Принуждение к любви - Александр Звягинцев

- Слава богу, ты приехал! Они позвонили! - Маша стояла в дверях и смотрела на него страшными глазами.

- Кто позвонил? - ничего не понял Игорь Алексеевич.

- Они… По поводу Степы! Они сказали, что деньги нужно отвезти на Киевский вокзал и положить в пакете в ячейку номер… О господи, я не помню, но я там записала…

Маша метнулась в комнату, Игорь Алексеевич прошел за ней.

- Вот номер, - дрожащим голосом произнесла Маша, протягивая ему какой-то клочок бумаги. - И вот деньги, десять тысяч, я их в пакет положила. В черный…

Ее трясло и колотило.

- Погоди, а кто звонил? - тряхнул ее за плечи Игорь Алексеевич.

- Какой-то мужской голос… жуткий… Он еще ругался матом. Игорь, я прошу тебя, отвези их прямо сейчас! Они сказали - до девяти вечера, а сейчас уже восемь…

- Хорошо-хорошо, я отвезу, но я боюсь оставить тебя в таком состоянии одну.

- Со мной ничего не будет, ты только отвези!

Ни на какой вокзал Кармазин, конечно, не поехал. Он гнал машину и только повторял про себя: «Ну, Тепа! Ах ты, сучонок!»

Сучонок встретил его радостным вопросом:

- Ну что, привез?

- Ты что делаешь? - прошипел Игорь Алексеевич с ненавистью. - Тебя кто просил?

- А чем ты недоволен? - с искренним удивлением спросил Тепа. - Ты куда-то пропал, я тут парюсь в одиночестве, думаю, надо Игорю помочь, чего я на него свои заботы навалил?

- Ты что, сам звонил Маше?

- Звонил я, но голос был не мой.

- А чей?

- Да господи, проблема! Дошел до пивной и попросил какого-то алкаша прочитать по бумажке несколько слов… И записал на диктофон. Потом набрал номер телефона и включил запись.

- А матом-то зачем?

- Да он без мата двух слов сказать не может! Я вроде бы всю ругань стер, а в самом конце забыл. Деньги-то у тебя?

- У меня, - нехотя отозвался Игорь Алексеевич.

- Ну, так давай!

Тепа выхватил из рук Кармазина пакет, вытащил пачку долларов и весело похлопал ею о ладонь.

- А здорово вышло, а? - возбужденно сказал он. - Все, как ты говорил - тютелька в тютельку! Старик, ты гений! Все рассчитал, все предусмотрел! Психолог!

- Ладно, - устало сказал Игорь Алексеевич, - угомонись. Можешь отдать деньги своим кредиторам и начать новую жизнь. Или продолжать старую. Разница, я думаю, будет невелика.

- Ну, это мы еще посмотрим! - засмеялся Тепа, засовывая деньги в карман. - Отдать никогда не поздно, с этим я всегда успею.

Странная догадка пришла на ум Кармазину. Он посмотрел на веселого, как зайчик, Тепу и вдруг обо всем догадался.

- Погоди, ты что - никому не должен?

- Ну почему же? Тебе, например, должен.

- Я имею в виду ростовщика? Чечена?

- Игорек, я знаю, что ты обо мне не высокого мнения, но все-таки… Я что, больной - с чеченами связываться? Я занимаю только у своих. У которых брать не опасно. А эти тещины деньги мне давно покоя не давали - с тех пор, как она квартиру своей умершей сестры продала. Я только никак не мог придумать, как их из нее вынуть. Ничего в голову не приходило. А потом вдруг понял: надо Кармазина подключить - он же у нас психолог. Ну и потом он любит показать класс, продемонстрировать, ху из ху…

В голове Игоря Алексеевича вдруг стал нарастать, как грохот приближающегося поезда, какой-то шум. А сквозь него он продолжал слышать торжествующий голос Тепы.

- Но я понял, что тебя не надо просить напрямую - помоги, мол, тещу обчистить? Это грубо и неинтеллигентно. Тебя надо было заинтересовать, чтобы ты сам захотел мне помочь. Вот я и придумал этих «получателей»… А вчера смотрю - у тебя настроение подходящее, торжествующее такое, легкомысленное, вот и закинул удочку. А ты, милый, прямо сразу и клюнул… Я и глазом моргнуть не успел, как ты все придумал. А ты азартный, Игореша! Я сам бы на такое никогда не решился.

О чем думал в эти минуты Игорь Алексеевич Кармазин? Кто ж его знает. Может, о том, что уже давно они с Тепой перестали быть близкими людьми, а он этого даже не заметил, в отличие от недалекого и не слишком умного, по его собственному мнению, друга? А может, о том, что привычка властвовать и ставить себя выше других ослепляет и мешает видеть и понимать окружающих тебя людей, даже самых близких? А может, о том, что страсти как управляли человеком во все времена, так и продолжают управлять, сколь бы расчетливым и холодным в духе времени ни считал бы он себя…

Вот такой текст навалял я тогда единым духом. Потом заменил все реальные фамилии и имена - в частности, некий господин Ледников был удостоен почему-то брутальной фамилии Бугаев - и отвез текст в редакцию Веригину. Отдав ему дискету, я отправился в свой кабинет и принялся блуждать по Интернету в ожидании приговора начальства. Ждать пришлось недолго.

Через полчаса в дверях появился Веригин и осведомился:

- Я так полагаю, что имею честь говорить с господином Бугаевым?

- А что, вас эта фамилия чем-то не устраивает?

- Да нет, фамилия хоть куда, а вот что мне делать с текстом?

Хотя я и был давно готов к такому вопросу, тем не менее решил слегка обидеться. Что поделаешь, слаб человек, а особенно человек творческий. И потому я, прекрасно понимая, что текст этот в нынешней газете совершенно не проходной, все-таки в каких-то темных глубинах сознания мечтал о том, что Веригин ворвется ко мне с криком: «Ледников, ты даже не представляешь сам, что написал! Буду ставить в номер!» А когда Веригин, совершенно естественно, этого не сделал, я все-таки расстроился.

- Что хочешь, то и делай! - буркнул я. - Можешь выкинуть. Мавр обещал тебе сделать текст - мавр сделал свое дело. А вы, господа начальники, решайте - нужно вам это или не нужно.

- Валя, ты что, не знаешь, что мне шеф-редактор скажет?

- Скажет: неформат.

- Ну?

- Ну и ищите тогда ваш формат! Я-то тут при чем? У нас с вами форматы вообще не совпадают! Я уже давно это понял, поэтому переживать не буду.

- Ладно-ладно, что ты на меня-то накинулся?

- А, надоело!

- Слушай, - вдруг спросил Веригин, - а ты там много насочинял? Ну, в смысле - неужели в жизни так и было?

Я пожал плечами. Пересказывать Веригину истории из моей следственной практики, в которой хватало сюжетов куда похлеще, мне было лень.

- В жизни просто водки было немерено. А все остальное… Ну, так, немножко облагородил разговоры, так сказать, художественно обработал…

- Да, - вздохнул Веригин. - Есть же люди! Хорошо им жить на этом свете.

Откуда тогда ему было знать, что пройдет совсем немного времени и его жена позвонит мне и скажет, что Женька пропал.