Португальская колониальная империя. 1415-1974 - Анатолий Хазанов

С самого начала в португальских колониях была введена система донатариев. Берущая свое происхождение в португальской средневековой феодальной организации, эта система заключалась в предоставлении королем отдельным лицам наследственных феодальных владений с правом административной и судебной юрисдикции в обмен на обязательство защищать и заселять эту землю. При этом вся земля колоний считалась собственностью короны. Как правило, этими феодальными собственниками (донатариями) становились португальские навигаторы и военачальники, отвоевавшие земли у местных племен.

Донатарии имели практически абсолютную власть. Они поступали, сообразуясь только со своими местными интересами, заявляя при этом: «Бог очень высоко, король очень далеко, стало быть, я здесь хозяин».

Несовершенство такой системы, превращающей донатариев в феодальных князей, независимых от королевского двора, вскоре стало для него очевидным. В конце XVI в. эта система была заменена системой празу («определенный срок»).

Празу — своего рода земельные концессии — предоставлялись короной отдельным лицам с правом наследования, но только в течение трех поколений.

Теоретически празу должны были даваться белым женщинам при условии, что они выходили замуж за португальцев, и наследовались по женской линии в течение трех поколений, после чего должны были вернуться к короне. Практически же празейруш (держатели празу) стали собственниками этих земель.

Метрополия смотрела на колонии через призму интересов своей колониальной торговли. Эта торговля — важнейший источник доходов метрополии — ревниво охранялась от посягательств иностранных держав. Португальцы под страхом смерти запрещали африканцам торговать с иностранцами. Если, упаси бог, какое-либо иностранное судно бросало якорь у берегов португальских колоний, его объявляли контрабандистским, а с его экипажем обращались не лучше, чем с пиратами или шпионами.

Вплоть до начала XVII в. колониальная торговля велась силами отдельных купцов и торговых агентов, нанятых королевским двором. Все частные торговцы должны были иметь на торговлю специальное разрешение от королевского правительства.

Король имел исключительную монополию на торговлю рядом товаров (восточные пряности, слоновая кость, золото и др.).

В начале XVII в. королевская монополия на торговлю пряностями и некоторыми другими товарами была отменена. Причина этого — усиление выросшей на дрожжах первоначального накопления португальской торговой буржуазии и необходимость противостоять натиску молодых капиталистических хищников — Голландии и Англии. Голландская и английская торговая буржуазия с завистью смотрела на процветающую португальскую торговлю с Азией. Подобно старухе из пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке», она уже не хотела довольствоваться долей в этой торговле. Этого ей было мало, она хотела стать монопольной хозяйкой азиатской торговли!

Результатом этого торгового соперничества, принявшего исключительно острые формы в XVII в., явились голландско-португальская и англо-португальская войны.

Изменение португальской системы колониальной торговли и создание торговых компаний стали, с одной стороны, проявлением возросшей роли португальской торговой буржуазии, которая не могла мириться с прежним характером торговли и знаменовала своего рода победу торгового капитала над старым феодализмом, цеплявшимся за королевскую монополию на торговлю. С другой стороны, создание торговых компаний было своего рода защитной реакцией не только торгового, но и землевладельческого класса Португалии против энергичного наступления, которое вела на его интересы более могущественная буржуазия западноевропейских стран, ступивших на путь капиталистического развития.

Изучение колониальной политики различных европейских стран в эпоху первоначального накопления приводит к выводу о том, что там, где она проводилась феодалами, она вела отнюдь не к прогрессу, а к застою и упадку в этих странах. Колоссальные средства, выкачивавшиеся из колоний феодалами Испании и Португалии, шли в конечном счете не на развитие капиталистического производства, а на воспроизводство окостеневшей феодальной организации общества. В тех же странах, где колониальную политику проводила буржуазия (Англия, Голландия), она ускорила процесс развития капитализма в метрополиях, содействовала подъему их торговли, промышленности, обогащению буржуазии. Европейская торговля, процветавшая во времена крестовых походов, была подрезана под корень захватом турками стран Ближнего Востока и Балканского полуострова, перерезавшим старые сухопутные пути из Европы к Индии и Китаю. Когда был найден обходной морской путь в Азию, а также открыты залежи золота и серебра в Южной Америке, купеческие дома Генуи, Милана, Аугсбурга, Нюрнберга, Антверпена и Лондона почувствовали, что наконец наступил долгожданный момент, когда они снова смогут заняться привычным делом.

В конце XVII — начале XVIII в. роль главного рынка сбыта португальских колониальных товаров перешла от Голландии к Англии. Получив по Метуэнскому договору ряд привилегий в торговле с Португалией, англичане начали в огромных масштабах осуществлять перекачку драгоценностей, награбленных конкистадорами в колониях.

Поскольку правящий класс феодальных собственников препятствовал развитию промышленности Португалии, приходилось все промышленные изделия покупать у Англии, которая к тому времени уже прочно стала на рельсы капиталистического развития. Португальское золото животворным дождем пролилось на экономическую почву Англии и Голландии, на которой быстро проросли всходы капитализма.

Португалия в XVIII в. превратилась в своего рода перевалочный пункт для золота, идущего из Бразилии и Африки в Англию. Один португальский публицист образно и горько заметил: «В отношении золота Бразилии Португалия играет роль рта, а Англия — желудка». «Все золото из Бразилии идет на Темзу», — констатировал в 1770 г. знаменитый французский просветитель Рейналь.

Ангола и другие португальские колонии несли на себе таким образом двойное бремя: они были вассалами вассала Англии. Грабительская политика европейских колонизаторов имела для них губительные последствия. Она подорвала развитие производительных сил, привела к истощению природных и людских ресурсов, обрекла их на полный экономический застой и деградацию.

Первые рабы-африканцы были ввезены в Португалию в 1441 г. капитаном Антаном Гонсалвишем. С 1469 г. экспедиции за рабами приняли систематический характер, причем главным рынком сбыта рабов до середины XVI в. была Португалия.

После открытия Америки и создания там плантационного хозяйства резко возрос спрос на «живой товар». Работорговля из занятия отдельных купцов, авантюристов и пиратов во второй половине XVI в. превращается в сердцевину колониального бизнеса в Африке.

В XVI — XVIII вв. основное хозяйственное значение в огромной португальской колониальной империи имела Бразилия. Открытая П.А. Кабралом в 1500 г. страна была разделена на капитании, предоставлявшиеся королем в наследственное феодальное владение португальским иммигрантам. Это предопределило возникновение в Бразилии крупного плантационного землевладения.