Последняя крепость - Юрий Никитин

Дуглас брел по Тель-Авиву, разнеженный такой турист сбольшим фотоаппаратом на пузе, в руке пластиковый прозрачный пакет ссувенирами, вид беспечного ротозея.

Сегодня можно быть беспечным, первые дни нужно только вживаться,но все равно тренированный мозг автоматически отмечает, что вот там улочкаслишком узковата для десанта, а вот здесь идеальная позиция для снайпера…

Иногда он останавливался, с широкой улыбкой восторженногопростака, впервые попавшего в эту удивительную страну, наводил фотоаппарат накакую-нибудь стену, наверное, историческая достопримечательность, здесь все –достопримечательность, и делал пару снимков. Хотя, понятно, лучшая здесьдостопримечательность он сам, но разве тупые евреи поймут, это они увидятпотом, когда начнется и кончится…

Снимал, тут же рассматривал в особом окошке полученныеснимки, иногда стирал и переснимал, иногда довольно улыбался и топал дальше,глядя по сторонам и часто спотыкаясь о неровную дорогу.

Узкая улочка вывела на площадь, шумную, залитую солнцем, натой стороне кафе с множеством столиков на тротуаре, масса беспечных людей смороженым и высокими стаканами, где в лучах солнца то блестит радуга, тосверкают искры бенгальских огней.

Интересно, мелькнула мысль, что сейчас делает Стивен. Так ужполучилось, что с ранней юности они соперничали и шли ноздря в ноздрю. Дажеразбросанные на разные континенты, ухитрялись в одно и то же время получитьпервые ранения, первые награды, первые повышения.

Даже женились, отметил Дуглас с гордостью, в один и тот жегод, месяц и даже неделю. С гордостью, потому что брак Стивена распался, а вотего в том же состоянии, хотя с женой давно нет супружеских отношений и прежнейтеплоты, но для общества важнее, что женаты вот уже двадцать лет, важнаястабильность для государственного служащего, которому еще подниматься иподниматься по служебной лестнице.

Он с удовольствием засмотрелся на стайку хорошеньких девушекза крайним столиком, веселые и загорелые, в коротеньких шортах, их и шортами неназовешь, скорее – джинсовые трусики, в маечках, бюстгальтер с такимиспортивными фигурами не нужен, все с превеликим удовольствием тянули черезсоломинки темно-красный напиток, знаменитую «хази», хохотали, с удовольствиемрассматривали прохожих.

Почему-то подумалось, что будь он террористом, обязательнозаложил бы бомбу в это кафе, слишком уж на людном месте, а вон еще и автобусподъехал, народ сыпанул, как горох из дырявого мешка, самая простая самодельнаябомба рванет, как…

Неизвестно почему, но он насторожился, мышцы напряглись, потелу словно прошли аппликатором с острыми иголочками, он невольно замедлил шаг.

Мощный кулак ударил с такой силой, что его подхватило иотшвырнуло, как щепку. Он автоматически сгруппировался, а дальше тело сделаловсе само: он еще в воздухе извернулся и ударился подошвами в асфальт,напружиненный, с оскаленными зубами, готовый к схватке.

Грохот взрыва едва не разорвал барабанные перепонки, носейчас наступила странная тишина, только в другом мире пищали и квакали наразные голоса противоугонные системы. Взрыв произошел в самом кафе, оттудавынесло двери и окна, смело столики с людьми, крови столько, как никогда он невидел в самых жарких схватках, но там раны остаются под обмундированием, аздесь все полуголые, кровь хлещет, как из свежезаколотых свиней.

Наконец-то послышались стоны, крики. Он быстро оценилобстановку. Здесь, на тротуаре, не меньше сорока человек, а еще неизвестносколько в самом кафе. Но там наверняка большинство убиты, а здесь половинураненых можно успеть спасти…

Он в два прыжка оказался среди шевелящихся тел, ползущих,слепо хватающих руками воздух. Глаза молниеносно оценивали степень поражений,через две секунды он упал на колени возле девочки, что лежит на спине с широкораспахнутыми глазами, кровь на щеке и на груди, обеими ладонями нажал на грудьи отпустил.

– Дыши!.. Будет больно, но ты будешь жить!..

Рядом женщина слабо стонала, кровь из нее хлещет, как изпрорванного винного бурдюка. Другой рукой он пережал ей место, где проходитартерия, оглянулся. К месту взрыва уже сбегается народ, кто-то на ходу достаетпакет индивидуальной защиты, кто-то несет автомобильную аптечку.

К нему подбежала и тоже упала на колени молодая темноволосаяженщина, явно местная.

– Что делать? – крикнула она. – Что делать,говорите!

– Пережмите артерию, – велел он, – иначечерез две минуты умрет от потери крови.

Женщина торопливо зажала указанное место, он отметил, чтонезнакомка не трусит, не паникует, хотя взвинчена чуть ли не до истерики, самеще раз нажал на грудь девочки, она наконец глубоко вздохнула, заморгала.

– Вот и хорошо, – сказал он успокаивающе, –все будет хорошо!

Он пошел среди раненых, оказывая ту помощь, которую мог быоказать на поле боя, через несколько мгновений обнаружил рядом ту незнакомку,что первой ринулась к нему.

Она сказала быстро:

– Прибыли первые санитары. Я передала им, сказала проартерию… Я вижу, вы знаете, что надо делать!

– Знаю, – ответил он коротко. – Этогопереверните на спину, сейчас задохнется… А этого давайте приподнимем, не в еговозрасте головой книзу…

Они бродили среди убитых и раненых, вскоре прибыли ещенесколько машин «Скорой помощи», но их не отстранили, видя, как умелодействуют, и только когда раненых погрузили в машины и прибыла полиция, местовзрыва оградили широкой желтой лентой, прибыли взрывотехники, их вежливопопросили покинуть место теракта.

Один из полицейских протянул им полотенце, Дуглас и женщинавытерли руки и лица. Впервые они посмотрели друг на друга уже внимательнее и стем горьким чувством, когда приходится видеть погибших друзей, а вот мыуцелели, но не виноваты, могли бы оказаться вместо вас, простите, что неуберегли.

– Вы действовали очень умело, – сказалаженщина. – Меня зовут Синтия, друзья зовут Син. Сейчас мы пережилистолько…

– Я понимаю, Син, – ответил он. – Это вы действовалиочень хорошо.

– Я закончила курсы медсестер, – возразилаона, – как и многие в Израиле, чтобы можно было оказать помощь в подобныхслучаях. Но все равно растерялась, потом увидела, как вы с первой же секунды…

– Иногда и я теряюсь, – ответил он, притворяясь,что не обратил внимание на ее имя. – Когда как, когда как… Извините, меняждет моя группа туристов! Наверняка уже звонят в посольство. Побегу успокою…

Он быстро повернулся и самым скорым шагом, озабоченный допредела, заспешил с места теракта.

Со всех сторон сбегаются люди, но сразу же несколькодобровольцев встали цепью и постарались не допустить посторонних, кромесанитарных и пожарных машин, с жутким пронзительным воем прибыли полицейскиемашины, быстро и умело, что говорит о большом опыте, выставили оцепление.