Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944 - Эрих Гессе

Указание о пресечении передвижений местного населения по дорогам и об обязательном докладе о появлении в населенных пунктах сторонних лиц касалось в первую очередь цыган. Однако отсутствие соответствующих директив привело к появлению проблем с правильным к ним отношением. Так, 822-я полевая комендатура в зоне ответственности 281-й охранной дивизии в приказе от 12 мая 1942 года предписала подчиненным ей местным комендантам относиться ко всем цыганам как к партизанам и их расстреливать.

В результате на основании этого приказа комендатура города Новоржев 23 июня 1942 года расстреляла 128 цыган. Однако поскольку эта акция, исполненная 714-м подразделением тайной полевой полиции, противоречила распоряжению командующего группой армий «Север» № VII-1045/41 от 21 ноября 1941 года, 822-й полевой комендатуре через штаб 281-й охранной дивизии было предписано отменить свой приказ и отныне относиться к цыганам в соответствии с распоряжением командующего. В нем же значилось, что цыгане не являются партизанами и перед принятием к ним мер надлежит сначала установить их деятельность в качестве непосредственных участников партизанского движения или его пособников (NOKW 2072).

А вот меры, предписывавшие вновь назначенным старостам в обязательном порядке докладывать обо всех появившихся в их селе чужаках и проводить строгую регистрацию местных жителей, оказались весьма действенными. Вместе с тем они были надежными только в том случае, если в каждом населенном пункте удавалось выявить настоящих противников советской власти и привлечь их на сторону немцев. Однако эти усилия зачастую наталкивались на отсутствие взаимопонимания вследствие недостатка необходимого пропагандистского материала.

Так, в сводке 1-го батальона 59-го охранного полка 20-й пехотной дивизии вермахта от 17 июля 1941 года отмечалось: «…Особенно тормозит наши усилия, в отличие от предыдущих военных кампаний, отсутствие в достаточном количестве листовок и афиш… Из солдат практически никто не владеет местным языком… Если бы мы располагали соответствующими листовками, то нам бы удалось убедить население не принимать участия в диверсиях и поддержать мероприятия, проводимые Германией» (NOKW 2417).

Некоторые немецкие части пытались привлечь враждебно настроенных по отношению к советской власти жителей к разведывательной деятельности за денежное вознаграждение. При этом сами инстанции, вводившие подобные меры, не были убеждены в том, что выплата денежных премий за политическое сотрудничество и оказание соответствующих услуг перевесит груз вбитых в головы советских граждан политических идей. В этом плане интерес представляет донесение разведотдела 6-й танковой дивизии от 23 июля 1941 года относительно попыток привлечь на свою сторону враждебно настроенных к Советам граждан в деревнях, которым предлагалось за вознаграждение в 500 рублей раскрыть местонахождение партизан (NOKW 2115). Подобное содержится и в обобщенной сводке о ходе борьбы с партизанами за август-сентябрь 1941 года штаба 3-й немецкой танковой группы относительно привлечения в качестве осведомителей за вознаграждение лиц из числа местного населения (NOKW 678).

Вместе с тем следует признать, что многие военные инстанции с самого начала войны пытались наладить отношения с местными жителями, чтобы добиться настоящего с ними замирения. Однако этому в значительной степени мешали не столько проявления растущего стремления к сопротивлению, сколько творимые СД от имени немецкого народа массовые расправы и убийства граждан еврейской национальности, что вызывало у людей отвращение и страх.

Распространению страха среди местного населения способствовало и введение коллективного наказания ни в чем не повинных граждан за вылазки партизан, что приводило только к росту партизанского движения. В этой связи соответствующим военным инстанциям следовало бы сохранить за собой право оценки, насколько способствовали снижению воли к сопротивлению и созданию основ для взаимопонимания, а также доверия к немцам со стороны местного населения такие мероприятия, как расклеивание в зоне ответственности группы армий «Центр» на стенах объявлений с угрозами сжечь в радиусе четырех километров от места нападения партизан все населенные пункты и повесить всех мужчин. Подобное пытались внедрить и в других группах армий. Так, о распоряжении расклеить объявления с таким же содержанием, полученном из штаба 41-го моторизованного корпуса группы армий «Север», упоминается, в частности, в развед-сводке от 23 июля 1941 года разведотдела 6-й танковой дивизии вермахта (NOKW 2115).

Тем не менее против подобной тенденции утвердить господство Германии лишь только угрозами и террором были направлены директивы командования 2-й армии в Северной Украине по укреплению своих тылов. В них, наряду с распоряжением о подавлении в зародыше любого проявления пассивного или активного народного сопротивления, содержалось также напоминание о том, что поведение войск, строжайшее соблюдение ими принципа справедливости и законности являются лучшим средством пропаганды в немецких интересах. Причем под справедливостью подразумевалось не только корректное обращение с населением, но и воздержание от реквизиций, а также оплата всех оказываемых местными жителями услуг.

Командование отдельных немецких армий понимало, что от впечатления, которое произведут немецкие войска в первые недели оккупации, будет зависеть успех дальнейшего умиротворения. Поэтому оно стимулировало такие мероприятия, которые могли бы способствовать укреплению взаимного понимания между армией и местным населением. В частности, было предложено, чтобы наряду с оказанием взаимопомощи в местах расквартирования находившихся на отдыхе войск организовывались совместные с местными жителями сельские вечеринки, чтобы личным примером убедить народ в необходимости поддержать немецкую борьбу.

В этой связи показательной является директива о военном суверенном праве, обеспечении безопасности и управлении на завоеванных территориях восточнее Днестра штаба 11-й армии вермахта № 472/41 от 3 августа 1941 года, в которой говорится: «Лучшей пропагандой является строжайшее соблюдение принципа справедливости» (NOKW 2303).

Согласно этим указаниям, помощниками немецкой военной администрации в качестве совещательного органа должны были стать комитеты из числа местных жителей. Предполагалось, что совместно с армейскими инстанциями они смогут решить все управленческие вопросы и проблемы, связанные с заготовками на зиму.

Подобный настрой звучит и в изданном примерно в то же время приказе командующего тыловым районом группы армий «Юг». В нем также в качестве отправной точки в решении поставленных задач рассматривалось поведение отдельных солдат. Им строжайше запрещалось принимать участие в еврейских погромах, а охранным дивизиям, полевым и местным комендатурам предписывалось любым способом «пресекать бесчинства одной части населения в отношении другой», поскольку закон Линча в покоренной стране применяться не должен. Здесь уместно будет напомнить о раздававшихся в то время жалобах органов СД, в которых высказывалось сожаление, что местное население не хочет принимать участия в преследованиях евреев.

При этом было ловко использовано прежнее распоряжение Гитлера о наказании солдат, допустивших проступки в отношении населения покоренной страны, благодаря которому удалось парировать ссылки соответствующих служб на известный гитлеровский указ. В частности, в приказе командующего тыловым районом группы армий «Юг» № 1125/41 от 29 июля 1941 года утверждалось: «Фюрер в своем указе, относящемся к данному вопросу, в ходе боевых действий в интересах обеспечения безопасности вермахта однозначно предоставил войскам право принимать самые решительные меры в отношении враждебно настроенного гражданского населения. Однако своевольные насильственные поступки против него в покоренных областях являются настоящим произволом. Поэтому, если солдаты покусятся на жизнь и имущество беззащитных жителей, уголовное преследование на этих территориях должно быть полностью соблюдено. Начальники же, которые не в силах этого предотвратить, занимаемой должности не соответствуют» (NOKW 1620).