Кощеева жена - Екатерина Валерьевна Шитова

class="p1">– Ты сама пойдешь или мне тебя на руках нести?

Матрена посмотрела в озорные глаза Тихона, в голове у нее снова все смешалось. Махнув рукой, она воскликнула громко и радостно:

– Я пойду! Я пойду с тобой, Тиша! Сама пойду!

Быстро натянув на себя сарафан, Матрена заплела косу, обернула ее вокруг головы, а затем собрала детей.

– Мы ведь будем очень счастливы, правда? – спросила она, переступая порог ведьминой избушки.

– Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, Матрена! – страстно ответил Тихон, – а я счастлив уже от того, что смотрю на тебя!

Быстрым шагом они пошли прочь от избушки ведьмы. Обернувшись напоследок, Матрена заметила у избушки Упыриху. Она стояла неподвижно и смотрела им вслед. Лицо ее застыло камнем, глаза были холодными и злыми. Матрена отвернулась и прибавила шаг.

Упыриха покачала головой и произнесла, скривив губы:

– Не ведьма ты, а бестолковая дура! Ничего, авось не надолго пошла! Скоро приползешь назад, будешь еще мне поклоны лбом об землю бить.

***

пять лет спустя

Матрена пела песню, возвращаясь с покоса. Лицо ее было влажным и красным от загара, коса выбилась из-под платка, растрепалась, черные завитки у лица намокли и прилипли к щекам. Одежда была насквозь сырая от пота и липла к телу. Хотелось искупаться, но после душного дня небо вдруг низко нависло, почернело, засверкало тут и там кривыми молниями, загремело над полями и лесами.

– Ну, не искупаемся, так хоть под дождиком помокнем, бабоньки! – весело сказала Матрена, обернувшись к остальным женщинам.

Те засмеялись, подставляя потные, уставшие лица первым крупным каплям дождя. И вскоре дождь полил стеной. Женщины завизжали, бросились бежать по домам со всех ног. Матрена тоже побежала, но не домой, а к соседке – бабке Зинаиде. Всю неделю, пока она была на покосе, Иван и Степушка жили у нее. Слава Богу, соседка у Матрены была доброй и сговорчивой – чуть что, Матрена вела сыновей к ней. Те любили ее, как родную бабушку, так и звали ее – баба Зина.

Зайдя в дом, Матрена бросилась к мальчикам, играющим на полу, схватила их обоих в охапку и принялась целовать.

– Ах вы, мои разбойники! Как же мамка по вам соскучилась! Как же мамка вас любит! Так бы и съела обоих! Сил нет, как люблю вас!

– Мам, ты вся мокрая! – захохотали мальчики, отталкивая от себя мать.

– Ну-ну, полно, Матрена! – недовольно заворчала бабка Зинаида, – испотачишь их, больше нянькаться не возьму!

– Ой, баб Зин, не ворчи! Соскучилась – сил нет!

Старуха махнула на нее рукой и вышла в сени. Матрена задыхалась от переполняющих ее чувств и без конца целовала темноволосые головы сыновей. Мальчики не были похожи друг на друга. Иван был рослый, крепкий, все говорило о том, что он вырастет красавцем. Степушка был маленький, сутулый и неказистый. Порой Матрена недоумевала, как из единой утробы вышли два таких разных человека. Но при этом любила она их обоих.

– А ну, признавайтесь, как тут без меня себя вели? Сильно донимали бабу Зину? – нарочито строго спросила она, нахмурив брови.

Мальчики восприняли вопрос серьезно и наперебой принялись рассказывать, как хорошо они себя вели и сколько раз помогали баб Зине по огороду.

– Молодцы, парни! А теперь собирайтесь-ка домой. Баба Зина пусть отдыхает, а мы с вами дома еще наобнимаемся всласть!

– А лепешек нам напечешь? – тоненьким голоском спросил Степушка.

– И лепешек, и коврижек напеку! И молока парного дам, ты ведь, Степушка, любишь парное молоко больше, чем мамку родную!

Мальчик кивнул и, застыдившись, опустил голову. Иван же, оттолкнув брата, спросил, обнимая мать за шею:

– А папка когда приедет? Я к папке хочу!

Матрена потрепала Ивана по жестким, непослушным волосам и улыбнулась.

– Сегодня и папка приедет! Вся наша семья снова будет в сборе.

– Папка приедет! Папка приедет! – во все горло завопили мальчишки и выбежали один за другим на улицу под проливной дождь.

– Баб Зинаида! Я мальчишек повела домой! Спасибо тебе! – прокричала Матрена.

Бабка Зинаида хлопотала в сенях, громыхая пустыми ведрами. Она помахала мальчикам рукой и растянула губы в широкой, доброй улыбке.

– Прибегайте, сорванцы, не забывайте меня!

Матрена выбежала за сыновьями, и, весело смеясь, все трое побежали к своему дому.

***

Поздно вечером, когда Иван и Степушка уже крепко спали – каждый на своей лавке, в дом, скрипнув дверью, вошел Тихон. Матрена сидела рядом с лучиной и пришивала заплаты к порванным шароварам. Увидев мужа, она встрепенулась, отложила шитье в сторону и подбежала к нему. Положив руки на широкие плечи, она поцеловала его заросшее густой бородой лицо.

– Тиша! Тишенька! Как же я по тебе соскучилась! – прошептала Матрена.

– Ну здравствуй, женка!

Тихон бросил в угол свою потрепанную котомку, подхватил Матрену на руки и понес в горницу. Задернув цветастую занавеску, он опустил ее на кровать, стянул с себя штаны и рубаху и навис над Матреной – сильный, мускулистый, терпко пахнущий мужским потом.

– Соскучился, да так, что нет сил ждать! – низким, хриплым голосом проговорил Тихон.

Он задрал кверху Матренину ночнушку и овладел ею. Матрена вскрикнула, обхватила руками шею мужа и утонула в его неистовой страсти…

Спустя полчаса Матрена накрыла мужу на стол и тихонько, чтоб не разбудить детей, позвала его:

– Тиша, иди отужинай! Детям варила картошку, и тебе хватит поесть!

Тихон сел за стол, откусил полкартошки и задумался.

– Что с тобой, Тиша? Ты сам на себя не похож вдруг стал! О чем запечалился? – спросила Матрена, подсев к мужу.

Тихон взглянул на нее, глаза его были полны тревоги, и Матрене стало не по себе, в душу тут же закрался непонятный страх.

– Да скажи же уже, Тиша, не томи! – взмолилась она.

Тихон посмотрел на нее и процедил сквозь зубы:

– Отец вернулся в деревню.

На мгновение в маленькой кухне повисла тишина. Потом Матрена прижала дрожащую руку к губам и прошептала:

– К-как в-вернулся? Не может этого быть, Тиша! Он же умер…

– Все так думали, а, оказывается, не умер. Живее всех живых! Такие, наверное, вообще не умирают! Не берет их смерть! – горько усмехнулся Тихон.

Матрена ахнула. Такого она совсем не ожидала! Ей так хотелось забыть навсегда о том, что случилось с ней по вине свекра! Ей так хотелось спокойно жить со своей семьей и ни о чем не бояться, не вспоминать прошлое! У нее почти получилось, целых пять лет они с Тихоном жили спокойно, в любви и согласии. Но теперь… Теперь ее мучитель вновь будет рядом.

Что же ей делать? Как одолеть этого