Лилия и меч - Сара Беннет

К глазам Лили подступили слезы, и она, чтобы не расплакаться, произнесла с вызовом:

– Опасность с чьей стороны, милорд? Я здесь одна и без друзей. Едва ли я представляю какую-либо опасность для вас или для короля.

Радолф пригнулся к ней:

– Вы представляете опасность для меня, миледи.

Лили не могла не понять его намека; ее большие серые глаза стали еще больше, но Радолф уже выпрямился и вернул на лицо маску суровости.

– Делайте все, как велит Жервуа, и ничего дурного с вами не случится.

Лили поморщилась. Она совсем запуталась в своих эмоциях и теперь сомневалась, что когда-либо сумеет в них разобраться. Что он имел ввиду? Как может она находиться в безопасности, оставаясь с Радолфом и его людьми?

Он ее враг, враг, и только.

Или...

Хотя улица была узкой и многолюдной, Радолф пришпорил коня; в результате какой-то мужчина, не успев увернуться, резко отпрянул назад и упал, скатившись в грязь, поливая всадника проклятиями. Радолф и сам проклинал себя. Он вел себя как глупец и знал это, но ничего не мог с собой поделать, как не мог расправить руки и взмыть в небо.

Испытывая презрение к себе, он сердито фыркнул. Память о ее вероломстве будет еще долго жить в его сердце, но сейчас ему следовало на время забыть об этом.

Если он передаст Лили королю, то Вильгельм посадит ее в темницу и он потеряет ее навеки.

Радолф вздрогнул. Нет, только не это. Ее безопасность ее жизнь – вот что должно волновать его в первую очередь. Он не позволит ни одному волосу упасть с ее головы ни за что на свете не уступит ее другому мужчине. Она принадлежит ему, и если уж должна понести наказание, то лучше он сам вынесет приговор и приведет его в исполнение!

Устремив взгляд в пространство, Радолф продолжал скакать вперед. Как убедить Вильгельма отпустить Лили? Даже если он заявит о ее непричастности к мятежу, в чем и сам не был уверен, Лили будет представлять угрозу для мира и стабильности на севере. Она является здесь ключевой фигурой, и задача номер один для Вильгельма – обезвредить ее и подчинить себе.

От безысходности Радолф заскрежетал зубами. Генрих наверняка нашел бы вкрадчивые, витиеватые слова, чтобы уговорить, убедить короля, но Радолф всегда выражал свои мысли прямо, без обиняков и пышных фраз. Это означало, что у него оставался только один способ спасти Лили. Если Господь ему поможет, то он непременно им воспользуется. Эта идея пришла ему в голову по дороге. Поначалу Радолф отверг ее, поразившись собственному безумству, но упрямая мысль продолжала мучить его, как камешек в сапоге, пока он всерьез не задумался над тем, что прежде представлялось ему чистым безрассудством. Теперь же он рассматривал эту идею как единственный выход из положения.

Радолф с силой стиснул поводья.

Он это сделает! Он изложит дело королю и будет уповать на то, что здравый смысл и крепкие узы многолетней дружбы помогут ему решить вопрос в свою пользу.

Разумеется, он не скажет Вильгельму, что уже отдал Жервуа соответствующие указания. Скорее всего Жервуа посчитал, что его господин спятил, но Радолф знал: если ему не удастся убедить короля, его верный капитан немедленно доставит Лили в безопасное место.

Ну а потом, разумеется, Радолфу придется ответить за свои действия, и он был к этому готов. Он даже готов был отдать жизнь, титул и свои земли, лишь бы с ней ничего не случилось.

Радолф нахмурился. Мог ли он прежде подумать, что настанет такой день, когда Меч Короля откажется от всего ради женщины!

Выходит, он и вправду сын своего отца.

Лили проснулась, разбуженная неясными звуками за дверью. Она слышала смех и голоса, большинство из которых сразу узнала: они принадлежали людям, с которыми она много времени провела в дороге. С ними она чувствовала себя вполне уверенно, что несколько ее озадачивало, поскольку все они являлись ее врагами.

Но почему она не слышит голос Радолфа?

При мысли о нем Лили повернула голову и стала осматривать комнату. Прежде у нее такой возможности не было: едва она оказалась в этой маленькой комнатке, как долго сдерживаемые слезы хлынули из глаз безудержным потоком. Оставшись наконец одна и без всякой надежды на будущее, она дала волю чувствам и проплакала до тех пор, пока не уснула.

За дверью снова раздались голоса, они приближались и теперь звучали совсем близко. Один, женский, принадлежал, по-видимому, молодой стеснительной дочери хозяина постоялого двора; накануне вечером, когда Лили сидела у камина в теплом, насыщенном соблазнительными запахами помещении гостиницы, девушка принесла ей эль и пирог прямо из печи. Остальных постояльцев солдаты Радолфа выпроводили, причем с некоторыми обошлись довольно грубо, бесцеремонно вышвыривая следом их пожитки. Их громкие жалобы утихли лишь после того, как Жервуа снял с пояса кошелек и откупился от обиженных звонкой монетой.

Типично нормандский способ получать то, что нужно, подумала Лили с горечью, но тут же нехотя признала, что Ворген вряд ли стал бы умиротворять людей деньгами...

Услышав стук в дверь, Лили села и откинула назад волосы. Ее кожу все еще покрывала дорожная пыль, одежда почернела от грязи. Она уже забыла, когда в последний раз принимала ванну и наряжалась в красивые платья – та жизнь ушла безвозвратно.

– Кто там?

– Миледи, это Жервуа!

Лили быстро поднялась и открыла дверь. В комнату сразу ворвался свет утреннего солнца, воздух наполнил аромат хлеба и эля, смешанный с едким дымом горящих дров.

По темным кругам под глазами вошедшего Лили мгновенно поняла, что Жервуа почти не спал. Накануне она видела, что капитан внимательно осматривает зал таверны, оценивая сильные и слабые стороны строения.

Насколько Лили поняла из слов Радолфа, задача Жервуа состояла в том, чтобы с ней ничего не случилось, и теперь она гадала, скрывалось ли за этим еще что-то.

Словно прочитав ее мысли, Жервуа пояснил:

– Миледи, лорд Радолф приказал мне и моим солдатам немедленно препроводить вас в замок.

– Не слишком ли большой эскорт для одной женщины, Жервуа? Я не намерена бежать и сама хочу встретиться с королем.

– Задавайте вопросы лорду Радолфу, леди. Я всего лишь его капитан.

– Ты больше чем капитан, Жервуа. Радолф сказал, что доверяет тебе, как брату. Кстати, где он?

– Все еще в замке, миледи. Он велел мне приготовить воду для ванны и позаботиться о ваших нуждах, прежде чем вы присоединитесь к нему. Вы должны выглядеть наилучшим образом, когда предстанете перед королем.

От изумления Лили чуть не потеряла дар речи. Выглядеть наилучшим образом? Ворген с удовольствием притащил бы ее к королю в лохмотьях и истекающую кровью.

– Что ж, тогда, конечно... – пробормотала она, хотя на самом деле ничего не понимала. Впрочем, какая разница, понимает она что-либо или нет? Вероятно, ее заточат в темницу до конца ее дней, и сейчас ей предстоит принять последнюю в своей жизни ванну.