Крик в ночи - Екатерина Вильмонт

– Да мы с Никитой договорились… У нас одно дело есть…

– Интересное дело?

– Ну, не очень, но просто я уже обещал…

– Надеюсь, никакого криминала?

– Мам!

– Ладно, не хочешь, как хочешь! Ты, значит, с Никитойвстречаешься, тогда я предложу Оле пойти в цирк. И пусть вам будет завидно!

"Да, мама у меня класс! Другая уже пристала бы срасспросами… А моя мама мне доверяет. Но мне ничуточки не стыдно, я ведь ивправду ничего плохого не делаю!

Можно было бы даже рассказать ей обо всем, но она будетволноваться. Зачем?"

И, успокоив этим свою совесть, Гошка включил телевизор.

Людмила Михайловна осталась ночевать у девочек, во-первых,чтобы присмотреть за Соней, а во-вторых, за ними самими. Она чувствовала себявиноватой в том, что девочки впутались в столь опасное дело, и решила во что быто ни стало удержать их от рискованных поступков, тем более что завтравоскресенье и им некуда будет улизнуть.

Не пустить их в школу она не могла бы, а в любое другоеместо – за милую душу.

Когда все немножко угомонились и сестры наконец осталисьодни, Саша спросила:

– Маняша, Гошка звонил?

– Ага, звонил.

– И что сказал?

– Что вроде все нормально, но завтра утром они опять с этимАртемом встречаются, хотят что-то уточнить. Но он не виноват! Слушай, а тыпочему Ксюшке не позвонишь?

– Поздно уже, и потом, родители или бабушка могутчто-то понять и, кстати, тетя Мика тоже.

– На фиг она к нам приперлась без звонка?

– Как тебе не стыдно? Ты же сама к ней обратилась, атеперь… Тем более она так нам помогла с Соней… Мне без нее было бы оченьстрашно.

– Боишься, что Соня умрет?

– Ну вот еще! Просто я не умею так ухаживать забольными, как тетя Мика.

– Саш, как ты считаешь, она маме что-нибудь скажет?

– Едва ли…

– Слушай, а что, если Соня не выздоровеет до маминогоприезда, тогда как?

– Придумаем что-нибудь… В конце концов, она же неразбойница, а подруга маминой знакомой и знакомая тети Мики…

– Это не поможет. Если она знакомая тети Мики, топочему болеет у нас, а не у нее?

– Ладно, Манька, чего умирать раньше смерти? Может, онауже завтра поправится или послезавтра… Мама же только в пятницу вернется, ещепочти целая неделя. Авось до тех пор все обойдется. Ладно, давай спать, я ужаскак спать хочу…

Ровно в десять утра Гошка и Никита уже позвонили в дверь.Открыл им сам Артем Николаевич, бледный, с покрасневшими глазами.

– Вы точны, друзья мои. Это прекрасное качество. Знаете,как на Западе не любят иметь дело с необязательными людьми? Раздевайтесь,проходите…

– Артем Николаевич, может, нам лучше не оставлятькуртки на вешалке? – сказал осторожный Никита.

– Грандиозно, молодые люди! Поистине грандиозно!Конечно, не надо, только мне в голову это не пришло. Ну, раз уж вы такие тертыекалачи, то давайте-ка все продумаем вместе. Найдем самое удобное для наблюденийместо…

Они обошли всю квартиру и решили, что лучше всего имспрятаться в кабинете хозяина, а он примет гостью в громадной гостиной. Дверь вкабинет хозяин оставит приоткрытой, а сам с гостьей сядет за стол на порядочномрасстоянии от кабинета, тогда легкий шорох в кабинете вряд ли привлечет еевнимание.

Артем Николаевич заметно волновался.

– Значит, я начну с ней разговор, сначала о делах,впрочем, как получится, потом зайду за чем-нибудь в кабинет, и вы мне дадитезнак, она это или не она, а там уж будет видно. Ох, уже двадцать пять минутодиннадцатого, через пять минут она явится, эта дама тоже весьма пунктуальна,советую перед засадой сбегать в туалет, а то вдруг приспичит, – нервноусмехнулся хозяин дома. – Здесь их два, так что…

Мальчики последовали его совету. А то мало ли сколькопридется проторчать…

Ровно в половине одиннадцатого в дверь позвонили.

– Вы готовы?

– Готовы!

И хозяин пошел открывать.

– Ларочка, ты, как всегда, точна, – приветствовалгостью Артем Николаевич.

– Артюша, бедненький, ты совсем не спал? – ласковопроворковала женщина.

Гошка напрягся, но пока ничего не разобрал. Голоса между темзвучали уже гораздо ближе.

– Садись, Лара, ты чего-нибудь хочешь?

Ты завтракала?

– Разумеется, у меня же режим. Впрочем, откуда тебезнать? А ты сам-то ел хоть что-нибудь? Хочешь, я приготовлю завтрак?

– Да нет, спасибо. Я не голоден.

– Артем, милый, я, конечно, все понимаю, такое ужасноегоре… Но ты должен, ты просто обязан взять себя в руки. Я уверена, что Лена,Царствие ей Небесное… Она не хотела бы видеть тебя таким…

Гошка смотрел на женщину и не узнавал ее. Он взглянул наНикиту, тоже впившегося в нее глазами. Она или не она? Тот только плечамипожал. Однако в ее интонации было что-то знакомое.

– Кстати, кажется, вчера было девять дней. Надо быкак-то отметить…

– Нет, Лара, я человек нерелигиозный, да и Лена всегдаговорила, что ненавидит поминки, которые через час превращаются в веселуювечеруху.

– Хорошо, это, в конце концов, личное делокаждого, – как-то сухо произнесла Лара. – Артем, так зачем все-такиты меня вызвал, а? Я безумно обрадовалась, что ты хочешь меня увидеть, ты жезнаешь, как я к тебе отношусь…

И тут Гошка совершенно четко узнал и голос, и интонацию… Аспустя мгновение Никита толкнул его в бок.

– Она! – едва слышно прошептал он.

– Она! – кивнул Гошка.

«Неужели мы своими глазами видели, как эта женщина заплатилаза убийство Елены? – с ужасом подумал Никита. – А ведь мелькнуло уменя тогда подозрение, но я и вообразить не мог… Тем более она говорила окаком-то боссе…»

– Я просто хотел, чтобы ты заменила меня пока.

– Но я и так заменяю тебя, Артюша! – ласковопроворковала Лара. – Ты же знаешь, что можешь во всем на меня положиться…

– Да, да, конечно, извини, я на минутку, мне надопринять лекарство.

Артем Николаевич поднялся и пошел в кабинет, закрыл за собойдверь.

– Ну что? – одними губами спросил он.

– Она.

– Вы уверены?

– Да!