Незнакомец - Портиа да Коста

Клодия удержалась от усмешки. Он говорил так серьезно – ясно, что это совсем не тема для шуток.

– Ну, ты не можешь быть… как бы это сказать? Ты явно не убежденный гомосексуалист, иначе не захотел бы заниматься со мной любовью, верно? – Она помолчала, затем продолжила с некоторой опаской: – Если ты, конечно, не нашел способ притворяться?

– Нет, исключено, – ответил он немного ворчливо. – То, что я чувствую к тебе, настоящее. Мои реакции настоящие. Как ты можешь сомневаться в этом?

«Ой, я его расстроила!» – укорила себя Клодия.

– Я не сомневаюсь. Прости, это было глупо… Просто ситуация, в которой мы оказались, очень необычная. Ты, должно быть, в замешательстве, а я не могу не думать, что пользуюсь твоим положением.

– Никогда! – вскричал он с неожиданной горячностью. – Не знаю, что стало бы со мной, если б я тебя не встретил. Я в огромном долгу перед тобой. – Он тихо рассмеялся, и Клодия почувствовала, как расслабились ее туго натянутые нервы. – Просто не могу поверить в свою удачу. Уверен, не каждого потерявшего память несчастного берет к себе женщина, которая вдобавок оказывается еще и умной, и красивой, и совершенно бесподобной в постели.

– Что ж, спасибо, – отозвалась Клодия, весьма польщенная. – Но разве это исключает вероятность того, что ты можешь быть, так сказать, геем по призванию? Ведь в противном случае ты не мог определить, бесподобна я в постели или нет? Значит, у тебя есть определенный опыт с женщинами.

– Это правда, – задумчиво согласился он. – Просто не могу вспомнить ни одной конкретной женщины. Есть инстинктивная память о самом акте и об ощущениях, о желании и потребности в них… но никаких частностей. Когда я пытаюсь вызвать в памяти лица и тела, единственное лицо и тело, которое я вижу, – твое.

Растроганная, Клодия сосредоточилась на дороге. Она немного побаивалась молодого человека, сидевшего рядом с ней. Он исключительный, и чувства, которые она испытывает к нему, наверное, слишком сильны и слишком преждевременны. Когда они приблизились к роузвеллскому кладбищу, она ощутила внезапную потребность в знакомых успокаивающих впечатлениях.

– Не возражаешь, если мы ненадолго остановимся? – спросила она, заезжая на маленькую стоянку возле кладбища. – Я… я не была здесь какое-то время и, думаю, мне надо зайти.

– Хочешь побыть одна? – спросил Пол, когда она собралась выйти из машины, и положил ладонь ей на руку.

– Нет… нет, не думаю. Вообще-то, буду рада компании. Мы недолго. Я просто хочу «прикоснуться к основам», как бы ты, наверное, сказал.

Пол просто кивнул и вышел из машины вместе с ней.

«Ты ведь понимаешь, не так ли, Джерри?» – молча вопрошала она, глядя на простую надпись, выгравированную на полированном черном граните. «Джеральд Кристофер Марвуд. Любимый муж Клодии. Мир праху твоему».

«Я люблю тебя не меньше», – сказала она и внезапно почувствовала себя лучше, как будто вновь увидев лицо и улыбку, по которой до сих пор скучала. Подбадривающую, лукавую улыбку Джеральда, привидевшуюся ей, когда она в первый раз занималась любовью с Полом. Свежий ветерок, предвестник ночи, вызвал легкую дрожь, но на душе было тепло и покойно.

– Все нормально? – спросил Пол, встав рядом. Она почувствовала, как он заколебался, прежде чем обнять ее.

– Да, – ответила она, прислонившись к нему и говоря не только голосом, но и телом. – Думаю, ты бы ему понравился. Он любил приключения. Не изменял, когда мы были женаты, я уверена в этом, но до того, как встретились, покуролесил всласть. Иногда рассказывал о тех своих бурных деньках, – она помолчала, искоса взглянув на Пола из-под ресниц, – и я почти не сомневаюсь, что между ним и Беатрис что-то было.

– А теперь она к тебе неровно дышит, – заметил Пол.

– Ты так считаешь? – спросила Клодия, хотя уже почти не сомневалась, что так оно и есть.

– Да, – заявил он с типичной мужской самоуверенностью. – Я совсем недолго видел вас вместе, но мне ясно как день, что ей не терпится затащить тебя в постель!

– Ты сумасшедший! – рассмеялась Клодия.

– Нет, не сумасшедший, – ответил он, улыбаясь. – Временно малость того, да. – Он постучал себя по виску. – Но способности понимать, что к чему, не утратил. Особенно когда дело касается вопросов секса.

Он обнял ее крепче, пока еще не позволяя красноречиво прижаться к ней, но все же посылая недвусмысленный сигнал.

«Прилично ли думать об этом здесь, на могиле покойного мужа?» – спросила себя Клодия, с трудом сдерживаясь, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до него. Виноватой она себя не чувствовала, скорее по-старомодному порочной, и не сомневалась, что Джеральд полностью бы ее одобрил.

– Поедем домой? – предложила она, легонько коснувшись Пола, и тут же получила подтверждение его готовности.

– Можно, – отозвался он низким, вкрадчивым голосом, – но если Джеральд любил приключения, разве ему не хотелось бы, чтобы у тебя их было побольше?

– Но ведь не здесь же! – ахнула Клодия, вспыхнув от возмущения пополам с азартом.

Она сознавала странную, почти алхимическую связь между близостью смерти и сексуальным желанием, но предложение Пола выглядело совершенно диким и немыслимым, каким-то ужасным подростковым кощунством. В глубине души ей хотелось этого, но разумом она понимала, что все же старовата для подобных эскапад. И вообще, даже если сейчас на кладбище никого нет, еще довольно светло и кто-нибудь может прийти.

Словно подслушав ее сомнения, Пол указал на дальний конец аккуратно подстриженной изумрудно-зеленой живой изгороди, в которой виднелся узкий проход.

– Куда он ведет?

– В поле, в лес, к реке, – ответила она, почувствовав обжигающий трепет предвкушения.

– Та самая река, которая протекает возле твоего парка?

– Да. Литтл Бер.

– Давай прогуляемся, – предложил он и, схватив ее за руку, потащил за собой. – Такой славный вечер. Жаль было бы не воспользоваться.

– Мне показалось, ты сказал, что не сумасшедший? – рассмеялась Клодия.

Они проскользнули в проем и очутились на узкой утоптанной тропинке. И ее изящные босоножки, и легкие туфли Пола тут же испачкались в глине. Вместо ответа он потянул ее за дерево и поцеловал, похотливо шаря руками по телу, хотя их еще вполне могли увидеть. Она попробовала запротестовать, но он только сильнее ее облапал. Почувствовав, как Пол рывком расстегнул пуговицы внизу платья, Клодия вырвалась и попыталась снова застегнуть их.

– Перестань! Прошу тебя! Кто-нибудь увидит!

Он не обратил внимания, запечатал ей рот своим и решительно всунул руку под наполовину расстегнутое платье. Пока язык овладевал ртом, он добрался до трусиков и потянул кружевную ткань, превращая ее в тонкий жгут между ног.

Несмотря на нависшую угрозу обнаружения и перспективу стать главным объектом пикантных деревенских сплетен, обогнав даже Беатрис, Клодия поймала себя на том, что откликается на его грубоватые ласки. Нежные оболочки, которые он ласкал через тонкую полоску шелка и хлопка, вмиг набухли и увлажнились. К тому же ее потревожил зов природы совсем иного рода. Запутавшись в острых, несовместимых ощущениях, она дернулась и стала вырываться.