Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

— С какой стати нам верить твоему слову, юнец? Или ты можешь заключить себя в магический круг, из которого не сможешь выйти[200.4]?

Холодно взглянув на него, Наньгун Сы поднялся на ноги и внезапно вытолкнул Е Ванси из магического барьера, установленного Чу Ваньнином.

— А-Сы!

Снаружи никто не мог проникнуть внутрь этого барьера, но те, кто были внутри, могли в любой момент покинуть его.

Оставшись один внутри защитной сферы, Наньгун Сы медленно достал из ножен свой меч. Отраженный лезвием свет высветил исполненное решительности лицо.

Подбородок, губы, нос.

Полные решимости глаза.

Сообразив, что он собирается сделать, Е Ванси с криком начала биться о сомкнувшийся перед ней барьер:

— Не делай глупостей!

— Предки, что основали нашу духовную школу, оставили потомкам наставление: «жадность, ненависть, ложь, убийство, блуд, воровство, грабеж — семь табу благородного человека» — вымолвил Наньгун Сы. — Отринув добродетель, мой отец жил вопреки этому учению. Однако, несмотря на мое высокомерие, за двадцать шесть лет жизни я никогда не действовал опрометчиво и в части соблюдения этих семи заповедей моя совесть чиста.

Словно струя проточной воды, меч с тихим звоном полностью вышел из ножен.

— Не надо!

Мо Жань тоже понял, что он собирается сделать и постарался ослабить барьер. Однако созданная Чу Ваньнином магическая преграда была слишком прочной, чтобы ему удалось быстро справиться с ней.

Он пробормотал:

— Наньгун…

Однако Наньгун Сы не взглянул даже на Е Ванси и уж тем более не обратил внимания на Мо Жаня. Он сказал:

— Господа, раз уж сегодня вы отказываетесь поверить мне на слово, у меня нет другого выхода. К счастью, когда-то я овладел искусством наложения пут, и прямо сейчас сам заточу себя здесь. Пожалуйста, не впутывайте в это дело невиновных. Я, Наньгун Сы, запру себя в магическом круге и буду ждать вашего возвращения.

— Наньгун!

Прежде, чем этот крик затих, пролилась кровь.

Меч Наньгун Сы вонзился в землю, но между лезвием и земной твердью оказалось еще кое-что. То, что он так безжалостно пригвоздил к земле, оказалось его левой рукой…

Он в самом деле без всякой жалости, словно змею на семь цунь[200.5], прибил свою руку к земле. Молнии зазмеились по мечу, активируя заклинание заточения.

Е Ванси преклонила колени перед барьером.

Кровь Наньгун Сы струилась из-под эфеса меча, окрашивая землю в алый цвет.

Е Ванси так низко опустила голову, что никто не смог разглядеть выражение ее лица, лишь только пальцы рук с побелевшими костяшками судорожно цеплялись за струящийся барьер.

Этим заклятием, прибивая к земле, укрощали свирепых зверей, злых духов и домашнюю скотину. В Верхнем Царстве не было заклинателя, который не знал бы, как им пользоваться.

Наньгун Сы использовал этот метод магического связывания, чтобы пригвоздить себя.

От пронизывающей боли его губы посинели и затряслись, но он не проронил ни слезинки. Какое-то время спустя, он поднял на столпившихся у барьера людей покрасневшие глаза, чтобы четко и внятно сказать:

— Идите.

— … — в двух своих жизнях Мо Жань очень редко встречал людей, которые могли настолько поразить его, что он лишился бы дара речи.

В прошлой жизни это удалось только Е Ванси.

Сейчас это случилось, когда он смог по-настоящему разглядеть суть человека, которого Е Ванси любила.

Когда-то он был сбит с толку: как Е Ванси могла полюбить этого незрелого юнца, который влюбился в смазливую мордашку, за внешней красотой не заметив истинной сути девушки? Разве достоин этот безмозглый «золотой мальчик» ее искренней привязанности?

Однако в эту минуту он смог посмотреть на него глазами Е Ванси.

Стоящий на коленях в грязи, истекающий кровью, но непоколебимый в своих убеждениях.

Наньгун Сы.

— Уходите! — яростно взревел Наньгун Сы. — О чем вам еще волноваться?! Или мне нужно еще и ноги к земле прибить?! Уходите!

Чжэнь Цунмин развернулся первым.

Он вернулся к телу Ли Усиня, поправил одежду, придав ему достойный вид, после чего поднял труп и пошел прочь.

— Старший брат!

— Старший брат, ты не останешься?

— Старший брат, мы что, так и уйдем? Ты собираешься спустить им все?..

— Зачем здесь оставаться? — ответил Чжэнь Цунмин. — Неизвестно, сколько продлится битва на этой горе. Думаешь, наш глава все это время должен лежать тут в грязи без приличного гроба и ждать погребения?!

Переглянувшись между собой, ученики Усадьбы Битань низко опустили головы и промолчали.

Поравнявшись с Мо Жанем, Чжэнь Цунмин нарочно задел его плечом и тихо сказал:

— Образцовый наставник Мо, запомни свои слова. После этой битвы увидимся в Цитадели Тяньинь.

— К счастью, в этом мире все еще есть Цитадель Тяньинь, которая восстановит справедливость, — тот ученик, который до этого плюнул в лицо Чу Ваньнина, шел за своим братом-наставником. Взглянув на Мо Жаня полными ненависти покрасневшими глазами, он глухо добавил, — Настоятель Цитадели, конечно, рассудит по справедливости, чтобы наш учитель мог упокоиться с миром. Мо Жань, Наньгун Сы… оба вы одним миром мазаны! Злодеи, подождите и получите по заслугам! Ждите смерти!

Автору есть что сказать:

завтра будут воспоминания 0.5 на ранней стадии почернения. На этот раз обойдется без графичного описания насилия, но чтобы сохранить остатки достоинства 0.5, я все же должна вас заранее предупредить ==

0.5: — Кто здесь достопочтенный? Этот достопочтенный даже на раннем этапе почернения был довольно опасен! Разве можно сравнивать мое величество даже с пятью глупыми юнцами, вроде 2.0? *холодная ухмылка.pgj*

Сун Цютун: — Ваше Величество, это ведь… jpg?

2.0: — Ой, он ведь безграмотный. Неуч и есть.

«Цитадель Тяньинь»

Храм для публичного суда мира совершенствования, который старше любой из Десяти Великих духовных школ.

Чтобы держать нейтралитет, обычно не принимает участия в делах мира совершенствования, оставаясь в стороне от суетного мира. Когда возникают резонансные дела, затрагивающие интересы многих духовных школ, задерживает преступников и организует справедливый суд.

Цитадель Тяньинь обладает непререкаемым авторитетом среди заклинательских школ, и для этого есть три причины: во-первых, это старейшая организация мира совершенствования, которая существует более тысячи лет. Во-вторых — Настоятель Цитадели является прямым потомком богов и людей. Ради сохранения и защиты чистоты крови должность эта передается по наследству. И в-третьих, для судейства и вынесения приговора Цитадель Тяньинь использует инструмент, оставленный богами — небесные весы. Именно поэтому заклинатели всего мира глубоко чтят этих бессмертных пророков и благоговеют перед ними.

Несколько тысяч лет духовные школы переживали