Последняя крепость - Юрий Никитин

Он снова кивнул, она уже оживает, хорошо, рискнул пошутить:

– В новостях передали, что ваш президент застраховалвсе объекты, здания и сооружения на территории Израиля в крупнейших страховыхкомпаниях США. Весь мир с интересом наблюдает за экономической гонкой этих двухсупердержав.

Ее глаза стали холодными.

– Не знаю, как вы можете шутить над такими вещами.

– Мы над всем шутим, – ответил он беспечно. –А разве евреи поступают не так?

– Нет.

– А говорят…

– Про нас много чего говорят, – ответила она сгоречью.

– Это и понятно, – сказал он сочувствующе. –Кстати, давайте посидим в «Симе». Ему в прошлом году исполнилось тридцать пятьлет, это прекрасное место, такое неизменяемое в этом суетливом мире…

– Вы хорошо ориентируетесь в Иерусалиме, –заметила она. – Не всякий израильтянин знает город до таких тонкостей.

– Это не рядовое место, – возразил он. – Есливы не знаете «Симу», вы не израильтянка!

Она улыбнулась:

– Я знаю «Симу». Это внизу, у основания столичногорынка Махане Йегуда. Говорят, там вообще первыми в нашей столице началиготовить стейки на огне, шашлыки.

– А также густой суп евреев из Курдистана, –сказал он мечтательно, – его так и называют «суп из ноги». Всю ночь, с умасойти можно, варят на малом огне куски осмоленной и вымоченной коровьей ноги…Конечно, со специями, картофелем и прочими вкусными штуками.

Она рассмеялась весело и задорно.

– Уговорили! Но только мы не будем ждать, пока онисварят суп из ноги. Хорошо?

– Идет, – согласился он легко. – Надеюсь, тамотыщется что-то, что можно приготовить быстрее. Прямо при нас.

Хозяин «Симы» за эти годы уже отошел от дел, но его сын Гайкрепко держал в руках семейное дело.

Стивен определил это еще с порога: чисто, работают мощныекондишены, столы накрыты белоснежными скатертями, хотя «Сима» не относится кэлитным ресторанам, атмосфера подчеркнуто строго отдыхательная.

Мария выбрала столик, очень умело, заметил он одобрительно,все просматривается, а чтобы рассмотреть их, большинству нужно будетповернуться и тем самым обратить на себя внимание.

Стивен с интересом смотрел меню, остановил пробегавшего мимоофицианта:

– Минутку… Что это за шашлык «Содом»?

– О, – воскликнул тот, – если у вас сжелудком все в порядке, а я вижу, что в порядке, вы так прекрасно выглядите, товам его нужно обязательно попробовать!.. Тем более вам как туристу. Лично ясчитаю, что знакомство с древней историей Израиля лучше начинать с ресторанов…

– Ого, – сказал Стивен. – Так чем он этот«Содом» отличается от просто шашлыков?

– О, – снова воскликнул официант. – Егоингредиенты: куриные гузки, томатная паста, красное вино, острый красный перецпаприка, чеснок, красный перец гамба, мука, мясной бульон, гвоздика, мед, лук!Наш Господь уничтожил Содом и Гоморру за грехи, но грех сладостен, как мед, иостер, как перец! Еще язык и небо обжигает красный острый соус, как в те давниевремена небесный огонь!

Стивен кивнул:

– Да, надо будет отведать… нет-нет, я сделаю заказпопозже, пока изучу меню.

Мария хитро посмеивалась, Стивен читал, брови вздымалисьвыше.

– Круто, ничего не скажешь… котлеты «Бедные люди»,маринад «Кавказский пленник», фаршированный голубь «Осло»… а вот куриные ножки,но не простые, а «правые» и «левые» под общим названием «Выборы»… Ух ты,фаршированная рыба «Иона», яйца «Самсон»… Что-то я плаваю в библейскойтематике, про рыбу я уже что-то смутно помню, но про яйца… гм…

Она сказала весело:

– Здесь еще неплохое суфле из манной крупы «Сорок лет впустыне». А на закуску можно взять небольшой такой воздушный торт «Отелло»…

– Почему «Отелло»? – спросил он с недоумением.

– Днем едите, – пояснила она преувеличенносерьезно, – а ночью душит.

Оба захохотали, привлекая внимание, на них с удовольствиемпосматривали другие посетители, таких красивых, здоровых, уверенных, сильных.

Он еще в первый приезд в Израиль заметил, что поесть здесьне просто любят, а обожают. И вообще едят много и часто, хотя чрезмерно тучныхлюдей он не встречал вообще, это не то, что в США, где трехсоткилограммовыетолстяки бродят по улицам стадами, устраивают пикеты по поводу того, что вавтобусах слишком узкие двери, а в кинотеатрах – сиденья.

В то же время здесь все места, где едят, переполнены, будьэто дешевые забегаловки или самые фешенебельные рестораны. Так по всей стране,везде видишь множество ресторанчиков разного уровня, как кулинарного, так исоциального направления, этнографического оттенка. Правда, есть немалоресторанов разной ценовой категории, которые являются чисто национальными,особенно заметны узбекско-бухарские, ведь недаром же бухарские евреи скромнополагают себя самыми умными из евреев, а значит – и в мире, и потому ихресторанчики пользуются большей известностью, чем итальянские, русские,китайские, японские.

Мария сказала задумчиво:

– Статистика говорит, что треть американцев хочетпохудеть, треть – прибавить в весе, а треть еще не взвешивалась… Это правда?

– Конечно, – ответил он убежденно. – Проамериканцев все – правда. Мы – всякие! В нас есть все.

Она посмотрела пытливо:

– Все? Какой ужас…

Официант возник неслышно, Стивен предложил меню Марии, онаотмахнулась, а он, чтобы не ломать голову над непонятными названиями, велелпринести то, что у них свежее, здоровое и не слишком калорийное.

Мария выслушала заказ достаточно равнодушно, Стивен зметил свеликим облегчением:

– Как это хорошо… Даже непривычно.

– Что?

– Что ты все ешь.

– А почему я не должна? – оскорбилась она. –У меня еще нет гастрита. И язвы желудка пока нет. Хотя от таких предположений…

– Я о запретах, – сказал он неуклюже. – У васмного запретов. Свиней не есть, жвачных и с копытами… или, наоборот, есть, непомню…

Она помрачнела:

– Не надо говорить о том, чего не понимаешь. В запретахтаится великий смысл.

Он сказал успокаивающе:

– Да-да, я не спорю. Более того, согласен.

Она посмотрела с великим недоверием:

– Согласен?

– Да, – ответил он и объяснил: – Запретыдействительно были необходимы в те дремучие времена, когда создавались. Запреты– основа нравственного совершенствования человека. Человек, соблюдающийзапреты, всегда выше и чище того, кто, как говорится, полностью свободен. Чемчеловек ниже по интеллекту, моральному облику и соцположению, тем он свободнее.Потому это в самом деле великое, хотя многими и недопонимаемое решение… ну,насчет соблюдения даже нелепых запретов.