Верный обманщик - Линн Грэхем

— Я ездил на комбинат, — солгал он, — нужно было уладить одну небольшую проблемку. Однако я вижу, что ты и без меня прекрасно со всем справилась. В чем я, честно говоря, ни минуты не сомневался.

Он посмотрел на нее взглядом, в котором читалось столько нежности, любви и восхищения, что Ариэль залилась краской по самые уши.

— Не преувеличивай, Стюарт, — смущенно пробормотала она. — Здесь гораздо больше заслуги твоей бабушки, а не моей.

— Может быть, но сейчас я ее здесь не вижу.

— Я отправила ее отдохнуть. Не следует слишком утомлять ее перед таким важным днем.

— Согласен. Да, а что же музыканты? Они уже приехали?

— Час назад. Они распаковали багаж и сейчас отдыхают перед репетицией.

— Где ты их разместила?

— В левом крыле, в пяти гостевых комнатах, что были отремонтированы в прошлом году. Мне кажется, это подходящие апартаменты, потому что они имеют прямой выход на хоры. Я правильно сделала?

— Разумеется, моя мудрая хозяюшка.

— Не называй меня так, Стюарт.

— Почему?

— Потому что… потому что хозяйка этого дома не я, а твоя бабушка, — с легкой запинкой ответила Ариэль.

Стюарт посмотрел на нее пристальным, вопрошающим взглядом, не выдержав который Ариэль отвела глаза.

— Ты так думаешь? — спросил он. — А вот бабушка, насколько я знаю, считает иначе!

— Мне бы не хотелось ущемлять ее права.

— А ты их и не ущемляешь, — убежденно возразил Стюарт. — Ее права были ущемлены, когда здесь жила Летиция. Она постоянно подчеркивала, что она здесь главная, а не кто-то еще. Летиция делала это вроде бы ненавязчиво, в мягкой, уважительной форме, но суть дела от этого не менялась.

— И в чем же это выражалось?

— Ну, например, в том, что Летиция попросила, чтобы бабушка не принимала на работу слуг без согласования с ней. А также не составляла без совета с ней праздничные меню. Казалось бы, сущие мелочи, но для пожилых людей очень тяжело чувствовать, что им не доверяют, считают, что они уже выжили из ума и не в состоянии принимать верные решения.

— Тем не менее твоя бабушка хорошо относилась к Летиции.

— А к тебе она относится еще лучше! И не только она, но и все слуги, все наши работники. Ты сумела очаровать даже нашего чопорного дворецкого Паркера. И это притом, что он всю свою жизнь ратовал за чистоту дворянкой крови и осуждал так называемые мезальянсы!

— Да, наш Паркинс еще больший сноб, чем многие аристократы, — рассмеялась Ариэль. — И меня очень удивляет, что он смирился с твоей женитьбой на мне.

— Потому что ты такая хорошая, что тебя нельзя не любить.

— Стюарт! Перестань, пожалуйста. Я не понимаю, к чему ты мне все это говоришь.

Он взял ее за плечи и с нежностью посмотрел в глаза.

— К тому; чтобы ты знала, как сильно ты всем здесь нужна, — сказал он. — И чтобы ты перестала сомневаться, что находишься не на своем месте.

Глаза Ариэль вспыхнули трепетной радостью и… тут же погасли, словно задутая ветром свеча. Внезапно Стюарт почувствовал, как у него защипало в носу от подступивших к горлу слез. Он прекрасно понял значение этого угасшего взгляда, этой безнадежной, отчаянной тоски, пробивающейся сквозь натянутую улыбку Ариэль. Он может делать ей сколько угодно комплиментов — все тщетно. Потому что сама Ариэль не считает себя хозяйкой Хемилтон-парка и его настоящей женой. И причина вовсе не в том, что она этого не хочет. Просто Ариэль глубоко убеждена, что не имеет на это права. А он, Стюарт, пока что не может разубедить ее.

— Ариэль, дорогая моя, — проговорил он дрожащим от нежности и сочувствия голосом, — посмотри на меня, пожалуйста!

Да, Стюарт? — Ее ресницы вспорхнули вверх, и он заметил в ее глазах уже знакомую ему затаенную печаль, от которой его сердце мучительно заныло.

— Ты знаешь, что ты сделала меня счастливым? — спросил он, благоговейно целуя ее руки. — Знаешь ли ты об этом, сознаешь ли ты это, любимая?

— Стюарт! — Ариэль в замешательстве оглянулась по сторонам. — Ну что ты, в самом деле? Мы же не одни, на нас смотрят слуги! И потом, сейчас не время для таких разговоров, ведь завтра у нас праздник!

— Нет, — с улыбкой возразил он, — не завтра. Сегодня и… всегда, пока мы вместе!

— Да, — тихо сказала Ариэль, — пока мы вместе…

— В таком случае не пойти ли нам в спальню? — заговорщицки прошептал Стюарт ей на ушко.

— Что? — Ариэль бросила на него слегка удивленный взгляд, а затем рассмеялась и шутливо погрозила ему пальцем. — Стюарт Хемилтон, ты неисправим! Ты придумал целую интригу, наговорил мне бог знает что, вместо того чтобы просто сказать, что хочешь заняться любовью!

— Я хотел, чтобы ты растаяла, — с коварной улыбкой признался он. — И не стала возражать, ссылаясь на неотложные дела.

— Хитрец! — ласково упрекнула она его. — Ты прекрасно знаешь, что я еще не закончила дела.

— Дела могут подождать пару часов.

— Ты тоже.

— Ни за что! — безапелляционно заявил Стюарт, подхватывая ее на руки и направляясь к лестнице под одобрительные аплодисменты слуг.

— Стюарт Хемилтон, ты ведешь себя, как нормандский завоеватель в покоренной Англии, — с полушутливым возмущением сказала Ариэль.

— Конечно, — невозмутимо ответил он. — Я ведь и есть потомок тех самых нормандцев, что покорили Британию в одиннадцатом веке. А ты что, не знала?

— Так ты потомок нормандцев? Что ж, тогда понятно, почему ты такой грубиян и обманщик!

— Что касается грубияна, то я уже давно исправился, — убежденно заявил Стюарт. — А если я и обманщик, то, безусловно, самый верный обманщик на свете.

— Так не бывает!

— Бывает. И ты скоро сама в этом убедишься.

— Сомневаюсь, — язвительно бросила Ариэль.

— Молчи, несносный Гамлет! — шутливо прикрикнул на нее Стюарт. И тут же закрыл ей рот поцелуем, не давая возразить.

Быстрые, задорные вальсы чередовались с медленными, веселые сменялись лирическими, берущими за душу. Моцарт, Шуберт, Штраус, Чайковский… Первые два часа бала Ариэль еще различала их произведения. Но потом под воздействием шума и выпитого вина все вальсы смешались для нее в единую чарующую мелодию. Музыку прекрасного бала, на котором она, Ариэль, была хозяйкой.

Хотя настоящей хозяйкой праздника конечно же являлась бабушка Стюарта. Это она принимала гостей, представляла им Ариэль, следила, чтобы всем было хорошо и весело, занимала разговорами тех, кто не танцует. И Ариэль была ей за это бесконечно благодарна. Леди Джоанна дала ей возможность отдохнуть и повеселиться от души. Единственное, чего Ариэль опасалась, это того, что все эти хлопоты будут в тягость пожилой баронессе. Но леди Джоанна не казалась уставшей. Напротив, у Ариэль сложилось впечатление, что праздник подействовал на нее бодряще. Наверное, в свое время бабушка Стюарта любила устраивать пышные приемы и теперь была рада возможности на короткое время оказаться в своей стихии. Тряхнуть стариной, как она это называла.