Имперская награда - Уильям Дитц

— Пошел!

Он изо всех сил старался придать голосу твердость, но, несмотря даже на то, что человек повиновался, Уайти понял, что проиграл.

Оказавшись под куполом из армированного пластика, Мак-Кейд с удовольствием вдохнул прохладный и богатый кислородом воздух. Когда-то прозрачный купол у него над головой был до того исцарапан ветром и песком, что пропускал лишь немного света. Большие краулеры стояли без всякого порядка там, где водителям заблагорассудилось остановить машины. Помятые борта и истертые гусеницы свидетельствовали о том, что их использовали на тяжелых работах, а импульсные пушки наводили на мысль о том, что здесь работать опасно. Если не считать проезда, что тянулся от оставшихся где-то позади двойных ворот, все пространство под куполом занимали казармы, офисы и склады. Шагая вперед, Мак-Кейд почувствовал, как коробка с сигарами врезается в тело, и подумал, почему его не обыскали. Наверное, решили, что это бессмысленно. Ведь он уже был заключенным еще на борту грузовоза.

Они подошли к дальней части купола, дверь перед ними скользнула в сторону, а потом закрылась, и Уайти провел Мак-Кейда по слабо освещенному залу и остановил перед шахтой лифта. Охотник посмотрел на альбиноса и поднял бровь. Тот бросил ему металлический жетон на пластиковой петле, сказав при этом:

— Надень на шею, если жрать хочешь! Мак-Кейд так и сделал.

— А теперь лезь в лифт, мясо!

Охотник вошел в кабину и увидел, что Уайти направил в его сторону пульт дистанционного управления. Двери стали закрываться, и альбинос снова позволил себе свою гнусную ухмылку, говоря при этом:

— Спокойной ночи, лох, завтра встретимся! Последовал короткий спуск, и двери открылись. Мак-Кейд вышел и оказался в огромной пещере. В воздухе витал дым, редкие лампы отбрасывали глубокие тени, а сотни людей бесцельно слонялись туда-сюда; одни беседовали, другие играли во что-то, третьи просто не знали, чем заняться. Громкий гул голосов сразу оборвался, как только двери лифта закрылись за Мак-Кейдом.

— Сколько еще прилетело вместе с тобой? — Голос был резким, требовательным. Мак-Кейд оглядел лица собравшихся, выискивая того, кто это сказал. Если не считать редких черных и коричневых лиц, все они были бледны, как личинки, что живут, скрываясь от света. Вся эта толпа была похожа на армию восставших из могил мертвецов. Наконец он нашел два уставившихся на него ярких глаза и понял, что это тот, кто задал вопрос. Лицо человека было запавшим и изможденным, а одежда скорее походила на лохмотья.

— Нисколько, — ответил Мак-Кейд. — Я прибыл один.

— Черт!

Человек отвернулся, и под гул голосов люди снова вернулись к своим делам.

— Мы-то надеялись, что вас будет много. Чем больше рабочих, тем легче выполнять установленное Торбом задание.

Этот голос раздался сзади и справа. Мак-Кейд повернулся и увидел сморщенную, как сушенная слива, физиономию и беззубую улыбку на ней. Яркие маленькие глаза смотрели на него с интересом.

— Здесь меня зовут Затычка.

Мак-Кейд взял протянутую руку и почувствовал твердое, словно стальное пожатие.

— Рад познакомиться, Затычка! Я — Сэм Лейн. — Охотник считал, что разумнее придерживаться того имени, под которым его взяли. — Долго ты на этом комке грязи?

Глаза Затычки чуть затуманились, когда он стал вспоминать. Наконец он ответил:

— Трудно сказать, Сэм. Нелегко сосчитать, но думаю, около двенадцати местных лет плюс-минус год или два.

Мак-Кейд кивнул:

— Тогда ты как раз тот, кто мне нужен. Я ищу, кто может растолковать мне все, что нужно, ну там, от кого держаться подальше, как избегать тяжелой работы, и все такое прочее.

— А тебя уже сажали.

Затычка даже не спросил, а скорее пришел к выводу.

— Раз или два, — соврал Мак-Кейд. — Но в такие места я еще не попадал!

Оглядевшись, он увидел, что несколько человек смотрят на него с подозрительным интересом. Всем им было чего-то да нужно от него. Это могли быть его башмаки, его тело или просто сам он как новый объект для издевательств. Во всех случаях любой, кто уже освоил местную науку выживания, видел в Мак-Кейде лишь нечто полезное для своего дальнейшего существования.

— Давай найдем местечко, где можно посидеть и поговорить, — предложил охотник.

Затычка ухмыльнулся:

— Что, они действуют тебе на нервы? Конечно, почему бы и нет! Но учти, я такой же, как остальные. Всем жить хочется, а то, чего хочешь ты, кое-чего стоит.

Мак-Кейд почувствовал, как коробка с сигарами вдавилась в спину. Боже, благослови Розу! Если распорядиться сигарами с умом, это здорово поможет.

— Ты глубоко прав, Затычка, и я обязательно заплачу! Как насчет следующей пайки?

Мак-Кейд не собирался сообщать кому-либо о своих сигарах до тех пор, пока не найдет укромное местечко и не спрячет их. Иначе его обворуют, едва он заснет. К тому же он был уверен, что один раз может запросто обойтись без той дряни, которой здесь кормят.

Затычка сделал вид, что обдумывает предложение Мак-Кейда, и наконец кивнул:

— Обычно я беру две пайки, но ты, похоже, наш человек, так что не стоит обдирать тебя!

Мак-Кейд улыбнулся:

— Спасибо, Затычка, я это ценю.

Видимо, он переплатил. Ничего страшного, немного доброжелательности ему не повредит.

— Не бери в голову, — великодушно сказал Затычка. — Пошли со мной! Я знаю местечко, где мы сможем поговорить так, чтобы эти стервятники на нас не пялились.

С этими словами невысокий человек пошел вперед; его слишком большие штаны свободно болтались вокруг мосластых ног, тогда как сами эти ноги двигались среди нагромождения камней с уверенностью, рожденной долгой практикой.

Проходя мимо сбившихся в группы людей, Мак-Кейд видел жесткие лица и костлявые тела, в которых оставались только жизненно необходимые соки. Это были выжившие. Те, кто прибыл сюда ни с чем и все еще жил, не потому, что надеялся на побег, а потому, что не умел сдаваться. Могло ли одно из этих лиц принадлежать принцу Александру? Хватило бы у него силы и ума, чтобы выжить в таком месте? Охотник попробовал было отыскать лицо, подходившее под описание с компьютера Джойо, но не смог. Пещера была велика, а здешняя жизнь меняет внешность любого. Поиски принца могут занять много времени.

Наконец центральная часть пещеры осталась далеко позади. Затычка провел Мак-Кейда вокруг каменной колонны и подошел к отверстию к стене. Здесь он влез в него и пропал из виду. Мак-Кейд последовал за ним и вскоре уже сидел на каменном выступе, который позволял видеть всю пещеру вдали, но был закрыт от посторонних взглядов низкой каменной стеной.

— Вот и пришли, — гордо произнес Затычка. — Дом, милый дом! Я его никому не показывал.

Мак-Кейд поверил ему. Сваленное в кучу тряпье в одном углу явно было постелью, а куча пакетов из-под еды и прочего мусора свидетельствовала о долгом использовании этого места.