Зеркала и галактики - Елена Вячеславовна Ворон

что! – вылетел из открывшейся двери чей-то возмущенный вопль. – Капитан Крашич, вы превышаете…

– Пилот Сайкс, – перебил странно высокий, несолидный голос, – вы вольны покинуть борт. Не забудьте получить расчет.

Дэсс увидел зал, разделенный на две части стеной-аквариумом. Аквариум желто светился, в нем сновали рыбки, похожие на ожившие сокровища из княжеских кладовых. Большая часть зала была едва освещена; свет аквариума скупо отражался в полированном дереве пустых столиков, погашенные видеоэкраны на стенах темнели слепыми пятнами.

В закутке по другую сторону рыбьего царства сиял богатый бар. Хитро устроенная подсветка притухала и разгоралась, по разноцветным бутылкам гуляли искристые сполохи. В этот закуток набился народ; переливалась звездной пылью синяя форма. К двери одно за другим повернулись лица – спокойные, выжидательные. Ни капли той ярости, что клокотала в вопле возмущенного пилота.

– Вот он, злодей, – объявил Эрни, подталкивая Мстислава вперед. – Можете рвать на части.

Княжич вежливо поздоровался, а его телохранитель нырнул в гущу плотно сбившихся космолетчиков. Кто-то дружески хлопнул его по спине, кто-то посторонился, давая дорогу, кто-то встал из-за столика.

– Ну? – раздался уже слышанный несолидный голос. – В какую историю ты вляпался?

– В препоганую.

Мстислав выбрался из бара к Дэссу, а следом вышла женщина в белом костюме. Невысокая, гибкая, с тонкой талией и пышной грудью, на которой туго натягивался капитанский китель. Раскосые черные глаза смотрели внимательно и строго; черные, как осенняя ночь, волосы были сколоты на макушке. В серебряной заколке кроваво переливался Руби.

Женщина улыбнулась и подала Дэссу маленькую ладонь:

– Тереза Крашич.

– Моя тетка, – добавил Мстислав.

В растерянности, Дэсс едва сообразил, что нужно пожать протянутую руку. Вышло не очень неловко – он боялся покалечить тонкие косточки. Впрочем, пальцы у капитана оказались крепкие.

– Прошу, – Тереза кивнула на темную часть зала. – Присядем, господа.

Она обогнула светящуюся стену аквариума и села за столик спиной к рыбам, кораллам и водорослям. Лицо капитана оказалось в тени, Руби в волосах потух. Лишь раз вспыхнула красная искра, когда Тереза склонила голову набок, рассматривая Дэсса.

Мстислав не торопился начать разговор – сидел с мрачным видом, сцепив пальцы.

– Откуда у вас Руби? – не удержался княжич.

Телохранитель вскинул удивленные глаза.

– Рубин? – переспросила Тереза. Усмехнулась: – Ну, поскольку вы оба уже взрослые мальчики, я могу рассказать. Когда в прошлом рейсе некий пассажир сошел в порту назначения, я нашла эту вещицу в своей каюте. И оставила на память… – Тереза вздохнула с явно притворной печалью, – на память о том замечательном рейсе… и о чудесном пассажире… и о разных сказочных делах.

– Это священный камень СерИвов, – проговорил Мстислав.

Тереза коснулась ладонью середины стола, и в воздухе повисло облачко желтой дымки, в которой горели крупные золотые капли. Капитан вынула Руби из прически и поднесла к свету. Бесценный камень в серебряной оправе заиграл гранями, выстреливая красные блики.

– Это стекло. Всего-навсего красивая стекляшка. Признаться, я даже слегка обиделась: не бедный вроде бы человек – а оставил мне такую чепуху.

– Это настоящий Руби, – вымолвил Дэсс.

– Их собирают в Долине Черной Смерти, – добавил Мстислав. – СерИвы из-за них рискуют, как… Я собственными глазами видел труп и скелет.

Капитан подышала на Руби и потерла о рукав своего белого кителя.

– СерИвы вообще странный народ. – Тереза вернула заколку на место. – Этого добра здесь уйма – поддельные рубины, сапфиры, изумруды, алмазы. Лежат у князей в сундуках, точно благородные сокровища.

Дэсс буквально ощутил, как встала дыбом на плечах утраченная шерсть.

– Вы хотите сказать, что Ханимун одарил СерИвов подделками?

– Я хочу сказать, что надо знать историю своей планеты, – обрезала капитан Крашич. – «Ханимун одарил»! Вы в школе учились, господин Домино?

– Нет, – ответил он сущую правду.

Тереза холодно улыбнулась, как если бы княжич неудачно пошутил.

– Да будет вам известно, «Ханимун» – название корабля. Первого земного корабля, который прибыл на планету СерИвов. В те времена они, разумеется, называли себя по-другому.

Дэсс внутренне подобрался. Сам он лишь в одной легенде нашел упоминание о том, что в глубокой древности его народ назывался иначе.

– Вы знаете, как они себя называли?

– Нет, конечно, – ответила Тереза. – СерИвы свято хранят свои тайны.

– А ты знаешь? – спросил Мстислав у княжича.

– Я – да.

– Скажи капитану.

– Нет.

– Дэсс! Я прошу.

Княжич уже говорил Мстиславу, чтобы тот ни о чем его не просил. Если Мстислав все-таки просит, значит, это важно.

– Миаридуонта-зи-шу – Дети Милосердного Бога.

Тереза с присвистом выдохнула сквозь зубы – почти как Дэсс, когда сердился. Подалась вперед, вглядываясь княжичу в лицо.

– Слав, кого ты привел? Это не ублюдок-Домино. Я права?

– Да, к сожалению. Расскажи про «Ханимун»; потом я скажу, зачем мы пришли.

Капитан Крашич откинулась на спинку кресла, сложила руки под обтянутой белым кителем грудью. Несколько мгновений ее раскосые черные глаза буквально ощупывали измученное лицо Мстислава, после чего Тереза с недоумением покачала головой.

– Ладно; слушайте. Когда «Ханимун» прибыл, аборигены отчаянно бедствовали. На животных, из которых они топили жир для светильников, напал мор, жира не стало. Без света и тепла в их горных жилищах завелась какая-то плесень, от которой они болели и умирали. В первую очередь дети. О том, чтобы оставить пещеры и поселиться в местах поприличней, речи не шло; было ясно, что на огромной территории вскоре никого не останется. Капитан «Ханимуна» Сергей Иванченков взял на себя ответственность и вмешался. Экипаж вычистил жилища до последнего закутка; обработали все, куда смогли дотянуться. Одновременно синтезаторы работали с полной загрузкой, производили светильники Росса – те, что столетиями не гаснут и подпитываются энергией хозяев.

– Белые шары? – уточнил Мстислав; не для себя спрашивал – для Дэсса.

– Они самые, – подтвердила Тереза. – Затем пришло указание: планету считать пригодной для колонизации, а местных – подвинуть, освободив для начала пятьсот квадратных километров. Снова запустили синтезаторы; произвели горы фальшивых самоцветов. За них капитан Иванченков купил у князей несколько самых безопасных территорий…

– Купил землю? – вырвалось у Дэсса. – За сафи?

– За поддельные сапфиры и прочую дребедень. Позже капитан признавался, что со стыда сгорал, всучивая доверчивым аборигенам стекло, но производить стекло проще, чем камни, а он получил соответствующие инструкции.

– Вот почему Руби такие хрупкие, – пробормотал княжич. Слушать Терезу было мучительно – как будто с тела сдирали шкуру, кусок за куском. Он верил этой черноглазой женщине, как безусловно верил Мстиславу; но до чего же больно! Все сплошная ложь: и то, что рассказывал отец, и чему учили наставники, и даже легенды. Священные легенды СерИвов. Бесконечная ложь…

– Аборигены объявили капитана богом и взяли себе новое имя: СерИвы – дети Сергея Иванченкова, – закончила Тереза.

– А богу присвоили звучное