Измена. Побег от истинного - Мария Минц

и прижал к рассечённой груди; ладонь немедленно окрасилась алым.

— Нет! — в отчаянии вскрикнула я. Рен зло усмехнулся:

— Вот я и достал тебя, чернокнижник.

Перевёл взгляд на меня, и я охнула: в его глазах полыхал бешеный огонь, в котором не было ни капли разума.

— Сейчас я разберусь с ним, — медленно процедил он, поднимая руку, над которой уже начал формироваться новый огненный шар, — а потом займусь и тобой!

Я не смогла этого вынести. Боль, обида, страх — всё переплелось внутри, и я отважилась заговорить.

— Рен, послушай! — в отчаянии выкрикнула я, хоть и понимала, что, скорее всего, говорить ему что-то сейчас бесполезно, — это всё Фелиция! Это она всё подстроила! Она…

Запнулась, не зная, как всё объяснить. Слишком многое надо высказать… слишком мало времени у меня было.

— Она забрала… — беспомощно продолжила я, но Рен не дал мне договорить.

— Единственная ведьма здесь — это ты! — рявкнул он, — со своим дружком-чернокнижником!

И вдруг замер, будто услышав что-то. Или почувствовав. Шар заклинания продолжал переливаться алым над вытянутой рукой.

* * *

Рейнольд

Ри.

Когда я увидел её, меня захлестнул целый поток противоречивых чувств. Радость — от того, что она жива. Бешеное желание кинуться к ней, обнять, укрыть, защитить от всех невзгод. От неё лилось очень знакомое и родное тепло, которого я давно уже не чувствовал.

Но потом пришли и другие мысли. Избавься от ведьмы, зашептал вкрадчивый шипящий голос в ушах. Вот он, твой шанс. Ты можешь очистить мир от неё и чернокнижника-предателя. Вот они, стоят перед тобой. Он ранен, нужно только добить, а ведьма беззащитна.

Эта круговерть мыслей и эмоций сплелась в безумную спираль, и я взревел, чувствуя, что ещё немного — и окончательно свихнусь. Я…

Бешеный бег мыслей внезапно утих. Спираль перестала вращаться. Я почувствовал знакомую магическую ауру.

— Фели? — удивлённо спросил, не поворачивая головы, — ты здесь?

Но никто не ответил. Только около Ри появилось три высоких столба, сотворённых будто бы из… тёмно-серого дыма? Каждый был пронизан огненными всполохами, и в каждом вспыхнули пары алых сощуренных глаз.

Ощущение присутствия Фелиции стало очень отчётливым. Чувство опасности — тоже.

Ри закричала, и в её голосе я услышал неподдельный ужас. Столбы окружили её плотным кольцом, не давая отойти от стены, тьма стала гуще и поглотила Ри. Её крики умолкли. Осталась только воронка клубящейся тьмы, которая таяла на глазах.

— Что за демонщина? — прошипел я и скрипнул зубами, чувствуя, как разум завопил, раздираемый двумя безумными желаниями.

Ярость толкала меня назад, туда, где лежал чернокнижник, чтобы раз и навсегда покончить с ним.

Но было и ещё одно чувство, которому я не знал названия. Оно буквально сводило меня с ума, оглушающим грохотом будоража разум.

«Спасти Ри. Я должен немедленно спасти Ри!»

Что мне, демоны побери, выбрать?!

Глава 31

Рейнольд

Пару секунд я стоял, бездумно уставившись на то место, где только что стояла Ри. В ушах непрерывно звенели её отчаянные крики, и каждый такой крик был острым кинжалом, пронзающим всё моё существо.

Порывисто оглянулся на чернокнижника. Он по-прежнему стоял, зажимая рану на груди рукой; между пальцами сочились, подсыхая бурые струйки. Его лицо теряло краски на глазах.

Решение пришло мгновенно. Я должен отправиться за Ри.

Стоило подумать так, как железный обруч, всё это время будто сдавливающий грудь, слегка ослаб. Почему-то я был уверен, что решение это — правильное, но почему? И почему меня будто подталкивает к ней, ведь я уже убедился в том, что она — ведьма?..

…Да, точно. Ведьма. Которая только что попыталась оклеветать Фели. Именно. Я отправлюсь за ней и приволоку её туда, где она и должна была находиться уже давно — в Воронью Скалу. Именно поэтому я так хочу кинуться за ней.

Что-то смутное шевельнулось на задворках памяти. Что-то, глубоко спрятанное, ожесточённо затолканное в самые её глубины. Похороненное так, чтобы никогда этого не вспомнить.

Крики Ри вновь прозвенели в ушах.

Так кричал ещё кто-то. Тот — или та — кого я забыл. Тот — или та, с кем связано какое-то очень нехорошее воспоминание.

* * *

Ариадна

Этот полёт не был похож ни на какие предыдущие. На сей раз вокруг была только тьма, отчего мне казалось, что меня опрокинули в абсолютно чёрную бездонную яму. Я падала-падала-падала куда-то вниз, а в ушах свистел ветер, хоть я и не чувствовала движения воздуха.

От ужаса и неизвестности я кричала, но не слышала собственного голоса. Казалось, что просто открываю рот и тщетно напрягаю горло.

Глаза — те самые, жуткие красные щёлки — единственное, что я сумела разглядеть около себя. Меня как будто кто-то крепко держал, как будто рядом находился кто-то ещё — но мне было слишком страшно пытаться понять, кто это мог быть.

У этого «кого-то» руки были холодными и сухими. И шершавыми. Как… ветки высохшего дерева?

Всё закончилось резко и внезапно. Свет не вспыхнул, нет, но во тьме как будто зажглось несколько огоньков. Держащие мои плечи сухие руки грубо дёрнули меня и безжалостно швырнули на что-то твёрдое и холодное.

Ахнув и застонав от боли в ушибленных рёбрах, я сжалась в комочек, откатилась и на всякий случай обхватила ноги руками. Инстинктивно вдохнула ледяной сырой воздух, пахнущий дымом, гнилью и плесенью, закашлялась: слишком глубокий вдох обжёг лёгкие. Отважилась приоткрыть глаза и оглядеться.

Я лежала на полу в каком-то тесном помещении с низким потолком. Его очертания тонули в темноте, разгоняемой светом нескольких небольших факелов. Подвешенные на стены, они потрескивали, очерчивая ярко-оранжевые круги света на влажных каменных плитах.

«Где я? — в панике подумала я, беспорядочно оглядываясь вокруг, — что это за место? Зачем меня сюда…»

Последний вопрос мигом испарился под натиском ещё одного, гораздо более важного:

«А это ещё кто?»

В помещении я была не одна. В противоположном от меня, наименее освещённом, углу почудилось движение. Морщась от боли в рёбрах, я приподнялась, помогая себе руками. Прищурилась, пытаясь разглядеть, что там скрывается.

Сначала показалось, будто кто-то оставил в этом месте три высокие статуи, подпирающие головами потолок. Они стояли неподвижно, как безмолвные стражи, чернея даже на фоне царящей вокруг тьмы.

Но потом у каждой статуи один за одним вспыхнули алые глаза.

* * *

Рейнольд

Попытки вспомнить то, что так резко вспыхнуло туманным намёком в памяти, остались бесплодными. Сделав над собой усилие, я заставил себя переключиться на решение более насущной проблемы: надо вытаскивать Ри. Что, если с