Побег из лагеря смерти - Блейн Харден

Тем не менее он был не простым дезертиром, он был американцем. Так что и заключенным он стал особенным. Правительство Северной Кореи сделало из него актера и заставило играть всех европеоидных злодеев в пропагандистских фильмах, демонизировавших США.

Еще сотрудники госбезопасности привели к нему молодую японку и заставили ее изнасиловать. Эту девушку 12 августа 1978 года похитили из родного города в Японии. Она стала очередной жертвой секретной операции по похищению людей, на протяжении длительного времени проводившейся КНДР в прибрежных японских городках. Ее схватили на пляже прямо перед наступлением темноты, засунули в черный пластиковый мешок для перевозки трупов и вывезли на корабле в Северную Корею.

Со временем эта женщина, которую звали Хитоми Сога, полюбила Дженкинса, они сыграли свадьбу и вырастили двух дочерей. Учились девочки в особой пхеньянской школе, специализировавшейся на подготовке шпионов-полиглотов.

Конец странным приключениям Дженкинса в Северной Корее положил визит японского премьер-министра Дзюнъитиро Коидзуми в Пхеньян и его встреча с Ким Чен Иром в 2002 году. Ким Чен Ир признался тогда, что в 1970-х и 1980-х его агенты похитили 13 японских гражданских лиц, среди которых была и жена Дженкинса Хитоми. Ей позволили покинуть страну на личном самолете Коидзуми. Дженкинсу с дочерьми разрешили уехать из КНДР во время второго визита премьер-министра Японии в 2004 году.

В момент, когда я брал у Дженкинса интервью, он вместе с семьей жил на японском острове Садо, где родилась и была похищена северокорейскими агентами его супруга.

Несколько десятилетий, проведенных в Северной Корее, Дженкинс жил за городом и ухаживал за большим огородом, сильно помогавшим ему кормить семью. Каждый месяц он получал от правительства денежное пособие, но в голодные годы его еле хватало, чтобы спасти домашних от смерти. Мало того, чтобы выжить, всему семейству приходилось постоянно отгонять от своего огорода вороватых соседей и солдат-мародеров.

— Мы начинали еженощно дежурить на огороде сразу, как начнет созревать кукуруза. В ином случае нас подчистую обирали военные, — написал он.

Грабежи и воровство достигли пика во время голода 1990-х, когда в городах типа Кильчжу, Хамхына и Чхончжина вокруг железнодорожных вокзалов начали кучковаться банды бездомных подростков, в большинстве своем сирот.

Барбара Демик рассказывает о них в своей книге «Завидовать нечему».

На Чхончжинском железнодорожном вокзале, пишет она, дети вырывали еду прямо из рук пассажиров. Также они работали организованными группами. Подростки постарше переворачивали лотки с уличной снедью и провоцировали продавцов броситься за ними в погоню. Младшие в это время окружали лоток и собирали с земли рассыпавшиеся продукты. Еще они догоняли медленно идущие поезда и грузовики и прокалывали острыми палками мешки с зерном.{31}

В разгар голода, пишет Демик, уборщики вокзалов делали регулярные обходы территории с деревянной тележкой, на которую грузили найденные трупы. По стране ходили слухи о каннибалах, говорили, что живущих на вокзалах беспризорников накачивали снотворным, убивали и потом пускали на мясо. Демик пришла к выводу, что такие случаи были, хоть и не так часто, как утверждала народная молва.

— На основе бесед с беженцами я пришла к заключению, что таких случаев было два… виновные были арестованы и расстреляны за каннибализм.

Но в январе 2005-го, когда в Кильчжу застрял Шин, ситуация с продуктами была уже не настолько сложной.

В 2004 году в КНДР собрали относительно неплохой урожай. Южная Корея безостановочно поставляла в страну продукты и бесплатные удобрения. Бурным потоком в закрома Северной Кореи лились продукты из Китая и от организаций, участвующих во Всемирной продовольственной программе… часть этой помощи в конце концов оказывалась на черном рынке.

Да, бездомные на вокзале жили впроголодь, но за все время пребывания в Кильчжу Шин ни разу не видел, чтобы люди умирали от голода или холода.

Городские рынки ломились от изобилия сушеных, консервированных и свежих продуктов. Там была и рисовая мука, и тофу, и печенье, и пирожные, и мясо. Люди торговали одеждой, кухонной утварью и электроникой. Стоило Шину появиться на базаре с ворованным дайконом, как сразу же находились женщины, готовые заплатить за него.

Прижившись в Кильчжу и привыкнув добывать себе пропитание попрошайничеством и воровством, Шин почти перестал думать о Китае. У банды бездомных, членом которой он стал, были другие планы. В марте они намеревались отправиться в государственный кооператив сажать картошку, потому что на этой работе регулярно и относительно неплохо кормили. Не имея никаких других знакомых и не зная, что делать дальше, Шин решил поехать с ними. Однако он снова поменял планы в день, когда ему удалось совершить одну необыкновенно удачную кражу.

Оказавшись на окраине города, Шин откололся от банды, копавшейся в чьем-то огороде, набрел на пустой дом и, никем не замеченный, забрался в него через заднее окно.

Внутри он нашел зимнюю одежду, армейскую ушанку и семикилограммовый мешок риса. Переодевшись, он сунул в свой рюкзак найденный в доме рис и, вернувшись в Кильчжу, продал его одному из рыночных торговцев за 6000 вон, т. е. около 6 долларов.

С новым запасом денег, которые можно было тратить на еду и взятки, он снова поверил в возможность добраться до Китая. Шин отправился на товарный двор железной дороги и забрался в грузовой вагон идущего на север поезда.

Приблизительно треть границы между КНДР и Китаем проходит по мелкой и неширокой речке Туманган. Зимой она обычно замерзает, и перейти ее по льду можно за считаные минуты. Китайский берег почти на всем протяжении реки покрыт густой растительностью, и любой перебравшийся на него человек имеет возможность быстро спрятаться. Пограничники на китайской стороне встречаются довольно редко.

Шин узнал о реке Туманган от бродячих коммерсантов, ехавших с ним в одном поезде. Но ничего конкретного о том, где ее переходить и сколько заплатить северокорейским пограничникам, патрулирующим южный берег реки, узнать не удалось.

В результате он просто доехал на товарняках от Кильчжу до Чхончжина, а потом до расположенной в 40 км от границы узловой станции Комусан и уже там начал расспрашивать местных.

— Здравствуйте, — поприветствовал он пожилого мужчину, сидящего на ступенях Комусанской железнодорожной станции, протягивая ему несколько галет, — вот ведь какие холода стоят.

— Премного благодарен, — ответил старик. — Можно полюбопытствовать, откуда вы к нам прибыли?

Шин уже давно придумал честный, но очень расплывчатый ответ на вопросы такого типа. Он всегда говорил, что сбежал из дома в провинции Южный Пхёнган (где и вправду находился Лагерь 14), потому что жить там было слишком трудно и голодно.

Старик начал вспоминать, как хорошо ему жилось в Китае, где всегда можно найти еду и работу. Восемь месяцев назад, рассказывал он, его арестовали и выслали обратно в Северную Корею, в результате чего он несколько месяцев протрубил в трудовом лагере. Он спросил у Шина, не подумывал ли тот тоже побывать в Китае.