Проклятие - Марисса Мейер

Глава 15

Серильду так захватил поединок медведя с гончими, что она совсем забыла об охотниках. Бергейста поразили три стрелы, одна за другой. Две попали в плечо, одна в бок. Медведь снова взревел, угли в его глазах вспыхнули яростью.

Но он не бросился на охотников.

Вместо этого зверь развернулся и бросился прочь со всех ног.

Он не успел уйти далеко – у него на пути раскинули сеть из золотых цепей. Медведь врезался в нее, ноги у него сразу подкосились.

Агата вскочила, и Серильда последовала ее примеру. Она и пятеро детей столпились у ограждения, с трепетом и ужасом наблюдая, как бергейст изо всех сил пытается вырваться на свободу. Охотники напряглись, стараясь туже натянуть сеть и обездвижить зверя.

– Этого недостаточно, – пробормотала Агата.

Серильда не ответила. Она пыталась увидеть то, что видела Агата. Пыталась сама понять, что происходит в этой массе из черного меха, воющих собак и сверкающих цепей.

Ей уж точно не казалось, что медведю чего-то «недостаточно».

Трибуны вокруг взорвались рукоплесканиями. Серильда не стала хлопать, дети тоже. Не ликовали и слуги, которые позабыли разносить еду и питье, увлеченные зрелищем.

Серильда отметила, что не радовалась и Агата.

Этот бой нельзя было назвать честным. Медведю не оставили ни единого шанса. Он был в ловушке, без надежды на спасение.

Зачем Эрлкинг все это затеял? Ему что, просто захотелось поиздеваться над несчастным существом, которое целую вечность провело в заточении? Это была чудовищная и циничная жестокость, и Серильда не могла понять, как кому-то может нравиться на это смотреть. Во всем этом не было ни капли охотничьей доблести.

Маленькая ладошка скользнула в ее руку. Опустив глаза, она увидела, что Гердрут наблюдает за действом со слезами на глазах.

– Они его убьют?

– Я не знаю, – нахмурилась Серильда.

– Нет, дитя, – ответила за нее Агата. – Они опять посадят его в клетку. Чтобы, когда его раны затянутся, они могли охотиться на него снова и снова.

Гердрут вздрогнула.

Внезапная тень затмила солнечный свет. Над замком сгущались тучи.

Серильда поискала и нашла Эрлкинга. Король все еще сидел верхом на лошади, но выражение его лица не было праздничным. Он смотрел на небо, как будто надвигающаяся буря была для него личным оскорблением.

Затем его внимание снова переключилось на бергейста, и хмурый взгляд короля стал еще темнее.

– Я не понимаю, – сказала Серильда. – Почему Его Мрачность недоволен?

– Этих цепей хватило, чтобы поймать татцельвурма, – сказала Агата. – Но они не могут удержать бергейста. А это значит, что грифона они и вовсе не удержат.

– Грифона?

Агата кивнула.

– Это следующее существо, которое Его Мрачность намерен поймать.

Серильда попыталась представить себе этого царственного зверя во плоти, с орлиными крыльями и лапами льва, таким, как на картинке в одной из книг, которую она брала в школе Мерхенфельда.

Бергейст ослабел и перестал вырываться, пытаясь сбросить оковы.

– Мне кажется, цепи выдержат, – прошептала Серильда.

– Подождите, – сказала Агата.

Толпа затаила дыхание. Охотники держали цепи прочно стоя на мягкой земле, но бергейст больше не двигался. Он был слишком напуган или слишком пал духом, чтобы дать отпор.

– Но как они вообще его поймали, чтоб привезти в замок? – спросила Серильда. – Тогда король изловил бергейста без всяких золотых цепей. И многих других. Рубиновую виверну и… – она запнулась, чуть не проговорившись о странной твари, которую видели они со Златом, – всех остальных.

– Я думаю, – медленно произнесла Агата, – бергейста изловила Перхта, великая охотница.

У Серильды закружилась голова.

– Кто?

Лицо Агаты омрачилось.

– Я упоминала, что мало помню о своей земной жизни, но есть одно воспоминание, оно яснее других. О той ночи, когда пришли темные. Когда они брали замок штурмом, кроме мечей и стрел они пустили в бой и своих тварей. Нахткраппов. Друд. Альвов, и гоблинов, и всех остальных, – ее голос теперь звучал глухо. – Был с ними и бергейст. Они запустили его внутрь и смотрели, как он косит наши ряды, словно серп пшеницу. Я помню, что была в тронном зале. Я хотела сразиться с чудовищем, попытаться остановить, но я… я этого не сделала. Я не смогла. – Агата сдвинула брови. – Я думаю, что, возможно, там, в тронном зале, я защищала что-то. Или кого-то. Но я не помню…

– Короля и королеву. – Серильда положила ладонь женщине на плечо, пряча брезгливость от того, какой та была неприятной на ощупь. Агата застыла, удивленная этим прикосновением. – Я предполагаю, что во время всего этого кошмара король с королевой были в тронном зале, где и погибли. Вы, скорее всего, пытались защитить их.

Агата покачала головой.

– Я не помню короля и королеву…

– Никто не помнит. Таково уж проклятие, лежащее на этом замке. А ведь у них были еще и сын с дочерью.

– Принц и принцесса? – Агата задумчиво покрутила окровавленный шарф на шее. Потом она прерывисто вздохнула, и по ее лицу пробежала глубокая тень. – Выходит, их я тоже подвела.

У Серильды все сжалось внутри.

– Я совсем не то хотела…

– Теперь это уже неважно, – перебила Агата. – Вы спрашивали о виверне. Ее поймали позже.

Пожалуй… лет сто назад? Трудно уследить за течением времени, но я была на той охоте. У короля была одна стрела, которую он берег специально для этой твари. Догадываюсь, что это была стрела из колчана Перхты, возможно, самая последняя из ее стрел. У охотницы имелся особый яд, в который она макала наконечники перед важной охотой. Этот яд обездвиживал. Так мы и поймали виверну, даже без золотых цепей. Но, судя по всему, у короля больше не осталось этих стрел. – Агата наклонила голову, глядя на Серильду. – Дикая Охота очень грозна и опасна. Но и по сей день охотники говорят о Перхте так, будто это она до сих пор мчится у них во главе. Заменить ее неспособен даже сам Ольховый Король.

– Звучит так, как будто она была сущим кошмаром, – сказала Серильда.

Агата рассмеялась.

– Да. Согласна. – Вдруг все ее тело напряглось, и она снова прильнула к перилам. – Смотрите.

Серильда и дети наклонились, пытаясь разглядеть арену в быстро сгущающихся сумерках. Бергейст все еще пытался защищаться, его спина походила на гору, поросшую неровным, щетинистым мехом. Золотая сеть обмотала ему передние лапы и правое плечо. Из шкуры торчали три стрелы.

Серильда не понимала, что такого увидела Агата. Ей по-прежнему казалось, что охотники победили. Медведь пойман.

Гончих отозвали; охотники крадучись двинулись вперед с оружием наготове.

По саду со свистом пронесся порыв ветра, качнув ветки в саду. Вместе с ним упали