Последний штрих к портрету - Людмила Мартова

– Да уж, наш юг – это тебе не испанская Ривьера, – скрипуче засмеялся Вадим Алексеевич. – Ни тебе полей для гольфа, ни королевских дворцов, ни вечеринок на яхтах, ни цен таких, как на Золотой миле.

– Золотой миле? – Катя смутно знала такое название, но не помнила, к чему оно относится.

– Ну да, Золотая миля – это участок побережья между Марбельей и портом Банус, километров шесть вроде, не больше. И вот на этих шести километрах и расположены особняки всяких мировых знаменитостей, включая Антонио Бандераса, и летний дворец короля Саудовской Аравии. Не доводилось бывать?

– Ну, не все у нас крупные бизнесмены, – засмеялась Катя, – если у вас там дом, то пригласите посмотреть. Правда, интересно увидеть Антонио Бандераса.

– Нет, дома у меня там нет, – Вадим Алексеевич снова рассмеялся. – Мне родные березы, знаешь ли, всегда дороже заморских пальм были. И борщ я люблю больше, чем гаспаччо. Такой вот плебейский вкус, сообразно происхождению моему, рабоче-крестьянскому. Но бывать бывал. Грешен, люблю косточки свои на пляже погреть и, как и вы, заграничные курорты предпочитаю.

– А тебе бы побережье Коста-дель-Соль пошло, – задумчиво сказала Аглая Тихоновна. – В моем представлении, девочка моя, ты вполне заслуживаешь подобной роскоши. Я читала, что в 2010 году там провела летние каникулы Мишель Обама, а чем ты хуже?

– А вы тоже бывали в Испании, Аглая Тихоновна?

– Я? Один раз, давно. Но в целом, чтобы что-то знать, необязательно видеть это своими глазами, можно и прочитать. К примеру, знаю, что от старого города к побережью ведут живописная аллея Пасео де Аламеда и Авенида-дель-Мар, где расположены десять оригинальных скульптур Сальвадора Дали. А еще там проводят кучу музыкальных фестивалей и праздников, которые тебе, девочка, как человеку творческому, наверняка пришлись бы по душе. Если я ничего не путаю, то в июне это городской праздник в честь покровителя Марбельи – святого Варнавы. В июле – фестиваль регги-музыки, а в августе оперный фестиваль. Нет, решительно, надо бы там побывать.

– Явно не в этом году, – вздохнула Катя. Старики ей нравились, они были такие трогательные и добрые. – Ладно, Аглая Тихоновна, я побежала, у меня по плану сегодня уборка, а вечером, если погода не подведет, мы с Владимиром Николаевичем собираемся в летнее кафе. Надеюсь, нам будет что обсудить в связи с нашим делом.

– Он тебе нравится? – проницательно спросила ее старшая подруга.

– Кто? – Катя предпочла притвориться, что не поняла вопроса.

– Этот следователь. В жизни не поверю, что ты так рьяно интересуешься убийством посторонней старухи только из чистого любопытства.

Сказанное резануло ухо, потому что на Катиной памяти Аглая Тихоновна никогда не была жестокой.

– Она не просто старуха, она бабушка Ани и ваша школьная подруга, – с металлом в голосе сообщила Катя. – Кроме того, признаться, меня больше волнует не ее безвременная кончина, хотя не каждый день я сталкиваюсь с тем, что кого-то убивают шилом, а опасность, которая может грозить вам. А что касается Бекетова, то, пожалуй, да, он мне нравится.

– Мне ничего не угрожает, – смягчив тон, сказала собеседница. – Деточка, поверь, ты вбила это себе в голову, и я тебя не обвиняю, потому что сама, под влиянием минутной слабости, дала тебе повод так считать. Но прошло время, я успокоилась, пришла в себя после этого ужасного известия и теперь четко осознаю, что мне ничего не угрожает. Поэтому, если ты тратишь время на встречи с этим человеком, чтобы меня защитить, то, поверь мне, это лишнее. Но если он тебе действительно нравится… Хотя в любом случае, конечно, это твое дело.

Такая щепетильность была уже гораздо больше в духе той Аглаи Тихоновны, которую знала Катя. Что ж, в стрессовых ситуациях любой человек меняется, а пожилая женщина явно лукавит, когда говорит, что полностью оправилась от случившегося. После всех трагедий, что были в ее жизни, каждое новое несчастье не может восприниматься иначе как ударом под дых.

Распрощавшись, Катя вышла на улицу и неожиданно для себя решила пройтись по Цветному бульвару. День сегодня стоял сухой и теплый, по-настоящему летний, каких в наших широтах выпадает немного. Сворачивая на бульвар, Катя обернулась и подняла голову, чтобы сама не зная зачем бросить прощальный взгляд на окна Аглаи Тихоновны.

Окна были неподвижны, потому что хозяйка квартиры и ее гость вовсе не горели желанием смотреть Кате вслед. Она даже засмеялась тихонько от самой мысли о такой нелепой возможности. Зато этажом ниже в окне колыхалась штора, и Катя успела заметить Нину Петровну, видимо, смотревшую в окно, но сейчас отошедшую вглубь помещения, кажется, кухни. Катя снова улыбнулась: что еще делать пожилым людям в этом странном году, кроме как смотреть на замедлившуюся, но все-таки жизнь через окно.

До вечера она успела переделать кучу домашних дел, после чего, придирчиво выбрав одежду, собралась на встречу в кафе, которую даже сама для себя не осмеливалась называть свиданием.

– Ты идешь за информацией о расследовании, – строго сказала Катя своему отражению в зеркале.

Отражение ей нравилось: белое в мелкий нежный цветочек воздушное платье с широкой юбкой красиво облегало стройную фигуру, эспадрильи на танкетке удлиняли и без того прекрасные ноги, к тому же в этом сезоне такая обувь была писком моды. Для Катерины, не выбиравшейся из дома почти три месяца и проходившей все это карантинное время в джинсах и толстовке, возможность наряжаться сейчас была, пожалуй, главным подарком лета.

Летняя веранда с плетеными диванами, белыми мягкими подушками, изящными вазочками с живыми цветами тоже приятно щекотала рецепторы, отвечающие за эстетическое восприятие действительности. Катя пришла чуть раньше назначенного времени, а потому с улыбкой на лице встретила Бекетова, который был явно расстроен и смущен, что ей пришлось его ждать. В руках у следователя был букет пионов – бело-розовых, таких, какие Катя больше всего любила, и она почему-то обрадовалась тому, что Бекетов выбрал именно их, а не пошлые дурацкие розы.

Цветы были поставлены в вазу, заказ легкого, необременяющего ужина сделан.

– Ну что, – Катя приступила к самому интересному, ради чего, как не преминула напомнить она сама себе, и согласилась на эту встречу, – есть ли какие-то новости?

– Есть, – ее собеседник с готовностью включился в игру. Смешную, в общем-то для двух взрослых свободных людей игру. – Мы проверили алиби всех фигурантов дела, чтобы понять, кто из них мог убить Демидову.

– И?

– Аглая Колокольцева-старшая не выходила из дома, готовила еду в ожидании гостей. Ее внучка ей помогала, правда, ненадолго уходила, чтобы забрать заказанный для бабушки подарок. Она ездила к букинисту, чтобы купить для Аглаи Тихоновны редкую книгу по медицине, которую та давно хотела. Мы проверили, в то время, когда была убита потерпевшая, девушка находилась у букиниста и по времени никак не могла оказаться на Цветном бульваре. Так что у вашей юной подруги есть алиби, Катерина. Мирра Ивановна ночевала у детей, которые переехали на дачу. Они вызвали ей такси, чтобы отправить на день рождения Колокольцевой, выехала она за два с половиной часа до назначенного времени, а убийство произошло в первой половине дня, так что совершить его бывшая медсестра точно не могла. Нина Петровна, соседка, была у себя дома, но периодически ходила к имениннице, принося по ее просьбе то масло, то муку, которые у той кончились. Так что обе пожилые женщины составляют алиби друг другу.