Фаворит и узник - Анатолий Терещенко

Член Политбюро Маленков часто непрофессионально вмешивался в их дела, из-за чего Абакумову приходилось «жаловаться» самому Сталину. Это бесило лукавого царедворца. В рюминском письме — справке была разыграна «еврейская» карта, из которой четко просматривалась версия о заговоре врачей против Сталина и его соратников. Отредактированный Маленковым документ был доложен Сталину. Вождь прореагировал на доклад весьма резко с грязной матерщиной в адрес деятелей «нового сионистского заговора» и сотрудников, занимавшихся укрывательством его в стенах МГБ во главе с Абакумовым.

12 июля 1951 года министр госбезопасности СССР Виктор Семенович Абакумов, «пытавшийся скрыть представленные ему неоспоримые факты враждебной деятельности врачей», оказался в тюрьме «Матросская тишина». Через некоторое время туда были водворены его заместитель Селивановский, а также генералы Райхман, Белкин и Эйтингон, полковники Свердлов и Матусов.

Падение Абакумова отразилось на судьбе Питовранова, но не сразу. Еще 24 июля 1951 года, спустя две недели после ареста шефа МГБ, вместе с заместителями министра госбезопасности СССР генерал-лейтенантами С.И. Огольцовым и Н.Н. Селивановским, министром госбезопасности Украины генерал-лейтенантом Н.К. Ковальчуком и начальником Главного управления охраны на транспорте МГБ СССР генерал-полковником С.А. Гоглидзе генерал-майор Е.П. Питовранов присутствовал на приеме у И.В. Сталина, на котором находились два члена Политбюро — Л.П. Берия и Г.М. Маленков и заведующий отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК компартии С.Д. Игнатьев.

«Игнатьев, зачем он здесь? — рассуждал Евгений Петрович. — Это похоже на сватанье очередного партийца в наше ведомство. Снова партия во главе со Сталиным, а вернее, будет — сам вождь не доверяет профессионалам».

Глава государства в течение получаса беседовал с чекистами о работе органов госбезопасности после раскрытия «сионистского заговора в МГБ». По словам Питовранова, тогда же Сталин беседовал с ним наедине. Он интересовался вопросами вербовки агентуры и посоветовал сократить штат секретных сотрудников в два-три раза.

3 августа 1951 года исполняющий обязанности министра госбезопасности СССР генерал-лейтенант Сергей Иванович Огольцов написал письмо Сталину, в котором сообщил, что в связи с болезнью вынужден находиться на постельном режиме, а поэтому предложил временное исполнение обязанностей главы МГБ возложить на Питовранова. Итак, в течение шести суток Евгений Петрович выполнял обязанности руководителя МГБ СССР.

В истории современной России был еще один прецедент, когда начальник 1-го Главного управления КГБ генерал-лейтенант Леонид Владимирович Шебаршин в течение суток, с 22 по 23 августа 1991 года, возглавлял Комитет государственной безопасности СССР.

9 августа 1951 года министром МГБ СССР был назначен партийный функционер Семен Денисович Игнатьев.

На свободе оставался только самый ненавистный Рюмину заместитель министра госбезопасности Евгений Петрович Питовранов, на которого не было совершенно никаких открытых улик. В то же время собачий нюх старшего следователя побуждал проявлять осторожность в принятии решения на его арест. Он помнил, что у Сталина сложились особые отношения с Питоврановым.

Но Рюмин продолжал «копать». Один из заместителей Абакумова — нет смысла называть его фамилию — в ходе допроса с пристрастием вспомнил, что Питовранов подчас «не слишком ревностно исполнял свои служебные обязанности». А дальше в «Служебной записке» на имя Георгия Максимилиановича Маленкова появилось более жесткое обвинение в адрес Евгения Петровича Питовранова. Он обвинялся ни много ни мало — «…в практической бездеятельности по выявлению сотрудников нелегальной разведки Великобритании МИ-6 и их агентуры на территории Советского Союза».

Таким образом, Е.П. Питовранов оказался на Лубянке в качестве узника.

В октябре 1951 года по ложному обвинению Евгений Петрович Питовранов освобождается от занимаемой должности в связи с делом министра государственной безопасности СССР генерал-полковника Виктора Семеновича Абакумова, которого обвинили чуть ли не во всех смертных грехах. Как говорил народ: «Обвинить можно и невиновного, но обличить — только виновного». Обличители же Абакумова и одного из семи его заместителей Евгения Петровича Питовранова, ведь, по существу, были сами генераторами репрессий в стране. К сожалению, Берия не стал на защиту своих коллег. Как подчеркивал видный австрийский психолог и мыслитель Альфред Адлер:

«Человек, который не интересуется своими собратьями, испытывает самые большие трудности в жизни и причиняет самый большой вред окружающим. Именно в среде подобных людей появляются неудачники».

Такими неудачниками вскоре окажутся и сам Лаврентий Павлович Берия, и его верный последователь Всеволод Николаевич Меркулов.

Арестовали Питовранова в его рабочем кабинете. Руководил задержанием своего начальника нахрапистый, еще недавно следователь по особо опасным государственным преступлениям и, естественно, подчиненный Евгения Петровича Питовранова подполковник Рюмин, спокойно предъявивший ордер на арест. На естественный вопрос «На каком основании?» последовал категорический и сердитый отказ объяснить причину этого судьбоносного акта.

«Юпитер, ты сердишься — значит, ты не прав!» — подумал Питовранов, глядя с высоты своего роста на недавнего подчиненного, пришедшего в его кабинет без стука, чтобы лишить его свободы.

Рюмину не раз попадало от начальства за его недоработки, торопливость, сутяжничество, за неумение сосредоточиться на главном. Подхалимаж к руководству и жесткость к подчиненным нередко выводили из терпения его кураторов и больших начальников.

«Что ж, слабый никогда не прощает, даже замечания помнит. Прощать — свойство сильного!» — промелькнуло в голове у Питовранова, читающего ордер на свой арест.

В таких ситуационных круговертях нет и не может быть никаких отношений, когда дело касается политики и государства — судьба человека всегда решается львом — царем зверей. А ведь тут люди! Рюмин вскоре стал полковником и в одно мгновение поднялся до уровня заместителя министра госбезопасности. Однако в жизни и так бывает: то, что человек считает взлетом, на самом деле — начало падения и наоборот. Мы лезем вверх, порой не понимая, что оттуда больнее падать, можно вусмерть разбиться, да и грохот от падения сильнее. Это касается в первую очередь тех, кому не по Сеньке шапка, или элементарных прохвостов. Глядя на таких, понимаешь, что год Козла наступил досрочно… А год Овцы у некоторых не уходил никогда.

Домашних, конечно же, никто не предупредил о задержании Евгения Петровича: мама, жена, две дочери и сын посчитали, что он занят по работе. Волноваться начали утром, когда его телефон не отвечал на неоднократные звонки. Жена генерала — Елизавета Васильевна, созвонившись с коллегами и получив куцый ответ: «Евгения Петровича не видели со вчерашнего дня…», как никто другой поняла — его могли арестовать. И конечно, испугалась, что передалось и всему семейству.