Шляпка с перьями - Мэри Бэлоу

Но его светлость улыбнулся, когда она сказала ему об этом.

– Вы теряете огромное поле для умственных упражнений, – сказал он. – Вы анализируете книги, но не картины, мисс Грей? Вы удивляете меня.

И затем он начал обсуждать один из понравившихся ей пейзажей так подробно, что она была полностью покорена, и ей даже показалось, что до этого она просто не видела картины.

– Ох, – сказала она, – а мне показалось, что она просто красивая. Какая же я глупая.

– Должен признаться, – сказал он, – что я реагирую на музыку так же, как вы – на картины. Иногда нужно позволить мозгу отдохнуть, чтобы просто насладиться вещью.

Она улыбнулась ему.

И вдруг позади него она увидела две пары, стоявшие перед холстами и полностью погруженные в созерцание. Ее глаза остановились на них и расширились. Этого не могло быть – но было. Она забыла обо всем. Она вырвала руку у герцога, сделала несколько шагов через галерею и остановилась.

– Мириам? – неуверенно произнесла она. – Том?

Она не видела их шесть лет. На минуту ей показалось что она ошиблась. Но когда все четверо с интересом повернули головы в ее сторону, она поняла, что все верно. Том Ривз стоял перед ней – и Мириам, его сестра, самая близкая Стефани по возрасту – они выглядели почти так же, как когда она видела их последний раз.

– Стефани? – спросила Мириам, и ее глаза стали огромными, как блюдца. – Стефани?

И сразу они оказались друг у друга в объятиях, смеясь и говоря одновременно.

– Стеф? – кричал Том так громко, что его было слышно далеко вокруг. – Вот чудеса!

Он схватил ее в медвежьи объятия, оторвал от земли и закружил. Она беспомощно смеялась.

– Что ты тут делаешь, ради всего святого?

– Ты выглядишь на сто фунтов – нет, на тысячу фунтов!

– Просто не могу поверить!

Все трое говорили, вернее кричали, одновременно. Все трое смеялись.

– Просто не могу поверить, – повторила Стефани. – Встретить моих самых близких друзей снова, да еще где – в Лондоне! Как замечательно!

– Стеф, ты выглядишь, как герцогиня, – сказал Том, окидывая ее взглядом с ног до головы.

– Что, ради всего святого, ты делаешь здесь? – снова спросила Мириам. – Ты же должна быть на севере Англии? Какое счастливое совпадение, столкнуться с тобой здесь, Стефи.

– Мы выбрались на месяц, чтобы осмотреть достопримечательности, – сказал Том. – С нашими семьями, Стеф. Это моя жена, Сара. – Он улыбнулся молодой женщине, стоящей за его спиной. – А это муж Мириам, Перри Шилдз. Это Стефани Грей, любовь моя. Она росла неподалеку, в приходе. Лучший игрок в крикет среди девочек, в чем я, к несчастью, убедился сам. У нее на удивление сильный удар.

Все весело рассмеялись. Потом обе пары с интересом посмотрели куда-то за плечо Стефани. С болезненным чувством она вернулась к реальности. О, Боже, подумала она. Она бросила его посреди галереи, вопила и хохотала, как какая-нибудь вульгарная особа – или простушка только что из деревни – с абсолютно незнакомыми ему людьми. Она обнимала Мириам с неприличным оживлением, она позволила Тому приподнять и покружить ее.

Когда она обернулась, герцог Бриджуотер смотрел на нее, подняв брови.

– Ох! – Она почувствовала, что краснеет. И та часть ее, которая не позволяла себе совершать необдуманные поступки, оказалась перед дилеммой. Если кто-то, находясь со спутником, встречает других людей, учила ее герцогиня всего несколько дней назад, он должен любой ценой избежать необходимости представлять их друг другу, пока не получено разрешение того из них, кто находится выше по положению в обществе. Таким образом, ему дают возможность избежать нежелательного знакомства.

Но сейчас у нее не было выбора. Он последовал за ней через всю галерею, в то время, как его сестра и друг этого не сделали. Следовательно, это означало, что он хочет быть представленным. Или это значит, что он пришел, пытаясь остановить представление, которое она устроила?

– Ваша светлость, – сказала она, – могу ли я вам представить мистера и миссис Шилдз и мистера и миссис Ривз? Мириам и Том – мои близкие друзья еще со времен раннего детства.

Он слегка наклонил голову, приветствуя представленных.

– Могу ли я представить его светлость герцога Бриджуотер? – сказала она, глядя на друзей. На их лицах отразилась высшая степень удивления.

– Рад познакомиться с вами, – сказал герцог. – Долго ли вы пробудете в городе?

– Еще десять дней, ваша светлость, – ответил Том. – Мы приехали осмотреть достопримечательности. Леди также хотели сделать кое-какие покупки.

– И джентльмены тоже, – добавила Мириам, – хоть они и не признаются.

– Может быть, – сказал герцог, – вы можете продлить свой визит на несколько дней? Мисс Грей и я венчаемся через две недели. В списке гостей по большей части только мои родственники и друзья.

Глаза Мириам стали еще шире, если только это возможно.

– Ох, Стефи, – сказала она, – это правда? Я так за тебя рада. Можно остаться, Перри? – Она умоляюще посмотрела на мужа.

– Ты бы хотела, любовь моя? – в это же время спрашивал Том у жены. – Останемся?

Через несколько минут все было оговорено, после чего его светлость взял Стефани под руку и повел к друзьям, которые стояли спиной к их группе, изучая портреты. Мириам с мужем и Том с женой придут на свадьбу. Герцог узнал, где их найти – они остановились в гостинице, не знакомой элите бомонда, – и пообещал, что официальные приглашения будут присланы сегодня же.

Как ни глупо это было, но и у Гантера, куда они зашли после посещения галереи, чтобы съесть десерт со льдом, и по пути домой Стефани болтала о чем угодно, только не о встрече с друзьями, хотя было достаточно времени для разговора, даже личного, поскольку они не все время шли вшестером.

Она чувствовала, что вот-вот заплачет. Как будто все мечты ее молодости воскресли, когда она увидела Мириам и Тома. Она испытывала глубокую ностальгию по тем дням, тоску по родителям, дому, по простоте и счастью первых двадцати лет ее жизни.

Но она также чувствовала смятение. Она вовлекла герцога в знакомство, не получив предварительно его согласия. Назвав Мириам и Тома своими близкими друзьями, она заставила его почувствовать себя обязанным пригласить их на свадьбу. Конечно же, он не хотел их там видеть. Несмотря на благородное происхождение, они не относились к высшему свету.

Она чувствовала себя несчастной и упрекала себя в снобизме, который вызвал ее смятение. Она стыдится друзей? Конечно же, нет. Они были особенно дороги ей за то, что наполняли ее детство и юность счастьем. Она просто отдавала себе отчет в том, что на ее свадьбе с ними будут обращаться снисходительно, а может даже неуважительно. И все же у нее мелькнула неприятная мысль, что она стыдится их. Неужели она бы предпочла, чтобы они отказались, чтобы они воспользовались запланированным отъездом как предлогом, чтобы не приходить на свадьбу?