Огненный крест - Диана Гэблдон

спокойно, учитывая обстоятельства, произнес Джейми.

Осколки мерцающего огня торчали из книжной полки, книг, стены и плотных складок юбок Брианны. Один фрагмент пронесся мимо головы Роджера, задев ухо, и по шее теперь стекала тонкая струйка крови.

Блестящие точечки усеяли стол — острые иглы пронзили снизу дерево толщиной в дюйм. Иэн вскрикнул, вытащив крошечный осколок из икры. Джемми заплакал. Снаружи яростно залаял Ролло.

Опал взорвался.

* * *

Было еще светло, и пламя свечи оставалось почти незаметным — лишь дуновение тепла в лучах вечернего солнца. Джейми задул тонкую свечку, от которой зажигал эту, и сел за стол.

— Ты не почувствовала ничего странного, когда отдавала камень малышу, саксоночка?

— Нет. — Я все еще не оправилась после взрыва, и этот странный шум по-прежнему звучал у меня в ушах. — Он был теплым на ощупь, но в комнате все было теплым. И звука этого камень не издавал.

— Какого звука? — с непониманием посмотрел на меня Джейми. — В смысле когда он взорвался?

Теперь уже я настороженно глянула на Джейми:

— Нет, перед этим. Разве ты не слышал?

Джейми покачал головой, и меж бровей пролегла морщинка. Я посмотрела на остальных — Бри и Роджер, оба бледные и напуганные, кивнули, а Иэн тоже покачал головой — взгляд у него был заинтригованный, но непонимающий.

— Я ничего не слышал, — сказал он. — На что это было похоже?

Брианна хотела ответить, когда Джейми жестом остановил ее:

— Подожди-ка, девочка моя. Джем, рыжик, ты что-нибудь слышал перед хлопком?

Джемми уже успокоился, но все еще сидел, съежившись, на коленях у матери и сосал большой палец. Он посмотрел на дедушку большими голубыми глазами и кивнул, не выпуская палец изо рта.

— А камень, который тебе дала бабушка, он был горячий?

Джемми бросил на меня полный укоризны взгляд и снова кивнул. Я почувствовала себя немного виноватой, а от мысли о том, что могло бы случиться, если бы Бри вовремя не схватила малыша, чувство вины стало мучить меня еще сильнее.

Мы вытащили из дерева почти все осколки и хрупкой горкой сложили на столе. Одним из них мне ободрало кожу на костяшке, и я засунула палец в рот, чувствуя металлический привкус крови.

— Господи, они острые, как битое стекло.

— Это и есть битое стекло. — Брианна крепче прижала к себе Джема.

— Стекло? То есть опал был ненастоящий? — удивился Роджер, доставая один из иглообразных осколков.

— Конечно, настоящий, но опал — это стекло. Очень твердое вулканическое стекло. У камней кристаллическая структура, которая и делает их красивыми, не зря же они называются драгоценными. У опала по сравнению со многими другими камнями структура очень хрупкая. — Брианна, уже не такая бледная, по-прежнему крепко прижимала к себе сына. — Я знала, что его можно разбить кувалдой или еще чем-то, однако никогда не слышала об опале, который разбивается сам, — кивнула она на собранные в кучку сверкающие осколки.

Джейми вытащил большой обломок и, зажав между пальцами, протянул мне.

— Положи его себе на ладонь, саксоночка. Теплый на ощупь?

Я осторожно взяла зазубренный кусочек камня. Он был тонкий, почти невесомый, и прозрачный, переливающийся яркими оттенками голубого и оранжевого.

— Да, — ответила я, аккуратно наклоняя ладонь. — Не сильно горячий, примерно температуры тела.

— А мне он показался прохладным, — сказал Джейми. — Отдай его Иэну.

Я подала осколок опала Иэну, и тот положил его себе на ладонь и осторожно провел по нему кончиком пальца, будто это был зверек, который кусается, если его разозлить.

— Прохладный, — отозвался Иэн. — Точно кусочек стекла, как и сказала Брианна.

Дальнейшие эксперименты показали, что Брианне, Роджеру и мне, в отличие от Джейми и Иэна, камень казался теплым — хотя не горячим. К тому времени воск на верхушке большой свечи-часов растаял, и Джейми сумел достать спрятанные внутри камни. Он стер остатки горячего воска носовым платком и выложил камни в ряд на столе, чтобы они остыли.

Забыв о своих недавних злоключениях, Джемми с интересом наблюдал за происходящим.

— Нравятся, мой рыжеволосый малыш? — спросил у него Джейми.

Джем, рьяно кивая, стал вырываться из объятий матери и потянулся к камням.

— Горячо, — вдруг вспомнил он и немного отклонился назад, на его маленьком личике отразилось сомнение. — Горячо?

— Надеюсь, что нет, — ответил ему дедушка. Джейми сделал глубокий вдох и поднял грубо ошлифованный изумруд размером с ноготь на его большом пальце. — Протяни руку, малыш.

Брианна хотела было возразить, однако прикусила губу и разрешила Джемми сделать так, как просит дедушка. Малыш с опаской взял камень, а потом настороженность сменилась улыбкой.

— Красивый камень!

— Горячий? — спросила Брианна, готовая вырвать камень у него из рук.

— Да, горячий, — с довольным видом ответил Джемми, прижимая его к животу.

— Дай-ка маме посмотреть. — Не без труда Брианна сумела ухватиться за камень, хотя Джемми все равно не отдавал его. — Теплый, — сказала она, поднимая взгляд. — Как осколок опала, но не слишком горячий. Если будет горячо, сразу бросай его, понятно? — пригрозила она Джемми.

Роджер увлеченно наблюдал за происходящим.

— Значит, в нем это есть? Пятьдесят на пятьдесят, как вы говорили, а может, на три четверти, но в нем это есть, так ведь?

— Ты о чем? — Джейми удивленно посмотрел на Роджера, а затем на меня.

— По-моему, он может… путешествовать, — сказала я, чувствуя, как что-то сжимается в груди. — Помнишь, что писал Зуб Выдры… — кивком показала я на отложенный в сторону дневник. — Он писал, что они проходили испытание, чтобы понять, услышат ли «зов времени». Мы знаем, что не все… способны на это. — Я почему-то очень стеснялась говорить об этом при Иэне. — Судя по словам Зуба Выдры, есть способ заранее узнать, кто сможет пройти, а кто нет.

Джемми не обращал никакого внимания на разговор взрослых и раскачивался взад-вперед, бормоча что-то камню, зажатому в его пухленькой ручке.

— Вы думаете, что «зов времени» — это… Джем, ты слышишь этот камень? — Роджер наклонился к мальчику и взял Джемми за руку, чтобы отвлечь его от изумруда. — Джем, он поет тебе?

Джемми удивленно поднял голову.

— Нет, — неуверенно ответил он. А потом добавил: — Да! — Он поднес камень к уху, нахмурился и сунул камень Роджеру. — Ты пой, папа!

Роджер осторожно взял изумруд, с улыбкой глядя на Джемми.

— Я не знаю таких красивых песен, как поет этот камень, — хрипло отозвался он. — Ну, если не считать «Битлз».

Роджер настороженно поднес камень к уху. Хмурясь, прислушался, затем опустил руку и потряс головой.

— Это не… я не могу… не могу сказать, что действительно слышу что-то. И все-таки… Попробуй сама. — Он передал камень Брианне, а она затем мне. Мы особо ничего не услышали, но все