Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями - Сельма Оттилия Ловиза Лагерлёф

Нильсу казалось, что волны не могут грохотать громче, что тьма вокруг не может быть чернее. И всё-таки в какую-то минуту шум и свист внизу стали ещё сильнее, а из тьмы выступило что-то ещё чернее, чем небо.

Это была скала, словно вынырнувшая со дна моря. Волны так и кипели у её подножия, со скрежетом перекатывая каменные глыбы.

Неужели Акка не видит опасности? Вот сейчас они разобьются!

Но Акка видела больше, чем все другие. Она разглядела в скале пещеру и под её каменные своды привела гусей.

Не выбирая места, гуси повалились на землю и тотчас заснули мёртвым сном.

И Нильс заснул — прямо на шее у Мартина, не успев даже залезть, к нему под крыло.

3

Нильс проснулся оттого, что лунный свет бил ему в глаза. Луна, словно нарочно, остановилась у входа в пещеру, чтобы разбудить Нильса. Конечно, можно было забраться под крыло Мартина и ещё поспать, но для этого пришлось бы потревожить верного друга. Нильс пожалел Мартина — очень уж тот уютно прикорнул между двумя камнями. Должно быть, совсем измучился, бедняга.

Тихонько вздохнув, Нильс вышел из пещеры.

Чуть только он обогнул выступ скалы, как перед ним открылось море. Оно лежало такое мирное и спокойное, точно бури никогда не бывало.

Чтобы как-нибудь скоротать время до утра, Нильс набрал на берегу полную пригоршню плоских камешков и стал бросать их в море. Да не просто бросать, а так, чтобы они мячиком прыгали по лунной дорожке.

— Три… пять… семь… десять, — считал Нильс каждый удар камешка о воду. — Хорошо бы до самой луны добросить! Только вот камня подходящего нет. Нужен совсем-совсем плоский.

И вдруг Нильс вспомнил: монетка! У него ведь есть воронья монетка! Деревянному он так и не успел её отдать.

Вот теперь она всё-таки сослужит Нильсу службу.

Нильс вытащил из кармана монетку, повертел её в пальцах, занёс руку назад, выставил ногу вперёд и бросил монетку.

Но монетка упала, не долетев до воды, закружилась, зашаталась из стороны в сторону и легла на мокрый песок. Нильс бросился за ней вдогонку. Он уже протянул за монеткой руку, да так и застыл на месте.

Что это? Что случилось?

Море исчезло. Прямо перед Нильсом возвышалась глухая каменная стена.

Нильс задрал голову. Стена была такая высокая, что закрывала чуть не полнеба. Верхний край её кончался зубцами, и было видно, как в просветах между ними шагал часовой в блестящем шлеме, с копьём в руках.

«Может, я всё-таки сплю?» — подумал Нильс.

Он крепко-крепко зажмурил глаза и быстро открыл их.

Стена по-прежнему стояла перед ним. Самая настоящая стена, сложенная из крупных необтёсанных камней.

Невдалеке между двумя круглыми башнями Нильс увидел ворота. Тяжёлые кованые створки их были наглухо закрыты.

Но чуть только Нильс подошёл поближе, ржавые петли заскрежетали, заскрипели, и ворота медленно раскрылись, как будто приглашая Нильса войти.

И Нильс вошёл.

Под низкими каменными сводами сидели стражники, вооружённые топориками на длинных древках, и играли в кости. Они были так заняты игрой, что даже не заметили,

как Нильс проскользнул мимо них.

Сразу за воротами была большая площадь, а от площади во все стороны расходились улицы.

В городе, наверное, был праздник. Повсюду развевались пёстрые флаги, весело горели цветные фонарики. Да и народ на улицах тоже был разодет по-праздничному: мужчины в длинных бархатных кафтанах с меховой опушкой, в шапочках, украшенных перьями; женщины — в расшитых серебром и золотом платьях и в кружевных чепчиках с бантами, торчащими на голове, как бабочки.

Таких богатых нарядов Нильс никогда не видел, разве что на картинках в старой дедовской книге, которую мать давала Нильсу рассматривать только по воскресеньям.

Но странное дело: хотя по всему было ясно, что в городе праздник, никто не смеялся, не пел, не шутил. Лица у людей были печальные и встревоженные, и все молча, с беспокойством посматривали вверх.

Нильс тоже посмотрел вверх.

Высоко над всеми крышами поднималась четырёхугольная башня. В каменную стену её были вделаны часы. Огромным круглым глазом они смотрели вниз, на город.

«Вот хорошо, что тут часы есть! — подумал Нильс. — Погуляю часок и вернусь назад».

И он весело зашагал по улицам.

Никто не обращал внимания на Нильса. Не так-то легко было разглядеть его в толпе. Он свободно бегал по городу, рассматривал дома, заглядывал во дворы.

И отовсюду, куда бы он ни пошёл, он видел часы на башне.

На одной из улочек возле каждого крыльца сидели нарядные женщины и молча пряли золотую пряжу. Время от времени они тяжело вздыхали и посматривали на башенные часы.

«Наверное, устали всю ночь работать», — подумал Нильс и свернул в другую улицу.

Тут тоже шла работа. По всей улице разносился звон и лязг металла — это оружейных дел мастера ковали кинжалы и мечи.

Изредка они отрывались от работы, чтобы отереть рукавом пот со лба и украдкой взглянуть на часы.

На третьей улице