Пленница проклятого демона - Ольга Силаева

— Предлагаешь нам убираться из города?

— Это вам уже не поможет.

Я поёжилась от спокойной уверенности в его голосе. Впрочем, Тень наверняка хотел напугать меня, верно? На его месте я пыталась бы сделать то же самое.

— Но зачем ты хочешь, чтобы Конте узнал о своём происхождении? — наконец спросила я.

— О, я планировал это сделать при личной встрече — наедине, без свидетелей. Мне хотелось заглянуть в его глаза: порой я любопытен. — Тень ухмыльнулся. — Увы, нас всё время прерывали. Но так тоже сойдёт: твоим честным глазам он скорее поверит. Потом перескажешь мне всю сцену, только не забудь про выражение его лица.

— Я серьёзно. Почему?

— Потому что время пришло. Потому что это неплохой способ выманить его на свет, и я его ещё не испробовал. И потому что мне очень любопытно, что он будет делать. Сейчас, когда брат мёртв, он единственный наследник короны. Старый император только что умер, и правит его единственный выживший сын, Адриан. Мать Конте была его сестрой.

— То есть Конте — его племянник.

— Верно. Детей у Адриана нет. Понимаешь, что это означает?

— Единственный наследник короны, — глухо сказала я. — Полукровка.

— Именно. — Тень положил руку на рукоять катаны и поморщился, случайно задев раненый бок. — Если бы я не убил его брата, их было бы двое. К счастью, полдела уже сделано.

Я закусила губу:

— Ты не просто так прибыл из Подземья после смерти старого императора. Тебе дали задание найти и убить Конте?

— В том числе. И я близок к цели.

— В подвале и в особняке Эреба тебе это не удалось, — заметила я. — Может, ты не так уж к этому и стремился?

— Допустим, в то время у меня была задача поважнее.

— Ну да. Забрать ценного пленника, спасти маску Триумвирата. Но признай: ты испытываешь облегчение, когда думаешь, что Конте всё ещё жив. — Мои глаза сузились. — Потому что он важен для тебя. И ты хочешь сойтись с ним в поединке по-настоящему, а не просто увидеть, как его проткнут мечом по твоему приказу.

— Может быть. А может быть, и нет.

Тень отхлебнул из бокала и отправил в рот ломтик предусмотрительно нарезанного мной сыра.

— Неплохо, — заметил он. — Что до твоих вопросов… ты забыла ещё одну причину, по которой я так хорошо знаком с семьёй Конте Мореро. — Его голос сделался холодным. — Потому что Джейме Мореро сломал мою жизнь.

— Как? — тихо спросила я.

— Моя мать мертва по его милости, и не одна она. А я потерял дом и имя. Впрочем, — Тень усмехнулся, — по большому счёту у меня их никогда и не было.

В тишине были слышны лишь далёкие пьяные вопли с соседней улицы. Лицо Тени было неестественно спокойным, но мне почему-то пришла в голову мысль, что, будь пьяница достаточно близко, Тень бы перерезал ему горло, не моргнув глазом.

Тень повертел в пальцах опустевший бокал и налил себе ещё.

— Джейме Мореро воспользовался связями, которые получил из-за своего… очень удачного брака. Он не любил Подземье: как я понял, он сильно жалел о том, что вообще решил туда попасть. Но бежать голым и босым он, разумеется, не хотел — и сделал то, что любой достаточно беспринципный жиголо сделал бы на его месте.

— Что?

— А ты не догадываешься? У него были влиятельные любовницы среди высших демонесс: на других он и не смотрел. Он знал их привычки, знал, когда они ложатся спать, знал о потайных ходах и тайных дверцах. Он видел их нагими во всех возможных смыслах. И он продал эти знания за ту цену, за которую их были готовы купить. Я видел записки, написанные его рукой: именно так я узнал почерк.

— Твоя мать была одной из его любовниц, — тихо сказала я. — И он продал её тоже.

— Моя мать… — Тень сжал внутренний карман плаща, словно там было что-то, напоминающее ему о ней. — Тебе достаточно знать, что за следующие два года некто методично уничтожил ещё три дома, и знания, полученные от Мореро, ему очень помогли.

— И твоя семья была среди них.

Короткая заминка.

— Да.

— А семья Конте? Получается… — Я запнулась. — Джейме Мореро… сдал и свою жену? И Конте… — мой голос задрожал, — Конте понятия не имеет, что его собственный отец виновен в гибели его матери! Ты мог бы рассказать ему!

Лицо Тени было камнем. Стеной. Непроницаемой завесой.

— А он бы мне поверил?

Я прикрыла глаза ладонью. Невозможно. Немыслимо. Как можно предать мать своего ребёнка? Своих сыновей?

— Но зачем брать Конте с собой из Подземья? — прошептала я. — Почему не бежать одному?

Короткая усмешка.

— Ты забыла, что Конте всё ещё императорской крови, а, значит, имеет куда большую ценность, чем ларец с драгоценностями. Никогда не знаешь, когда понадобится наследник престола, верно?

— А Ниро Мореро, его младший брат…

— Оказался лишним и остался в Подземье. Он пытался выжить… но куда менее успешно, чем я. Я всего лишь довершил неизбежное.

— Ты знал его? Ниро?

Тень смерил меня странным взглядом. Так, словно я задала совсем уж глупый вопрос.

— Что тебя удивило? — нетерпеливо спросила я.

— Так… пустяки. Я ведь не рассказывал тебе о Ниро раньше, не так ли? По крайней мере, на твоей памяти?

— Нет.

— Разумеется, нет. Гильдия Клинков обучала его, как и меня. — Тень помолчал. — Но это долгая история. И этой ночью я ею делиться не собираюсь.

Наступила тишина.

— Ты знаешь, кому Джейме Мореро продал свои секреты? — тихо спросила я. — Кто устроил все эти нападения и убил тех женщин? Его мать и твою?

— У меня есть лишь подозрения. Без доказательств они бесполезны. — Лицо Тени было очень спокойным. — Но я умею ждать.

Он залпом выпил бокал и отставил пустую бутылку. Без слов я поднялась за следующей.

Её мы распили молча. По моему телу пошло сладкое тепло, и я прикрыла глаза, расслабляясь. Не буду думать о чудовищных новостях. Забуду о них до утра. Завтра мы с Конте придумаем что-нибудь вместе: теперь, когда мы знаем, кто такой Эреб, мы можем потянуть за эту ниточку и добраться до других масок Триумвирата…

…Ведь у нас есть время, правда? Тень отчаянно желает нас найти, но как ему это удастся? Склеп надёжно скрыт. Не существует такого способа, чтобы…

Я вдруг замерла. Жар в груди. Жар, указывающий мне на присутствие Тени. Сначала на лестнице, потом чуть дальше, а потом — через пару улиц. Ещё немного, и…

— Когда ты дрался с теми восемью, я почувствовала, что ты близко, — хрипло сказала я. — Почему? Потому что я пробовала твою кровь?