Мой муж – Николай II. Дарите любовь… - Александра Романова

Благодарю и благословляю тебя за твою безграничную любовь. Душа моя полна горячей благодарности. Прощай, мой Солнечный Свет, моя радость, мое блаженство! Всемогущий Бог да сохранит, направит и благословит тебя! Горячо целую тебя и крепко обнимаю. Я знаю, здесь есть лица, которым мое присутствие в М. неприятно и которые боятся моего влияния, зато другие бывают спокойны лишь тогда, когда я вблизи тебя, – таков свет! Прощай, мой маленький, отец моих детей. Я надеюсь 21-го причаститься, как было бы хорошо, если бы ты тогда был со мной в церкви! Это было бы чудно!

Навеки всецело

Твоя.

15 октября 1916 г.

Мой ненаглядный!

От всей души благодарю тебя за твое милое письмо. Надеюсь, Бэби уже поправился, – следи за тем, чтоб ему не давали несвежих устриц.

Я совсем иначе себя чувствую с тех пор, как узнала, что ты приедешь сюда через несколько дней: такая радостная перспектива – по истечении 6 месяцев снова увидеть тебя здесь! Мы тогда сможем вместе причаститься, если ты только этого пожелаешь, и вместе получить подкрепление и благословение. Тебе нет необходимости долго приготовляться. Я думаю, ты затем отправишься в Рени и т. д. в ноябре. Для тебя было бы хорошо снова побывать в разных местах, а для войск – видеть тебя.

Я рада, что ты велел Н. поговорить с Г. И Б. Сегодня вечером иду повидаться с нашим Другом. Он говорит, что «Мария» была не наказание, а ошибка.

Я оставляю письмо Эллы до твоего приезда, чтоб обдумать вместе. Серо, все покрыто инеем, было 5 градусов мороза. Сделаю маленькую прогулку с А. Я благоразумна – сделала всего лишь одну перевязку, а потом сидела с вязаньем и прослушала доклад Вильчковского.

Веселовский приехал. Приму его завтра. Он трижды был контужен, нервы у него совершенно расстроены; зять его умер (или убит), и он хотел бы поехать в Крым отдохнуть.

Любимый, благословляю тебя и целую с безграничной нежностью.

Твоя нежно любящая тебя старая

Солнышко.

Николай II – Александре Федоровне

Царская ставка.

15 окт. 1916 г.

Моя любимая!

Нежно благодарю тебя за твое первое дорогое письмо из Ц. Села. Я так счастлив, что могу приехать на несколько дней. Слава богу, Алексей совсем поправился. Сегодня он встал, но так как он покашливает, то решили не выпускать его на воздух. Погода дивная, такой чистый воздух и солнце! Утром был небольшой мороз.

Я рад, что ты хорошо себя чувствуешь, несмотря на тягостное появление m-me Б. Сегодня Митя Д. и Дм. Шереметев приехали сменить Киру и Игоря.

У меня каждый день бывают министры, надеюсь, что они оставят меня в покое те дни, когда я буду дома!

После твоего отъезда я телеграфировал Тино и потом узнал, что дела в Афинах приняли лучший оборот. Дай-то бог!

Кроме того, Штюрмер составил официальную откровенно-дружескую телеграмму к Тино, конечно шифрованную, от моего имени, которая, надеюсь, улучшит положение и поможет ему объявить державам, что он по собственной инициативе предпринимает те меры, которые державы грубо насильственно хотели ему навязать.

Теперь, дорогое Солнышко, я должен кончать. Храни тебя и девочек Господь! Надеюсь выехать во вторник в 12.30, приеду в Ц. С. в 3.30 перед чаем. Целую вас всех нежно.

Навеки твой

Ники.

16 окт. 1916 г.

Мое сокровище!

Горячо благодарю за дорогое письмо, поблагодари также Татьяну. Это будет мое последнее, так как мы покидаем Могилев через 48 часов.

Да, дружок, я, конечно, очень хочу причаститься вместе с тобою, так как я не говел с первой недели Великого поста.

Постараюсь эти дни принимать как можно меньше.

Слава богу, Бэби поправился и может опять выходить, но должен соблюдать строгую диету. Странно слышать его жалобы на то, что он голоден и что ему мало дают есть.

Последние два дня стояла чудная солнечная погода, но теперь опять стало холодно и пасмурно – 0 градусов. Река все подымается – в некоторых местах около Смоленска и Калуги затоплены луга вследствие сильных дождей.

Вчера приехали сюда все интенданты армий на совещание под председательством главного интенданта: они обедали у меня и рассказали мне массу интересных вещей. Всей армии ежедневно требуется 2676 вагонов с провиантом и фуражом для лошадей! Одно это составляет 400 поездов ежедневно.

Сейчас, мое любимое Солнышко, надо отправлять курьера. Да хранит тебя и девочек Господь!

Крепко целую тебя, их и А.

Твой

Ники.

Какая радость, что скоро увидимся!

Александра Федоровна – Николаю II

Царское село

17 октября 1916 г.

Любимый мой!

От всей души благодарю тебя, мой ангел, за твое милое письмо. Работала в лазарете, затем там же в коридоре был молебен по случаю сегодняшнего дня, было очень просто и мило. 5 градусов мороза, ясно и солнечно, собираюсь идти с Аней посмотреть ее земельный участок, где скоро должна начаться постройка. Вчерашний вечер я провела в лазарете, тихо и уютно. Сегодня принимаю Мотоно, он уезжает в Японию; затем опять Оболенский – оказывается, наш Друг чрезвычайно им доволен, он очень изменился к лучшему, а потому Он думает, что Прот. следовало бы взять его к себе в помощники.

Как отрадно будет причаститься всем вместе, не могу тебе выразить, с каким трепетом я жду этого счастья и радости! К тому же снова увидеть тебя дома!

Распорядись, чтоб никто из родственников не дежурил тогда.

Я очень рада, что ты телеграфировал Тино, это поддержит его и придаст ему мужество.

Тебе будет приятно даже посидеть уютно в вагоне после такого долгого промежутка. В другом пере нет чернил, а это так полно, что у меня все пальцы перепачканы ими.

Как идут дела у румын? В Орше ты увидишь на вокзале массу сестер – они постоянно сбегаются поглазеть на проезд.

А теперь, мой светик, прощай, и да благословит тебя Господь!

Скоро, скоро я снова крепко прижму тебя к моей груди – это ли не будет радостью!

Осыпаю тебя нежными поцелуями и остаюсь всецело

Твоей.

Княжна Вера Гедройц (справа) и императрица Александра Федоровна в перевязочной Царскосельского госпиталя. 1915 год

Николай II – Александре Федоровне

Царская ставка.

17 октября 1916 г.

Мое бесценное Солнышко!

Я ошибся вчера, думая, что пишу тебе в последний раз. Я так привык к тому, что ты приезжаешь сюда, а я остаюсь здесь, что думал, что не успею больше написать.