На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

Белобрысая девчонка приняла деньги, и похожий на неё, но темноволосый парнишка ловко наполнил два подноса из белого плотного картона и подвинул к Эркину, улыбаясь во весь рот.

– С победой, парень. Здорово ты сиганул, я видел.

– Спасибо, – кивнул Эркин, забирая один поднос и кивая Андрею на второй.

Рядом стоял длинный раскладной стол со скамьями, и они спокойно расположились на дальнем конце.

Картонный стакан томатного сока, два куска хлеба, а между ними толстый обжаренный кружок из рубленого мяса, там же лист салата, ломтик огурца, несколько кружков лука, а ещё полоска сладкого теста с завитушками из крема и ореховой крошкой и стакан пенящегося взбитого молока с каким-то сиропом. Дорого, но сытно. И тяжести в животе не будет.

Первый голод они уже забили шоколадом и потому ели не спеша, со вкусом.

– Стрельбу посмотрим?

– Отчего ж нет? – Эркин отодвинул пустой стакан из-под томатного сока. – Помнишь?

– Ещё бы! – засмеялся Андрей. – А мороженое помнишь?

– Мг-м. Посмотрим немного, и я пойду, потянусь где-нибудь.

– Людное место, не укрыться, – возразил Андрей.

– Ничего, найду. Или ты на стрельбы иди, а я…

– А и фиг с ними, – отмахнулся Андрей.

Они поели, сбросили стаканы и подносы в большой бак для использованной посуды и пошли, внимательно выглядывая место помалолюднее. Но не прошли и десятка шагов, как к ним подбежали двое пастухов – мулат и трёхкровка – и что-то быстро шепнули Эркину. Андрей не расслышал что, но увидел, как у Эркина загорелись глаза.

– Андрей…

– Ну?

– Ты иди, а я тут быстренько. Приду прямо к коновязи.

Андрей, уже узнав знакомых по Мышеловке парней и, догадавшись, предложил:

– Давай, посторожу.

Эркин с улыбкой мотнул головой.

– Не надо.

– Место тихое, – улыбнулся Андрею трёхкровка.

– Ладно, – согласился Андрей, – но, если что, потом не говори, что я не предлагал.

– Ладно тебе, – хлопнул его по плечу Эркин, и всё трое тут же исчезли, затерявшись в толпе.

Независимо вскинув голову, перешучиваясь и отругиваясь, Андрей шёл, словно плыл в толпе.

Он всё-таки дошёл до стрельб и даже немного постоял, посмотрел, чтобы не выделяться, и снова ушёл бродить среди людей. Шёл и словно пьянел. От шума, гомона, суматохи. А здорово всё-таки придумано. Вся эта… олимпиада. Эркин – молодец, конечно, зубами четвёртое место вырвал. Но и навернуться мог… насмерть. Что ж, они вчера всю трассу прошли туда и обратно, потом он ушёл, а Эркин там ещё один всё что-то смотрел и шагами вымерял, заглянул потом в салун на минуту и спать пошёл. Железная у него выдержка. Только на финише голову потерял, летел уже не глядя и на награждении обалделый стоял. А так… в толпе все трепали, что индейцы прирождённые наездники. Скажи кому, что Эркин первое лето вот так… засмеют ведь. А хорошо. И стреляют, а не страшно. И стоял смотрел – страшно не было. Только в первый момент, когда они кольты подняли, ворохнулось чего-то. А боялся, что на расстрел похоже будет, через себя переступил, чтоб как с собаками не получилось. А оказалось – нормально. Как и потом с собаками. Пошли, постояли… Но там Эркин рядом был. Когда плохо, он всегда рядом. Не подставили бы его эти… коллеги. И усмехнулся выскочившему откуда-то слову. Хотя известно откуда. Из того, долагерного прошлого. Кто его дразнил попугаем? Сестра? Лицо смутно и имени нет. А дразнилку помнит до сих пор. «Ну-ка, ну-ка, угадай, что нам скажет попугай? То и скажет, полагаю, что вдолбили попугаю». Смешно. Ещё б качели сюда… И карусели… «Неужели в самом деле, все сгорели карусели… Но не слушали газели и по-прежнему галдели…». И эта… белиберда оттуда же. Газели, качели, карусели… Лезет в голову, и ни хрена ты с этим не сделаешь. А главного… ни имени, ни фамилии, ни адреса… как срезано. Ну, и хрен с ним. Что было, так того уже не будет. А хорошо: шумно, весело.

Блуждая в толпе, Андрей чуть не налетел на помощника шерифа, увернулся в последний момент и от греха убрался к коновязям.

Ребятня при его появлении высыпала из кустов и стала ему рассказывать, как старательно они смотрели за их лошадьми, подставляя ладошки для платы.

– Шакалить вздумали?! – рявкнул он на них, и они с преувеличенным визгом улепетнули обратно в кусты.

Розетка была и впрямь на месте, лошади стояли спокойно. Значит, не лезли к ним. Ну, что ж, Эркин обещал прийти сюда, будем ждать. Он ещё ему за ленч должен. Но с этим к Эркину не подступиться, а сейчас и пытаться не стоит. Чего бы придумать? Ну ладно, сочтёмся.

– Ну как, поздравили парня? – Старцев, улыбаясь, приветствовал Джонатана.

– Разумеется, капитан, – Джонатан быстро оглядывал выстроившихся на линию стрельбы ковбоев. – Играете?

– В этой пятёрке?

– В этой и в общем.

– Я не видел пристрелки, а играть наугад… – Старцев хмыкнул. – Удача любит того, кто о ней заботится.

– Согласен, – кивнул Джонатан. – Но вы же угадали того парня, индейца.

– У него есть стержень. И… он из тех, кто ничего не делает вполсилы, – задумчиво сказал Старцев. – Очень ловкие движения. Я заметил, что многие просто мешали своим лошадям двигаться, а он подстраивался под свою, – и улыбнулся. – Достаточно?

– Вполне, – согласился Джонатан. – В лошадях уже можно не разбираться. Вы психолог?

– Я гибрид, – рассмеялся Старцев, – социолог и психолог. Занимаюсь социальной психологией.

Джонатан с удовольствием расхохотался.

– Сегодня будет большая игра, капитан. Хотите поучаствовать?

– Покер или блек-джек?

– А что бы вы предпочли?

– Блек-джек я знаю в русском варианте. Пожалуй, покер.

– Отлично. Приходите в «Приму», портье я предупрежу.

– Спасибо, и когда?

– Сядем, как здесь закончится, ну, ещё всякая мелочь.

– Вроде обеда и расчётов по пари, – улыбнулся Старцев. – Это не раньше семи, так?

– Так. Но вы освободитесь не раньше девяти. Распорядок комендатуры нам известен. Приходите, когда сможете. Вы мой гость, – очень серьёзно закончил Джонатан.

– Спасибо, – столь же серьёзно ответил Старцев и улыбнулся. – На кого бы я поставил, так вон на того, но он арбитр, – еле заметным движением подбородка Старцев указал на Фредди. – Вот стрелок… сверхкласса.

– Интересно, – пробормотал Джонатан. – И почему… вы так решили, капитан?

– Он глазами пулю отслеживает, – рассмеялся Старцев. – Мне говорили о нём. Я думал, обычный фольклор. Но тут, похоже… и приврать нельзя, – и опять быстрый лукавый взгляд. – Он ведь тоже… из вашей команды, Бредли?

– Всё, капитан, – Джонатан вскинул руки шутливым жестом капитуляции, – сдаюсь! Жажду видеть вас в «Приме».

– Буду обязательно, – кивнул Старцев.

Ещё звучали выстрелы, когда пришёл Эркин и как-то очень мягко и плавно сел