тебя, поедем со мной!

— Дорогая, у меня были другие планы на нынешний вечер, — осторожно заметил он. — Сама видишь… — Он скользнул взглядом по накрытому столу.

Но если Фрэнк хотел таким образом воззвать к совести Оливии, то эффект получился обратный. Проследив за его взглядом, она произнесла свистящим шепотом:

— Почему ты не хочешь мне помочь? Еще совсем недавно ты ни в чем мне не отказывал, а сейчас… — Покосившись на Кэт, Оливия шмыгнула носом и по ее щеке поползла слезинка.

— Оливия, прошу тебя! — с оттенком растерянности воскликнул Фрэнк.

Однако она не только не успокоилась, но, напротив, разрыдалась вконец.

— Если с мамой что-то случилось, я этого не переживу, — всхлипывала она. — После всего, что произошло… А если еще и ты меня оставишь…

Тяжело вздохнув, Фрэнк бросил на Кэт красноречивый взгляд, будто говоря: ну что с ней делать? Затем слегка тряхнул Оливию за плечи.

— Все, все, успокойся, солнышко. Напрасно ты так переживаешь. Ступай к автомобилю, я сейчас приду.

Получается так, как Оливия и сказала, подумала Кэт, подавляя вздох. Она действительно уходит не одна, а с Фрэнком. Я же остаюсь ни с чем.

Перестав плакать, Оливия взглянула на Кэт и глаза ее победно сверкнули.

— Хорошо, иду, только ты не задерживайся, ладно? — произнесла она, обращаясь к Фрэнку.

Когда Оливия ушла, Кэт в свою очередь посмотрела на него, но гораздо более мрачно.

— Не понимаю, ты в самом деле поедешь сейчас к ней домой?

— Ох, только ты еще не начинай! — устало сказал он. — С меня довольно и Оливии. К тому же я ненадолго. На пять минут зайду с ней в дом и сразу вернусь к тебе. — Фрэнк обнял Кэт за талию и нежно поцеловал в щеку. — Впереди еще уйма времени, мы замечательно проведем вечер.

— Да, как же… если на уме у тебя одна Оливия… — буркнула она. — Поторопись, а то как бы твоя подруга детства не осерчала, что ты заставляешь ее ждать.

Фрэнк сразу нахмурился и отодвинулся.

— Послушай, ты здравомыслящий человек и я не стану обращаться с тобой, как с Оливией, у которой после перенесенных страданий нервная система до сих пор пребывает в сильнейшем расстройстве. Если начнешь вести себя так, будто я твоя личная собственность, мы расстанемся.

Кэт ничего на это не ответила, и он продолжил более мягким тоном:

— Ведь ты прекрасно понимаешь, я не ожидал, что Оливия выкинет подобную штуку. И при другой ситуации не поддался бы на ее уговоры. Но сама видишь, как она встревожена. Если я не успокою ее…

— Но почему этим должен заниматься именно ты? — в сердцах спросила Кэт. — Неужели больше некому?

— Потому что я нужен Оливии больше, чем кто бы то ни было.

И тут Кэт не выдержала.

— Это мне ты нужен! — крикнула она, стукнув кулаком по столу. — Мне! Понимаешь? Я так ждала твоего возвращения, а ты… Не успел приехать, как вновь куда-то спешишь. — И куда! К Оливии! — добавила она про себя.

— От тебя я сцен не ожидал, — сухо произнес Фрэнк.

— Разумеется! — воскликнула Кэт со слезами на глазах. — Это прерогатива Оливии, верно? Ей позволено все, а я могу лишь подчиняться тебе!

Фрэнк вздохнул, на миг закрыв глаза. Было заметно, что он действительно порядком устал — и физически, и вследствие непростого общения сразу с двумя женщинами.

— Ты не понимаешь… — начал было он, но вдруг умолк и после паузы произнес: — Ох, я сам уже ничего не понимаю! Только сейчас не время и не место для выяснения чего бы то ни было. Все слишком сложно…

Кэт прищурилась.

— Это для тебя. А Оливия только что все разложила по полочкам. За пару минут до твоего появления на кухне у нас с ней состоялся интересный разговор, очень многое прояснивший для меня.

Фрэнк выдержал ее взгляд со спокойствием, которое сделало бы честь любому мужчине.

— Да? Выходит, ты понимаешь, что сейчас мне необходимо уделить Оливии внимание? Замечательно! Одной проблемой меньше. — Он снова приблизился к Кэт и, несмотря на ее хмурый вид, погладил по щеке. — Неужели ты вообразила, что мне сейчас хочется оставить тебя здесь и умчаться прочь? Если так, то ты ошибаешься.

Кэт прерывисто вздохнула.

— И тем не менее ты едешь к ней. — Как же ей хотелось, чтобы Фрэнк передумал!

Однако чуда не произошло. Он лишь пожал плечами и сказал:

— Приходится.

Скрипнув зубами в бессильной ярости, Кэт отодвинулась от него.

— Иди одевайся! Не поедешь же ты в таком виде!

Наступила ночь, а Фрэнка все не было. Кэт долго сидела в гостиной, но потом, придя к неутешительному выводу, что ждет напрасно, отправилась наверх, в спальню. И хотя знала, что не уснет, легла в кровать.

Закрыв глаза, она тут же будто наяву увидела прижимающуюся к Фрэнку Оливию — то есть ту самую сцену, свидетельницей которой стала на кухне. И вновь Фрэнк нежно утешал свою то ли впрямь излишне нервную, то ли просто взбалмошную приятельницу.

Как он печется о ней! — с досадой думала Кэт. Что за тайна их связывает? Вот бы узнать… Фрэнк говорит, что Оливия потеряла самого близкого человека и это явилось для нее глубокой личной трагедией. При этом ее мать жива, а про отца никто не вспоминает. Единственный напрашивающийся вывод — речь идет о возлюбленном. В таком случае почему Оливия так страстно льнет к Фрэнку? Не могла же она быть влюблена сразу в двух разных мужчин? Или с одним была любовь, а с другим… Кэт вздохнула. Что-то не слыхала я о таком. Если бы вопрос касался мужчины, тогда другое дело, но женщина, если любит, не видит никого, кроме своего избранника.