Иллюзия чистого листа - Дмитрий Владимирович Ледовской

по улицам Санкт-Петербурга, о местной погоде, расспросил, как у нее дела. Незаметно мы проговорили около часа, а когда разговор закончился, я почувствовал сильный голод. Готовить не хотелось, но идти обедать в кафе или столовую – еще больше, ярких событий на сегодня было достаточно.

VII

В этот день я больше никуда не выходил, пребывая под впечатлением от сегодняшних событий. Обед я заставил себя сделать. Просто соорудил омлет из четырех яиц с колбасой, обратив внимание на наметившийся недостаток продуктов. Но в магазин идти желания также не было. Потом я немного вздремнул на диване, укрывшись пледом.

Во второй части дня, дабы скоротать время, около часа я посвятил физическим упражнениям. Сделал несколько подходов на пресс, на отжимания от пола, помучил себя упражнениями на растяжку мышц. После приема душа читал книгу.

А когда пришел вечер, спросил у Юалла:

– Скажи, а какие ощущения испытываются человеком, когда он умер? Я имею ввиду, после смерти физического тела. Что происходит с его душой дальше? Ну, то есть, я знаю, что происходит переход в другой мир. Но что человек чувствует в момент перехода?

Раздалось шлепанье, и невидимое чудище вошло в комнату.

– Я не знаю, что испытывают люди во время перехода, потому что не человек. Об этом лучше спросить у вашего предшественника, оставляющего вас за себя. Он знает и может рассказать. То, что испытываю лично я, не имеет к людям никакого отношения, и объяснить это не смогу, как бы ни хотел.

– Но бояться этого не стоит? – спросил я.

– Человек боится смерти, потому что его страшит неизвестность физических ощущений в момент ее наступления, а также того, что ждет дальше. Про физические ощущения не могу рассказать, но за дальнейшее не стоит волноваться. Важно, чтобы смерть наступила не по личной воле человека, а из-за иных причин, естественных или насильственных. Человек ни в коем случае не должен убивать себя сам, как бы сложно не складывалась его земная жизнь. В противном случае его ждут неприятности в моем мире. Впрочем, не вечные, конечно. Это правило закодировано теми, кто создал наши миры.

– А где сейчас Илларион Федорович?

– Сейчас он в моем мире, но вы с ним сможете пообщаться по окончанию недели.

Больше мы в этот день с Юаллом не разговаривали.

Последующие дни прошли напряженно. Стремлений выбраться на улицу я не имел, поскольку чувствовать, как все встречные сверлят тебя ненавидящим взглядом, являлось неприятным занятием. В магазин за продуктами я сходил лишь единожды, на третий день испытательной недели в среду, набрал по максимуму, чтобы уже на неделе больше торговые точки не посещать. Было это так. Я стремительно, ни на кого не глядя, вошел в супермаркет, пронесся между продуктовыми рядами, с которых похватал всевозможные продукты, начиная с хлеба, заканчивая фруктами, потом прошел между рядами хозяйственных товаров, где взял туалетную бумагу, жидкое мыло, станки для бритья и еще много чего. Так же быстро я подкатил тележку к кассе. Поначалу, мне хотелось оплатить покупки на кассе самообслуживания, чтобы не контактировать с людьми, но Юалл предложил расплатиться на обычной кассе. Поэтому я развернул тележку и пошел напролом. Продавщица, хотя и кривила недовольно губы, но быстро рассчитала меня, и я, облегченно выдохнув, вышел из магазина.

До конца моего испытательного срока, как я стал его называть, люди продолжали смотреть на меня неприязненно, и порой казалось, что вся улица, по которой я иду, желала мне всяческих бед и наказаний. За этот период произошло еще два инцидента, заслуживающих внимание и выделившихся среди прочих событий.

Первый из них случился в четверг. В послеобеденное время я бродил по улицам неподалеку от своего дома. Далеко в город забираться я не решался, чтобы не лишать себя возможности при необходимости быстро вернуться в свою квартиру. Мне надоели косые взгляды людей, поэтому в какой-то момент я решил пройти через попавшийся мне на глаза двор и срезать путь. Я свернул с основной улицы в квадратный проезд старинного дома, располагавшийся в центре здания. Проезд этот вел во внутренний дворик, из которого можно было выйти в соседний переулок и следовать дальше. Заглянув в проезд, людей я там не увидел и подумал, что смогу спокойно пересечь этот дворовый «колодец». Когда я вошел во внутренний двор, то увидел, что он имеет прямоугольную форму, окружен подпирающими друг друга пяти- и четырехэтажными старыми домами, потемневшие стены которых покрыты облупившейся от времени и осадков темно желтой краской. Я увидел парочку подъездов с такими же облупившимися дверьми. У одной из стен стояло два металлических мусорных бака с откинутыми крышками. На них, как на горках, стояли три крупные собаки – дворняги. Они лапами и носами разрывали содержимое баков, а найдя съестное, тут же принимались жадно и увлеченно чавкать, чутко озираясь вокруг, чтобы никто не отобрал съедобную находку. Людей во дворике не было, обстановка выглядела вполне спокойной. Лишь на минуту остановившись и осмотревшись вокруг, я пошел к выходу из дворика, находившемуся на противоположной стороне двора и представлявшему собой точно такой же проезд, как и тот, через который я вошел.

Не дойдя до выхода нескольких шагов, я услышал за спиной рычанье и цокотный топот лап. Инстинктивно и быстро я повернулся на шум и увидел, как все три пса, оскалив пасти, злобно несутся на меня. Я знал, что моя защита рядом, но, не смотря на это, моментально вспотел от внезапности. Собаки были немаленькие. Одна представляла собой серого пса непонятной породы, а две других черного с серым цветов явно были помесью немецкой овчарки с какой-то другой породой. Они намеревались вцепиться в меня и выместить на мне всю свою внезапно возникшую агрессию, и было видно, что я их крайне разозлил. В несколько больших прыжков они подскочили ко мне, разинув пасти.

Но зацепить меня зубами они не успели. Невидимая грубая сила быстро схватила всех троих за загривки одновременно, подняла на высоту не менее метра над землей и понесла в сторону мусорных баков. Собаки отчаянно сопротивлялись, пытаясь извернуться и вырваться. Но невидимые тиски сжали их еще сильнее, и собаки завизжали от боли на весь двор. Я окинул взглядом окна, но зрителей в них не рассмотрел. Тем временем связка из трех больших собак, вереща и болтаясь, словно шерстяная груша, достигла ближайшего мусорного бака, поднялась над ним и исчезла внутри. Тут же мелькнула крышка бака, захлопнувшая собак в металлической мусорной емкости. Затем невидимая сила подняла второй бак и водрузила его на