Голые чувства - Диана Рымарь

Данил подошел к задней двери седана, помог Сладе выбраться.

Невольно присвистнул.

«Вот это да…»

Уходящие лучи октябрьского солнца обласкали изрядно похорошевшую Милову.

В элегантном бежевом пальто, с новым, более ярким, чем обычно, макияжем, пышными волосами, струившимися по плечам, Белоснежка выглядела другой. Более взрослой, модной… дорогой. Визуально теперь подходила Хватову гораздо больше.

— Ты идеальная! — прохрипел он, любовно ее оглядывая.

Именно такой она ему в тот момент и показалась. Идеальной.

Данил смотрел на нее и не мог насмотреться. Даже замер на некоторое время.

— Слада, как ты смотришь на совместный ужин?

— Ужин? — переспросила она.

Нахмурила лобик, будто удивилась. Ждала чего-то другого?

— Ужин, — пожал он плечами. — Ты голодна?

— Не очень… — протянула она сдавленно.

— Успела где-то перекусить?

— Нет…

Вот и ему доложили, что нет. Тогда почему не голодна? Лукавит? Или, может быть, нервничает?

Но за полдня-то она в любом случае должна была зверски проголодаться. Он плохо заботится о своей девочке! Надо срочно нормально ее накормить.

— Ты любишь французскую кухню, Слада?

— Не знаю, не пробовала, — покачала головой она.

— Попробуешь.

Он взял Белоснежку под руку и повел к черному джипу, на котором обычно ездил. Усадил драгоценную девочку сзади, сам сел рядом и велел водителю заводить мотор.

Всю дорогу старался держаться, даже руку на ее колени не клал, дабы избежать преждевременного проникновения под платье. Потрогать хотелось, и очень. Наличие водителя Хватова не смущало, но это наверняка смутит Милову, а смущать ее до того, как они окажутся в спальне, он не хотел.

Изначально план был другой — поужинать со Сладой дома, а потом запереться с ней в спальне до самого утра. Но после полученного от стилиста фото Миловой в новом красном платье, Хватов решил, что не похвастаться такой женщиной — преступление.

К тому же суббота, вечер. Он освободил время специально для Белоснежки и уже тысячу лет никуда не выезжал просто ради удовольствия. Последние пять лет бывал в ресторанах в основном на встречах, даже на светских мероприятиях он — крайне редкий гость. А тут вдруг захотелось взять сладкую девочку под руку и пройтись по залу ресторана, пусть ему завидуют.

В конце-то концов, хоть одно человеческое свидание он должен Белоснежке обеспечить, разве нет? Почему бы не насладиться вкусной едой, хорошей музыкой и видом на прекрасную женщину?

Хватов в прямом смысле слова горел изнутри, пока любовался Миловой. До чего же красивое создание! Всё в ней прекрасно, даже то, как она ходит, вертит головой, да что там… просто дышит.

Он бы смотрел на нее вечность. К счастью, она не предмет искусства, выставленный в музее, ее еще и потрогать можно. И не только. Ой, не только…

«Моя. Моя… Только моя!» — хотелось рычать.

Привез ее в отличное местечко — французский ресторан с изысканной кухней и интерьером в парижском стиле. Усадил за уютный столик у окна, заказал для нее «Утиное конфи» и «Фуа-гра», а на десерт «Крем-брюле».

Слада меню даже не открывала.

«Какая скромная девочка…» — с улыбкой отметил про себя Хватов.

Как раз то, чего ему в жизни не хватало — послушная умница-красавица, которая в будущем станет самой любимой, в этом он не сомневался. Все те чувства, которые Милова пробудила в нем в их первые встречи, никуда не делись, лишь умножились, обострились еще больше.

Данил наблюдал, как она ела, и представлял, как будет целовать ее этим вечером, в какой позе возьмет и сколько раз заставит прокричать его имя в оргазменной истоме.

Всё-таки по-плохому с ней получилось отлично. Гораздо быстрее и эффективнее, чем было бы по-хорошему. Быстроту и эффективность Хватов очень уважал.

«Просто правильная девочка…»

Хватов был очень доволен собой. Хорошо, что не стал церемониться, сразу показал Белоснежке, кто в доме хозяин. Привез к себе, обозначил границы, и теперь она вся в его безграничной власти. Совместное проживание сблизит их быстрее, чем любые ухаживания.

Никаких споров, истерик, ненужных слез. Какая приятная альтернатива! Особенно в сравнении с бывшей женой. Там было что ни вечер, то драма. Никаких нервов на нее не хватало. И то ей не так, и это. Шуба не та, выходные никуда не годились, сыну внимания не уделяешь, с ней времени не проводишь. А какому нормальному мужику захочется проводить время с бабой, если она только и делает, что зудит над ухом, как ей всё не нравится? Командирша хренова.

Со Сладой таких проблем не будет. Драгоценная девчонка очень скоро забудет о прошлой жизни, свыкнется, что она с ним. Он уже поставил ее на место, девчонка против и пикнуть не посмела, несмотря на все его провокации. А он старался, провоцировал от души, даже запретил ей забрать из дома вещи.

Со временем Слада привыкнет, что Данил для нее — главный в жизни человек. И тогда он на ней женится. С превеликим удовольствием окольцует и заявит всему миру, что у него появилась любимая женщина.

Но как бы ему ни нравилась новая роль в отношении драгоценной девочки, в скором будущем надо всё же выключить внутреннего диктатора или хоть немного начать себя осаживать. Иначе Данил попросту сломает Белоснежку. Перегибать палку тоже не стоит, ведь Милова заведомо в уязвимом положении, об этом нельзя забывать.

Она, конечно, заслужила всё, через что проходит. Но Данил ведь не может всю жизнь ее наказывать за то, что согласилась выйти замуж за другого тогда, когда уже принадлежала ему, Хватову. Или может? Не может. Ведь если он переборщит с наказаниями, она не будет его любить. А любви от Белоснежки ему очень хотелось.

«Может быть, он забыл уже, чем мне грозил?» — с надеждой думала Слада, пока они ехали домой.

Весь вечер Хватов вел себя очень даже прилично, даже сдержанно, только пялился на нее почти всё время. Недаром отправил ее к Мстиславу: похоже, ему нравились женщины, одетые и накрашенные в таком стиле.

Сладе кусок в горло не лез, подташнивало. И всё же она съела ужин. Ела медленно, максимально медленно, чтобы как-то отдалить поездку домой, выиграть себе еще немного времени, прежде чем снова окажется с Хватовым наедине. Однако сколько она ни тянула время, вечер закончился, и господин начальник повез ее обратно в свою берлогу.

Как только приехали, Данил проводил Сладу в комнату, отделанную в бежево-бордовых тонах. Просторное помещение с широким диваном, столом для макияжа, книжными полками и рубиново-красным ковром, таким пушистым, что ноги в нем утопали.

— Эта комната теперь твоя, — объявил Хватов. — Но спать по-прежнему будешь в моей. Здесь можешь проводить время, пока не позову к себе, это ясно?