Миссия по спасению Мира! - Peace Warrior

— Да брось ты, — добродушно улыбнулся клон, не воспринимая всерьёз мои слова. — Всё будет хорошо, не слушай ты этого Безымянного. Ты же живучая, как таракан, из любой задницы выберешься.

— У тебя что, тоже нет воспоминаний о пытках? — спросила я, видя его беззаботную улыбку. Я была уверена, верни мне сейчас все эмоции, и я ещё месяц не буду улыбаться.

— Пытки? Э-э-э? Какие пытки? — удивлённо хлопает она глазами.

«Юко, неужели мой мозг намеренно не передаёт им память?» — мысленно спросила я.

— Когда вы создаёте клонов со здоровьем недельной давности, чаще всего, чтобы они были здоровы не только физически, но и ментально, то все травмирующие воспоминания стираются.

«Повезло им, — подумала я. — А кто расскажет, куда мне деть все эти воспоминания, которые даже без эмоций сжигают изнутри. Что же будет, когда я сниму блокировку эмоций? Нервный срыв?»

— Понятно, — вслух произнесла я. — Ладно, я пошла, пока, — закинув за спину рюкзак, я прошла пару метров и начала складывать печати, но не успела закончить связку, поскольку услышала за спиной детский голос дракончика:

— Мама…

Я сложила три стабилизирующие печати, чтобы безопасно закончить технику, так и её и не начав, и обернулась.

Это его первое слово. Но откуда он знает его? Я не обращалась ни к кому так, да и клоны тоже, я никогда не считала себя его матерью и не говорила это. Неужели он узнал от друзей?

Пока клон стоял с улыбкой до ушей, будто бы находился на седьмом небе от счастья, дракончик вылез из его рук и подлетел ко мне.

— Его первое слово! — радостно воскликнул клон и начал вытирать проступившие в уголках глаз слёзы.

— Сейчи, ты чего? — я присела и приобняла ладонями его мордочку. Я смотрела в его большие небесно-голубые глаза, которые были наполнены слезами, но не чувствовала ничего внутри. Ни его взгляд, ни его первые слова — не вызывали никаких эмоций.

Хотя, казалось бы… Мы ведь с клонами их три года ждали. Мы знали, что он всё понимает, просто намеренно молчит. И вот он сказал. Сейчас. А у меня нет эмоций ощутить это счастье.

— Мам…

— Что-то случилось?

— Не уходи… — снова протянул он с трудом оттого, что хоть и знал слова, но не говорил их.

— Я не могу, — обречённо покачала я головой. — Но я постараюсь вернуться.

— Обещаешь? — спросил клон, я бросила на него мимолётный взгляд, а потом снова опустила на малыша, который с замиранием сердца, глазами, полными надежды, смотрел на меня. В его глазах читается безграничная, и в то же время, бескорыстная любовь, та самая, которая ничего не ждёт, не требует, а просто любит.

Я вглядывалась в его черты, в небольшие рожки, что потихоньку росли с каждым месяцем, и понимала, что бросать своего малыша — это жестоко, и что я должна сделать всё, чтобы однажды вернуться и увидеть его вновь.

— Обещаю.

***

Конохагакуре

11:17

Я появилась в той же самой комнате в доме Иоши-сан, из которой и ушла в прошлый раз. Но вместо спящего клона, которого я ожидала увидеть по возвращению, была лишь постель, испачканная кровью, и что самое интересное — была простыня и подушка, а вот одеяла не было.

Я сложила печать концентрации и почувствовала немного своей чакры в этой крови.

— Юко, моего клона зарезали, я правильно понимаю?

— Да.

— Ясно. Развейся, — я сложила печать и развеяла умершего клона, которого, оказывается, какой-то из двойников запечатал в подсознании.

Я, просканировав дом и никого не почувствовав, решила его осмотреть. Может, Иоши-сан просто вышла за продуктами?

Обойдя дом, я больше ничего подозрительного не заметила. Я уже хотела войти в режим отшельника, чтобы телепортироваться к своим и узнать, что произошло и какие дальнейшие планы. Но неожиданно кто-то тихо постучал в дверь. Это был какой-то отдалённый и слабый звук, да и на пороге квартиры я никого не чувствовала, но всё-таки решила проверить.

Вытащив тёкуто, я посмотрела в глазок — там никого не было. Не медля, я сложила печать перевоплощения и уже не в своём обличье открыла дверь, но на лестничной площадке тоже никого не увидела.

Поняв, что стучались не сюда, я закрыла дверь, и сосредоточившись, сложила печать концентрации, чтобы найти своих. В основном все были в кабинете Хокаге, а если быть точнее, то Джирайя, Цунаде и Итачи, а рядом с ними ещё несколько очагов чакры — они были мне знакомы как члены АНБУ и Корня.

«Не удивительно, что Цунаде охраняют. И вряд ли они просто так уйдут. Появляться в своём облике будет глупо — меня сразу же повяжут. Мне надо появиться в таком обличье, чтобы все лишние тут же покинули помещение. И я, кажется, знаю, в каком…» — у меня в мыслях назрел коварный план появиться там просто в облике Безымянного. Как раз у меня есть его маска, что полностью скрывает голос.

Обдумав весь будущий диалог с членами АНБУ, я скрыла свой очаг чакры на максимум, сложила печать хенге и телепортировалась в кабинет Хокаге, не забыв при этом оставить клона в квартире, чтобы он собрал природную энергию.

Появилась я в центре кабинета так эффектно, что по чакре в помещении напряглись все. В особенности Цунаде, которая, судя по выражению лица, так удивилась, что я не нуждалась в сенсорных способностях, чтобы это заметить.

Вглядываясь в глаза Хокаге, я видела в них печаль, а её чакра, по сравнению с вчерашней, стала более тусклой и подавленной. Сбоку от неё стояло два члена Корня и два члена АНБУ, которые тут же схватились за кунаи.

И, казалось бы, дело остаётся за малым, вот только в середине кабинета передо мной, ближе к столу Хокаге, стояло два члена организации Безымянного, которые немного ставили под сомнение мой план.

— Безымянный-сама, — услышала я позади Итачи, и на этот удивлённый голос обернулись и члены ордена, которые, при виде меня, сразу же сели на одно колено, тем самым улучшая обзор.

— Господин Безымянный, мы сделали, как вы и приказали нам, — проговорил один из членов, но я его проигнорировала.

— Покиньте помещение, — чётко произнесла я, смотря на АНБУ, охранявших женщину. Как хорошо, что эта маска так качественно маскирует мой голос, что отличить его