Иоганн Кабал, некромант - Джонатан Л. Говард

– Нет, – прошептал солдат. – Пожалуйста.

– Только не надо вот этих «пожалуйста», – рявкнул Кабал через плечо. – Мне казалось, унтер-офицерам не выдают личное оружие. Полагаю, вы прихватили его с собой из окопа? Учитывая, какая резня творилась на фронте, в мертвых офицерах недостатка не было. Нашлось, у кого свистнуть револьвер, правда ведь?

– Понятия не имею, о чем вы говорите. Вы сумасшедший, – проронил солдат, но этой фразой он лишь пытался успокоить самого себя.

– Сумасшедший? – Кабал смотрел из окна. – Вы сказали, что получили увольнение. Полагаю, из сострадания. Вы приехали на станцию, которая уже давно не использовалась, попросили специально остановить поезд, пришли сюда.

Кабал приложил указательный и средний пальцы правой руки к виску:

– Бах! И вышибли себе мозги.

Некромант обернулся. Солдат глядел на него, съежившись от страха.

Кабал указал на пятна на полу и мягко сказал:

– Это ведь ваша кровь. А дыру в стене проделала пуля, которая сперва прошла через ваш мозг.

Некромант вновь вернулся за стол и сел. Солдат закрыл лицо ладонями и то и дело всхлипывал.

– Вы всегда знали об этом. Просто не хотели принять сам факт, – продолжил Кабал. – Дети убежали не потому, что испугались вашей формы. Они увидели привидение на станции. Они совершенно не боялись стоять на железнодорожных путях, потому что на протяжении многих лет их использовали исключительно как запасную ветку. Простите. Но вы потерянная душа. Ни больше ни меньше, – некромант наблюдал за тем, как тряслись плечи рыдающего солдата. – Вам остается лишь освободиться.

– Капитан, он все пытался сказать мне, что произошло, – солдат плакал и казался таким молодым. – Он говорил мне об этом, а я никак не мог принять. То есть я вроде бы понимал, но в то же время думал, что это шутка. Я смеялся без остановки, пока капитан рассказывал, что все они мертвы. Вся моя семья. Погибла. И Кэти. И Кэти. – Военный поднял заплаканные, полные горя глаза на Кабала. – Она была моей девушкой. Мы собирались пожениться в следующем году, когда закончится война и меня демобилизуют.

– Знаю. Знаю, – тихо произнес некромант, а сам подумал, как странно, что все родные солдата погибли одновременно. – Вы, должно быть, сильно ее любили.

– Она была… Кэти. Да разве жизнь без нее – это жизнь? Я просто… просто не мог без нее. Я не представлял, как это – жить без нее.

Кабал прокашлялся:

– Возможно, вас это удивит, но хотели бы вы уйти из этого мира?

Солдат тупо уставился на Кабала.

– Я могу освободить вас. У меня есть кое-какой опыт в том, что касается жизни после смерти. Так хотите покинуть это место?

– Я постоянно засыпаю. А каждый раз, как просыпаюсь, вспоминаю очередного человека из своего сна, слышу, как он кричит. Не уверен, что смогу и дальше выносить подобное.

– Тогда вам нужно просто заполнить документ, и я помогу вам отправиться дальше.

Военный удивленно взглянул на собеседника.

– Документ? Мне нужно заполнить документ?

– Всего лишь формальность. От вас требуется лишь подпись.

Кабал проверил внутренние карманы. Слишком поздно он понял, что последний контракт, который он забрал из коробки, он использовал перед тем, как они выехали из Солипсис Супермаре. – Ох. Кажется, у меня с собой не осталось ни одного формуляра. Подождите всего десять минут – я принесу из…

– А Кэти там будет?

В глазах молодого человека загорелась надежда, отчего Кабал вдруг почувствовал себя очень старым. В памяти всплыла огромная равнина перед входом в Ад, масса душ, которые упорно бились над тем, чтобы правильно ответить на всем известный заковыристый вопрос номер одна тысяча двенадцать в форме КЭФУ/56. И тут он задумался, в чем на самом деле заключался смысл вечных мук.

«Если я не помогу ему вырваться отсюда, он все равно будет приговорен к своего рода вечным страданиям, – подумал Кабал. – Какая разница, где он будет их переносить – в Аду или на захудалой железнодорожной станции?» Взглянув в глаза солдата, некромант тут же понял, что разница была. На отвесной скале, прямо над Вратами в Ад, без малейшего намека на модернизацию и инновации, было вырезано: «Оставь надежду всяк сюда входящий».

– У нас с вами есть нечто общее, – наконец промолвил Кабал. – Вам не придется заполнять документ.

Некромант поднялся, подошел к двери и широко распахнул ее, затем перешагнул через порог. Из портсигара он достал кусок белого мела и начертил аккуратную линию от одного края дверного проема через весь порог до другого края. Затем он вернулся в комнату и, присев на корточки, принялся писать вдоль линии череду особых символов, при этом тихонько нашептывая слова на дьявольском языке. Когда работа его удовлетворила, он поднялся, убрал мел и посмотрел на солдата. Капрал тоже встал и подошел поближе, чтобы увидеть, чем был занят некромант. Кабал заметил, что военный замер на том самом месте, где лишил себя жизни. Некромант встал рядом с солдатом и указал на дверной проем.

– Вот. Все, что вам нужно, – это пройти сквозь дверь.

Солдат прикусил нижнюю губу.

– Не уверен, что у меня получится. Я уже пытался в прошлом. Я не могу уйти отсюда.

– Так было до того, как я открыл для вас путь. Видите знаки? Это птитианские символы – самый могущественный и опасный способ открывать порталы из всех известных человечеству и, если верить некоторым данным, четырем другим видам разумных существ. Не сомневайтесь, теперь вы сможете пройти.

– А Кэти?

– Ничего не могу обещать. Но мне кажется, у вас есть все шансы вновь с ней встретиться. А теперь, прошу вас, идите. Меня ждет поезд.

Солдат нерешительно зашагал к открытой двери. День клонился к закату, и солнце низко нависало над верхней границей холмов, выделяя силуэт военного. Кабал совершенно не удивился, обнаружив, что его новый знакомый слегка просвечивал по краям. Солдат замер у самого порога.

– Давайте же, – подгонял его Кабал. – Вас больше ничего здесь не держит. Идите, пока я не передумал относительно формуляра.

Военный оглянулся и, возможно, даже улыбнулся, а затем шагнул вперед. Некроманту показалось, будто нечто рассеялось с невероятной скоростью, и вот уже в дверях никого не было, как и снаружи. Кабал вышел на улицу, проследил взглядом вдоль железнодорожных путей в одну сторону, затем в другую, поднял глаза к холодному голубому небу.

– Удачи, – сказал он практически самому себе. – Передавайте привет Кэти.

Спустя какое-то время он вернулся к дверям и оглядел странные символы. «Знал же, что когда-нибудь птитианский пригодится», – подумал он. Птитианцы были довольно бесполезным племенем, да к тому же еще умудрились стереть себя с лица земли приблизительно три тысячи лет назад. Кабал обнаружил в одном музее несколько табличек птитианцев: судя по всему, сотрудники музея не понимали их ценности, поэтому Кабал потихоньку реквизировал экспонаты, а затем с огромным трудом перевел. Как выяснилось, ценность они все же имели. Птитианцы, похоже, умудрились отравиться хлебом, изготовленным из ржи, которая была инфицирована особо вредной разновидностью спорыньи. Когда у птитианцев начались галлюцинации, они сперва решили, будто являются великими волшебниками, а после собрались продемонстрировать свои способности, для чего всем племенем отправились высоко в горы левитировать. Возможно, сперва им следовало поискать место пониже. Кабал стирал фонетические символы носком ботинка и при этом произносил каждый знак: «Ини. Мини. Майни. Мо» [10].