День отца - Елена Лабрус

Издевайся, издевайся, сволочь. Я укоризненно покачал головой.

Но он был прав: теории множились, а истина всё ускользала.

Одно радовало: хоть предположения и возникали как мыльные пузыри, но так же легко и лопались.

Это мы со Славкой и обсуждали по дороге домой.

Я рассказал ей подробности нашего разговора с Ментом и про бывшую Бахтина.

— Клянусь, Рим, я её не узнала в ресторане. Даже не поняла, что это та самая Татьяна. Я и видела её один раз в жизни. В тот единственный раз она была рыжей, и они с Бахтиным ругались, — вздохнула Славка. — Макс не рассказывал про неё, и я, конечно, не спрашивала. Знала, что они были помолвлены. Но вокруг него всегда вились толпы девиц, со многими ему приписывали романы. И помолвлен он, кстати, был дважды. Я поначалу читала, переживала, расстраивалась, всё сравнивала себя с ними, а потом решила, что это ненужная мне информация и перестала следить.

— И потом не рассказывал, когда вы поженились?

— Потом рассказывал, — снова вздохнула она. — Но это были те слова, когда хотят обидеть. Правды в них немного.

— Сказал, что он её любил и они расстались из-за тебя?

Она посмотрела на меня, давая понять, что я делаю ей больно.

— Прости, я просто пытаюсь понять её реакцию на тебя в ресторане.

— Я объясню тебе её реакцию, — усмехнулась Славка. — Она приезжала ко мне в офис на днях.

туфелька всем впору

а теперь финал

будем мерить лифчик

дамам принц сказал

— Зачем? — вытаращил я глаза. — Сказать, что о тебе думает?

— И что же она обо мне думает? — удивилась Славка.

— Ты стерва, что увела у неё мужика, конечно.

— Не угадал, — улыбнулась она. — Хотя… ко многому начинаешь относиться иначе, когда элементарно пытаешься выжить. Она приезжала предложить свои услуги фотографа.

— Значит, дела у неё идут не так хорошо, — подумал я вслух. — И что же её так шокировало, когда она тебя увидела?

— Известие о разводе. Она увидела меня с тобой, тут же залезла в интернет и её сразило, что мы с Бахтиным разводимся.

— Думала, что ты ни за что не разжала бы коготки?

— Сказала, что она бросила Бахтина, потому что её тоже достали его поклонницы и лёгкость, с которой он относился к случайным перепихам с фанатками.

— И ты ей поверила?

— Честно? Мне всё равно, — Славка пожала плечами. — Даже если он женился на мне ей назло, а эту историю их любви и моего вероломства сочинили всё те же фанатки. Или, наоборот, он бросил невесту ради меня, а её вариант истории — лишь потешить собственное самолюбие. Я в любом случае её не взяла бы на работу.

— Почему?

— Потому что у меня есть фотограф, — снова пожала Славка плечами. — Кстати, она приезжала с сыном. Славный такой мальчишка. Болтливый, шумный.

— Похож на Бахтина? — улыбнулся я.

Славка засмеялась.

— Наверное, Татьяне бы хотелось. Но она знала про его операцию, для того та и была сделана. И там без вариантов.

— А ты что о ней думаешь? Даже если ошибаешься, скажи, что было на самом деле между ними с Бахтиным по твоему мнению?

— Мне кажется, любовью там и не пахло. Бахтин был ей интересен только потому, что он богат, красив, известен. И да, она его бросила. Но не по-настоящему. Она поставила условие, что вернётся, если он прекратит её унижать своими изменами. А он плевать хотел на её условия. Он мог выбрать любую. И ему было из кого выбирать. Какая ирония, правда, что он выбрал меня?

— Вовсе нет, — уверенно покачал я головой. — Тебя одну никогда не интересовали ни его популярность, ни его слава, ни его деньги. Только он сам, такой как есть, со всеми его недостатками, которые ты просто принимала, не пытаясь его исправить. Это бесценно. И он не мог этого не заметить и не оценить, уверен. Он же не дурак.

— Ты слишком добр ко мне, Рим.

Я бы возразил: нет, я просто тебя люблю. Но она ведь и так знала, правда?

— Как там, кстати, чемпионат КХЛ? — спросил я без всякой издёвки.

— Я не слежу. Но мама меня просвещает. Сказала, что клуб Бахтина вышел в финал. Завтра решающая встреча, — она тяжело вздохнула. Как всегда вздыхала, едва разговор заходил про маму. — Мне кажется, она только для того и приезжает — напоминать мне, что скоро вернётся муж. И упрямо делает вид, что тебя не существует, игнорируя любую информацию со словом «Рим», — Славка покачала головой. — До смешного. Я сегодня при ней давала распоряжение домработнице, чтобы та собирала только мои личные вещи, а коробку с сувенирами из поездки в Европу, где написано «Рим. Ватикан», отвезла обратно из старого в новый дом. Так мама попросила у меня трубку и уточнила: «Нина Борисовна, может, там написано «Италия»? Исправьте, пожалуйста! Да, пусть будет «Италия. Ватикан».

Я стукнулся лбом в руль. Благо, мы остановились на светофоре.

— Надеюсь, с карты мира из-за меня она не вычеркнет Вечный город?

— Со своей пусть вычёркивает что угодно, а на моей пусть везде будет написано: Рим, Рим, Рим. Я не против, — улыбнулась Славка.

— Давно хотел тебя спросить. А эта домработница надёжная? И кто ещё работает в доме, кроме неё?

— Только Нина Борисовна. Она и Мамашариф работают на два дома: новый и старый. А в том «старом», что подарили мне родители, ещё живёт супружеская пара, она присматривает за садом и порядком, пока там никто не живёт.

— Мамашариф? — удивился я.

— Да, таджик, — кивнула Слава. — Убирает снег, листья, летом стрижёт газоны, моет фасады и дорожки. А Нина следит за чистотой, порядком, вещами, запасом продуктов и прочего в доме. В общем, помогает мне с хозяйством. Она работает у нас уже лет десять. Её я бы стала подозревать в последнюю очередь, если ты об этом.

— О чём же ещё, — пожал я плечами. — Но мне просто интересно, как ты живёшь. Кстати, Нину я помню.

— Кстати, я записалась на обследование, — сжала мою руку Славка, — убедиться, что улучшения действительно есть. И пригласила пройти тесты вместе со мной Зинаиду Витальевну.

— Слав, ты не должна! — дёрнулся я, словно мне дали пощёчину. Не думал, что тёть Зина скажет ей о своих подозрениях. — Мало ли что эта ворчливая старушка там себе придумала…

Славка уверенно подняла руку, останавливая поток моего красноречия:

— Я хочу, Рим. Хочу, чтобы она знала: я ничего не скрываю. И, если окажется, что я и правда больна чем-то генетическим и неизлечимым, пусть она узнает первой.

— Давай, я узнаю первым, — протянул я руку и сжал её пальцы. — Я пойду с тобой на обследование. И только мы будем решать, что с этим делать, если какой-нибудь страшный диагноз подтвердится: ты и я. Друзья, родственники, коллеги, знакомые — всё это, конечно, прекрасно, но никогда не старайся никому угодить. Это самое бесполезное занятие в мире. И никого не слушай, Слав. Поступай так, как ты считаешь нужным. Это твоя жизнь. И она должна быть такой, как хочешь ты.