Однажды и навсегда - Хелен Бьянчин

Как ты, например, шепнул ей ехидный голосок.

Да, как я, согласилась она. К чему скрывать? Сейчас, кроме Фрэнка, для меня не существует ни единого мужчины на свете.

А он больше беспокоится об Оливии, чем о тебе, хихикнул голос.

Кэт прикусила губу. Это была чистая правда, притом что в постели Фрэнк сгорал от страсти к ней, Кэт, и даже думать забывал о какой бы то ни было другой женщине.

Загадка на загадке. И как их разрешить — неизвестно.

Ломая над этим вопросом голову, Кэт не заметила, как задремала. Сколько продолжался сон, она не знала, но проснулась от прокатившихся по дому переливов наружного дверного звонка.

Ничего не понимая спросонок, Кэт села на постели. С минуту прислушивалась, а когда настойчивый звонок повторился, сообразила, кто к ней пожаловал.

— Фрэнк! — радостно вырвалось у нее.

Она накинула поверх ночной сорочки халат и побежала к лестнице, но, уже спускаясь по ступенькам, заставила себя умерить шаг. Вовсе незачем показывать Фрэнку, как она его ждала!

— Прошу прощения, что не смог вернуться раньше, — с порога сказал он, скользнув жарким взглядом по фигуре кутавшейся в халат Кэт.

— А я уже спать улеглась, — заметила она, изображая зевок.

В действительности сна у нее не осталось ни в одном глазу.

— Правда? — Было заметно, что Фрэнк не очень-то поверил ее словам.

— Да. Поздно уже, я устала за день…

— Ты? Что же тогда мне говорить? — вздохнул Фрэнк. — Я сегодня так намучился! Оливия настолько меня…

Кэт замахала руками.

— Нет-нет! Только не рассказывай мне про нее. Не желаю слушать.

— Но у нее была истерика и…

— По какому поводу? — саркастически усмехнулась Кэт, поворачиваясь и направляясь в гостиную. Однако в следующую минуту ей пришла в голову одна мысль, заставившая ее спросить на ходу: — Неужели что-то впрямь случилось с матерью?

Идущий следом за ней Фрэнк махнул рукой.

— Нет. Мать жива-здорова. Более того, как впоследствии выяснилось, у Оливии был при себе и ключ от входной двери.

— Разумеется! — ехидно поджала губы Кэт. — Разве ты сразу не понял этого?

— Догадывался, — вздохнул Фрэнк. — Но Оливия…

— Насочиняла с три короба, чтобы выманить тебя отсюда! Ей невмоготу было осознавать, что ты с дороги отправился прямо ко мне.

— Ну да, я и сам это понимаю…

Кэт смерила его взглядом.

— А если так, почему позволяешь манипулировать собой?

С губ Фрэнка вновь слетел вздох. Кэт отметила про себя, что вид у него и впрямь измученный.

Ну да, пожалей его! — подумала она. И он тут же сядет тебе на шею — как поступают все мужчины.

— Послушай, оставь этот тон, — сказал тем временем Фрэнк. — Мне и без твоих шпилек тошно. Или ты недовольна тем, что я вернулся?

Кэт отвернулась и буркнула, глядя в угол:

— Мог бы и не возвращаться. Оставался бы у своей драгоценной Оливии. Думаешь, после всего я пущу тебя в свою постель?

— После чего? — прищурился Фрэнк.

— Ты взял ее с собой в поездку, хотя мне сказал, что отправляешься по делам! — Кэт не хотела этого говорить, но фраза вырвалась сама собой. А потом уже ей стало все равно. — И пока я ждала тебя здесь, Оливия разгуливала с тобой по Парижу, Вене, Берлину…

— И даже по Хельсинки и Рейкьявику, — кивнул Фрэнк. — Она так умоляла взять ее с собой, что я не смог отказать. А ездил я действительно по делам: заключал договоры на поставку своего пива.

— Значит, все это правда, — прошептала Кэт, у которой рухнула последняя надежда. — Я сидела здесь, а ты тем временем кувыркался в постели с Оливией!

— Ты с ума сошла? — изумленно воскликнул Фрэнк. — Что за чушь ты несешь? По-твоему, я сплю с Оливией?

— После сегодняшней ее выходки я уже в этом не сомневаюсь, — едва слышно произнесла Кэт. Сердце ее ныло так, будто в него вонзили острую иглу.

Фрэнк покачал головой, словно не веря собственным ушам.

— Хорошо, но почему тогда я вернулся к тебе?

На это у Кэт ответ был готов.

— Потому что тебе мало секса с одной женщиной. Мне ли не знать, как ты ненасытен!

— То же самое я могу сказать о тебе! — гневно произнес он. — Однако же я не выдвигаю против тебя безумных обвинений.

— Потому что мы, женщины, одно, а вы, мужчины, совсем другое. И меня тебе не в чем винить.

— Кроме того, что ты приводишь меня в исступление!

С этими словами он в два шага преодолел разделяющее их расстояние и жадно впился в ее губы. Одновременно он принялся стягивать с нее халат. Когда это удалось, забрался руками под подол ночной сорочки и заскользил по женственным изгибам.

— Ты одна способна делать это со мной! — хрипло произнес Фрэнк, когда безумный поцелуй завершился из-за нехватки воздуха. — Ни с одной женщиной не испытывал я ничего подобного.

Кэт молча смотрела на него расширенными зрачками. От прилива страсти ее била дрожь, во рту было так сухо, словно знойный пустынный ветер швырнул туда пригоршню песка.

— Разденься, — наконец так же хрипло попросила она. — Я хочу тебя…

Как ни странно, но вечер все же завершился, как Кэт и надеялась: они с Фрэнком занимались любовью на ковре.

Позже она предложила подняться в спальню, где все продолжилось. И вплоть до того момента, когда Фрэнка сморил сон, на языке Кэт вертелось «я люблю тебя», но она не смела произнести это вслух.

Когда на рассвете Кэт проснулась, Фрэнк все еще спал. Казалось, за ночь он даже ни разу не пошевелился, что свидетельствовало о его усталости.

Рассматривая Фрэнка, Кэт думала о том, что, несмотря ни на что, навсегда сохранит в памяти чудесные моменты общения с ним. Пусть с его стороны нет любви, а есть лишь одна жажда физического обладания — все равно. Те сказочные мгновения, когда, находясь в объятиях друг друга, они были едины телом и душой, Кэт не забудет никогда.

Она долго лежала без движения, боясь неосторожным жестом нарушить царящую в спальне мирную тишину. В ее голове плавно текли мысли о том, как было бы хорошо, сложись все по-другому. Если бы в жизни Фрэнка не случилось трагедии, о которой он периодически упоминает, если бы не существовало его загадочных отношений с Оливией, если бы…

Впрочем, что толку сожалеть об этом? Все равно ничего не изменится. Сейчас Кэт уже ясно осознавала, что оказалась не в состоянии пробить щит отчуждения, выставленный Фрэнком между ними. Она переоценила свои силы в этом вопросе. Ей так и не удалось проникнуть в душу Фрэнка, добраться до сокровенных мыслей, определить самую суть характера. И она с сожалением вынуждена была признать, что так и не смогла до конца понять его.