Совершенные - Марина Суржевская

Я ведь точно знаю, что для Джемы значит Норингтон… Такой ход королевы поставит шах и мат в игре Джемы Ржаник.

Соблазн…

Дамир потянул платье с моего плеча, покрывая жадными поцелуями мою шею. Его хриплое дыхание пахло ромом… А ледяная пустошь внутри меня разрослась до размеров целого мира.

Ощутить желание так и не получилось. Ничего у меня не получилось!

И нет, я не буду с мужчиной ради мести. К черту и Норингтона, и Джему!

– Хватит! – открыв глаза, я резко выдохнула и оттолкнула Дамира. Он поднял голову. В зеленых глазах клубился дурман желания. – Уходи. Убирайся немедленно! Ты пьян и завтра пожалеешь обо всем, что сделал.

Он снова качнулся, пытаясь обнять, и, схватив стакан, я плеснула воду в мужское лицо. Он оскалился, втянул воздух и некоторое время стоял, пораженно хлопая мокрыми ресницами и хватая ртом воздух.

Я ткнула пальцем в его взъерошенные волосы и сбившуюся рубашку.

– Приведи себя в порядок, – мрачно посоветовала я. – И убирайся. Завтра же я напишу прошение о том, чтобы мне предоставили нового куратора.

Дамир потряс головой, разбрызгивая капли.

– Прогоняешь? – Его губа дернулась, отчего он вдруг напомнил мне промокшего под дождем рычащего пса. – Значит, я не настолько хорош, чтобы оказаться в постели той, кто тащит в нее всякую шваль? Кто не видит разницы между миротворцем и каким-нибудь бродягой? Кто тащит в свою кровать любого, на ком есть штаны?

Моя рука зачесалась от желания влепить Дамиру знатную пощечину. А еще лучше – приставить к его шее нож и посмотреть, как хмель исчезает из зелени глаз.

Но глянула в суженные зрачки и поняла – делать этого не стоит. Все-таки, я действительно хорошо знала Дамира. И видела в его глазах хмельное, порочное ожидание. Любое мое прикосновение лишь подстегнет его желание.

Дамир хотел, чтобы я его ударила.

Не позволяя себе отступить, я высоко задрала подбородок и презрительно скривилась.

– Верно. Не настолько хорош, – протянула я.

Норингтон отшатнулся. Усмехнулся криво, потер переносицу, как пробуждающийся ото сна человек. Окинул меня еще одним взглядом – медленным, жадным. И оценивающим. Коснулся своих губ, глядя на меня.

– Ну что ж… Хороших снов, Кэсс.

А потом развернулся и пошел к двери.

– Отлично. И тебе провалиться ко всем чертям, – прошептала я закрывшейся створке. Ушел Дамир по-человечески, просто повернув замок и дернув за ручку.

Желая хоть немного остудить пылающий лоб, я открыла стрельчатое окно и вышла на каменную террасу. Верхние этажи Аннонквирхе, где располагались личные комнаты студентов и преподавателей, мягко светились во тьме ночи, нижние – учебные – тонули во мраке. Морозный воздух холодом окатил мою спину и ноги, лизнул лицо. Я прошлась взглядом по открытой террасе, соединяющей два крыла здания. Зимой ею никто не пользовался, ведь в ненастный день порыв ветра запросто мог перекинуть человека через невысокий бортик.

Но сейчас снежная круговерть обрисовывала силуэт. Во тьме кто-то стоял и смотрел на мои окна. Я замерла, жадно всматриваясь во тьму. Неужели это мой таинственный кукловод? Тот, кто посылает мне сообщения с приказами? Тот, кто угрожает тайной, пугающей даже меня?

Падающий снег застилал двор пеленой, и я несколько раз моргнула, стряхивая с ресниц снежинки.

Тяжелая туча на миг треснула, показывая тонкий рог серебристого месяца. И луч света пробежал по галерее и фигуре быстро уходящего с галереи человека. Это длилось лишь миг, а потом небо снова стало темным, а туча, словно в отместку, выплюнула такую порцию снега, что стены Аннонквирхе утонули за белой завесой.

Но светлого мига мне хватило, чтобы увидеть распахнутую лисью шубу и косу, откинутую на плечо.

Джема. Именно она наблюдала за тем, что происходит в моей комнате. Интересно, как много она смогла рассмотреть?

Привалившись спиной к опущенному крылу каменного изваяния, я сообщила:

– Похоже, я снова влипла, Люций.

Выкрашенный в черное ангел ответил мне скорбным взглядом.

***

Бросив на кровать мрачный взгляд и от души зевнув, я села к столу и потянулась к своему мобильнику. Как бы мне ни хотелось плюнуть на все и лечь спать, прежде необходимо отправить отчет. Это было правило!

Скривившись, я провела по экрану, находя абонента.

За три года приказов как я только не записывала неведомого гада! От банального «мерзавец» до самых длинных, вычурных и грязных ругательств. Слыша каркающий звук и видя на экране надпись вроде «сволочь, которому я однажды отрежу все, что можно отрезать», мне становилось хоть немного легче.

Правда, однажды эту надпись заметил Дамир, и пришлось соврать о случайном ухажере.

Единственное имя, которое я никогда не писала, хоть и произносила мысленно, это кукловод. Будто слово, высветившись на экране, означало признание. Того, что у меня есть хозяин.

Вот с этим я смириться точно не могла! Но сколько ни пыталась найти того, кто отправляет эти проклятые приказы, ничего не получилось. Послания таяли, стоило их прочесть, а номер отправителя оказался зашифрованным. К тому же, когда я начала поиски, мне пришел недвусмысленный приказ остановиться. Иначе… иначе то, что я так тщательно скрываю, станет известно всем. И то, что за этим последует, мне не понравится.

Так что все, что мне оставалось – это жалкое утешение в виде ругательств в моем телефоне.

Спустя два года я устала и от этого. И теперь ненавистный абонент с исчезающими сообщениями значился просто знаком вопроса. Вопрос, на который однажды я обязательно найду ответ!

И стоило подумать о неведомом мерзавце, как экран мобильника вспыхнул от сообщения:

«Как прошел вечер, Кассандра?»

С трудом удержавшись от желания написать гадость, я быстро вбила в строку прорицание Бригитты. И зачем мерзавцу видение из прошлого? Неужели он послал меня в синюю гостиную ради него?

«Черный песок так мягок… Змеи тянутся по следу, стервятники ждут, когда я упаду… Огонь горит в башне, словно маяк. Где трон, которым ты славен, Равилон?»

На последних словах по спине пробежал озноб. Равилон… Древний и прекрасный город среди черных песков, некогда – южная столица Империи, символ свободы и процветания, а сейчас – почти оскорбление. Название, которое не произносят в приличном обществе, так же, как и имя Эзры Кросмана. Я вспомнила черные песчинки, мерцающие на ковре гостиной. То, что Бригитта сумела вытянуть их из видения – настоящее чудо. И даже крошечные частицы Равилона, оказавшиеся рядом, вызывали дрожь. Все знают, что подобный песок водится лишь в одном месте Империи – у границы с проклятым городом.

Я посмотрела на свое сообщение. Нахмурилась – что-то в нем было не так. Память у меня