Наследница для северного волка - Ксения Бунеева

Я проснулась слишком рано. Утренние лучи солнца только-только заглянули в комнату и ровными полосами лежали на потолке. Мои окна выходят на южную сторону и ближе к обеду солнце заглянет в них со всей смелостью и ярко осветит каждый предмет, находящийся в комнате.

Стоило только открыть глаза, как я ощутила громадную усталость. Вчерашний день не прошел даром. Я почти не ела, много волновалась и несколько раз находилась на грани обморока. Голова была тяжелой будто чугунок, а в висках слабо и мучительно ныло. Кроме того, появилась незнакомая прежде боль в теле. Немного тянуло низ живота, а еще ныли бедра.

Перевернувшись на бок, я поправила одеяло и тут поняла, что лежу под ним совершенно обнаженная. Боги! Воспоминания обо всем что случилось, нахлынули быстрой волной и только усилили головную боль. Приоткрыв глаза, я увидела, что постель пуста и Логвара нет. Наверное, он проснулся раньше и ушел. Ночью мой муж прямо сказал, что не желает спать в одной постели. Для меня это только к лучшему. Если мы и будем встречаться в спальне, то редко.

Мысленно я вознесла молитву богам, чтобы те послали свою милость и после прошедшей ночи я забеременела. Рожать детей от Логвара Ангшеби совершенно не хотелось, но так он хотя бы надолго забудет путь в мою кровать. Тем более, что ему, похоже, наши встречи тоже не доставляют особого удовольствия.

В очередной раз перебрав события прошедшей ночи, я пришла к выводу, что все не так ужасно. Старухи-няньки и матушкины приживалки с детства стращали меня историями о том, что бывает, когда девушка лишается невинности. Сами они либо никогда не знали мужчин, либо знали давным-давно и позабыли как те выглядят без одежды. На поверку все оказалось не так страшно и не так больно. Дейс говорила, что от плотской любви можно получать огромное удовольствие, но по-моему она преувеличивает. К тому же, удовольствие с Логваром мне точно не грозит.

Перевернувшись на спину, я решила полежать еще немного. В конце-концов, мой новый хозяин пошлет слуг разбудить жену, когда та ему зачем-нибудь понадобится. Замерев под одеялом, я услышала шорох и поняла, что не одна в комнате. Открыв глаза, я села на постели и увидела Логвара. Муж стоял посреди комнаты и неспешно одевался. Его волосы растрепались и падали на лоб непослушными прядями. На щеках явственно проступила щетина. Взглянув на глубокие шрамы на его спине, которые при дневном свете выглядели гораздо хуже, я невольно поежилась. Логвар получил эти шрамы в битвах? Возможно, их оставил ему один из моих братьев, или людей, которые воевали на их стороне.

Логвар быстро натянул рубашку и будто ощутив мой взгляд, обернулся.

— Ты уже проснулась? — без малейшего чувства спросил он.

— Да, милорд, — проговорила я и запоздало подумала, что нужно было назвать его по имени. Попытаться назвать. Не представляю, как мне удастся произнести его имя вслух. Я много раз называла мужа по имени в разговорах с другими, но вот сказать это, обращаясь к нему…

Логвар взглянул на меня и продолжил одеваться.

— Не вставай, — сказал он. — Ты неважно выглядишь, лучше выспись как следует. Сегодня вечером нам предстоит принимать подарки.

— Подарки, — эхом повторила, вспоминая об еще одной северной традиции. Молодоженам не дарили подарки в день свадьбы. Считалось, что в день церемонии гости должны славить милость богов, которые позволили двум влюбленным соединиться. Подарки дарили на следующий день, когда брак уже был скрепленным и настоящим.

— Да, Лирис, — кивнул Логвар. — Постарайся к вечеру привести себя в порядок. Чуть позже к тебе придет целитель.

— Но зачем? Со мной все будет хорошо, я просто должна отдохнуть.

— Лирис, — Логвар нахмурился и я поняла, что обсуждать его решения не стоит.

— Как скажете… — проговорила я, удержав так и рвущееся «милорд» на языке.

Логвар закончил одеваться.

— Я пришлю за тобой вечером, — сказал он и удивленно приподнял брови, перехватив мой взгляд. Проследив за ним, муж коротко ответил: — Это ни к чему.

— Но… — я старалась подобрать слова, чтобы высказать свою мысль. Слова так и не подобрались, а я невольно покраснела. — По традиции…

— Я похож на того, кто выворачивает перед посторонними грязное белье? — он насмешливо приподнял бровь, а потом добавил: — Спи, Лирис.

Логвар вышел, а я так и продолжила глупо таращиться на дверь. Боги, почему каждый раз выгляжу такой дурой рядом с ним?

Вчера ночью я сбросила на пол простынь со следами крови. По одной из старых традиций моего дома наутро после брачной ночи мужчина предъявлял доказательства того, что его жена была невинна. Не знаю, как к этому относились Ангшеби, но Колтоны исполняли этот ритуал вот уже несколько веков. Я помню как женился мой старший брат и на следующее утро простынь его жены увидели все гости, приехавшие на свадьбу. Тогда мне казалось это совершенно нормальным. Я смотрела на бедняжку Релис и не понимала, почему она так густо краснеет и едва сдерживает слезы. Позже матушка рассказала, что в семье Релис от такой традиции отказались и молодая жена брата просто растерялась, испытывая стыд и обиду. Я бы хотела спросить об этом у самой Релис, но девушка умерла в родах, не оставив брату даже ребенка.

Логвар, похоже, не был привязан к старым традициям. Вчера он отверг одну, сегодня другую. Логвару было плевать, что подумают другие, он не выносил на люди грязное белье. Быть может, оно и к лучшему. Не представляю, чтобы чувствовала я, вынеси он простынь в большой зал. Наверное, возненавидела бы еще больше.

Раздался осторожный стук в дверь и на пороге появилась Дейс.

— Доброе утро, миледи, — улыбнулась она. — Как ваши дела?

Девушка вошла в комнату с подносом, на котором стояли тарелки и кувшин, на которым вилась прозрачная дымка пара.

— Выглядите вы, прямо скажу, не очень. Такая уставшая, — произнесла Дейс. — Я приготовила для вас напиток, который поможет вернуть силы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Слабо улыбнувшись, я только кивнула.

— Как Вираш?

— Ваш брат спит как младенец. Он всю ночь плясал и ел. Нана боялась, как бы у него не скрутило живот и едва не силой отбирала у мальчика еду. Магистр Ульрик тоже был с ними. Не беспокойтесь, миледи, все с ними хорошо.