Тайна дважды убитой. Следак Её Величества 1 (Следопыт Империи) - Григорий Грошев

они всё же опоздали, потому что блюдо с пельменями было пустым наполовину.

— К столам! — провозгласил Цискаридзе, и все отправились в банкетный зал.

Он был огромен. Счёт кушаниям шёл на сотни. Чего тут только не было! Заливное из осетрины. Поросёнок, запечённый в яблоках. Упитанный повар уже нарезал полоски мяса, а поварёнок — промакивал пот со лба старшего.

Со стороны это напоминало хирургическую операцию.Нарезка — лучшие в Империи сыры, экзотические фрукты, свежие овощи. Разносолы. Рулетики из птицы и чернослива.

Можно бесконечно перечислять блюда, а попробовать их все было решительно невозможно за один вечер. Цискаридзе терпеть не мог сидеть во главе стола. Он занял место со всеми, посадив рядом верного Иванова и надёжного Соловьёва. Подле них находились улыбчивые сотрудницы канцелярии — юные, сочные.

— И не надейтесь, — шутливо сказал им Цискаридзе. — Меня дома ожидает жена!

Вечер был пропитан атмосферой строгого, но торжественного времени. Зал был украшен золотыми люстрами и бархатными драпировками. Специально ради них на стенах разместили портреты великих императоров и выдающихся полицейских прошлого. Каждая мелочь, каждый штрих отражал величие русского царствующего дома.

— У меня тост, — сказал Генрих, принимая микрофон из рук ведущего. — Полиция — это столп, на котором держится государство. И каждый из вас подобен атланту. Ибо все мы несём на своих плечах безопасность Империи. Давайте поднимем кубки за то, чтобы здоровье не подвело никого из нас, друзья!

Началась развлекательная часть. Все вместе вышли в концертный зал. Им подготовили программу из коротких номеров, а потому здесь не было стульев. Сначала — короткое попурри из современной музыки. Поневоле пустишься в пляс. Потом — комедиант. Он долго и несмешно шутил о нравах современной полиции. Раскрасневшийся Цискаридзе закричал:

— А-ну, Иванов! Расскажи-ка ему достойный анекдот. Заткни выскочку.

— Ну что вы… — засмущался Фёдор.

— Про-сим, про-сим! — начал скандировать зал.

Иванов поднялся на сцену, принял микрофон. Поприветствовал коллег, лихорадочно вспоминая смешной анекдот. Вспомнил!

— Итак, друзья, представьте, — начал он. — Многодетная мать пришла в имение экстрасенса. Они долго созерцали дым свечей и пялились на кофейную гущу, прежде чем перейти к делу. Мать молвит: муж сбежал из семьи, ушёл к молодой. Помогите вернуть. Пятеро детей по лавкам! Экстрасенс отвечает: нет проблем, в три дня он будет у вас.

— И дальше? — выпалил кто-то из нетерпеливых зрителей.

— Третьего дня дама приходит к экстрасенсу, бледная, — продолжал Иванов. — Колдун молвит: неужто не вернулся? Мать отвечает: вернулся, да другой. Сей муж скончался десять лет тому назад! Надобно последнего возвратить.

Раздался хохот. Анекдот действительно был хорош. Комедиант жарко пожал руку следователю:

— Вечер спасён! — произнёс артист. — И тут полиция меня стережёт!

Вернулись в зал. Выпили снова. Иванов потерял счёт рюмкам коньяка, что исчезали в недрах его желудка. После ужина началась танцевальная часть. Гости проследовали в приветственный зал, где уже были убраны столы и закуски. Принялись исполнять традиционные русские танцы: каравай, камаринскую. Им помогали музыканты.

Потом были конкурсы. Часть из них — шуточная, другая — весьма серьёзная. Подарки, награждения. Наконец, Цискаридзе произнёс финальный тост за службу, за порядок и безопасность в стране. Вынесли кофе. Иванов, хотя и изрядно употребил спиртного, внимательно наблюдал за всеми в зале.

И один человек его поразил. Стажёр не употребил ни капли спиртного. Весь вечер пред ним стоял прозрачный сосуд с зелёным напитком. Фёдор подумал, что уже видел подобное, но никак не мог вспомнить — где.

Глава 29. Капкан на ведьму

Положение Алисы оказалось незавидным. Теперь в её жизни был мужчина. Надёжный, сильный и властный. Но совершенно не тот, который ей необходим. Могущественный колдун потребовал называть его Ирландец. Почему именно так? В нём не было ровным счётом ничего, что напоминало бы эту нацию, закрепощённую Великобританией.

— Я видел тебя в своих кошмарах, — говорил он. — Ты снилась мне. Я обожаю кошмары.

Именно он распустил её слуг. Именно он забрал у немногословной экономки голос, разрешив сохранить её присутствие. Ирландец продемонстрировал Алисе такие вершины магии, от которых у неё захватывало дух. И в то же время — становилось страшно.

— Уходи, — шептала она. — Оставь меня.

— Нет, дорогая! — отвечал он. — Отныне мы с тобой — одно целое. Я искал такую, как ты, лет сто.

Это было странно. Ирландцу больше тридцати на вид не дашь. В Москве его знали как Владимира Верина. Он держал гомеопатическую аптеку, предлагая свои зелья лишь самым доверенным лицам. Лекарь лично осматривал пациентов, после чего — предлагал им настойки. Чудесным образом его препараты работали. Бесплодие, бессонница, камня в почках и желчном пузыре. Всё это исчезало.

Десятки людей впали от него в зависимость. Они снова и снова обращались за помощью, даже не подозревая, что недуги неслучайны. Владимир действовал аккуратно. Он никогда не противопоставлял себя современным врачам. Никогда не ругал антибиотики или вакцины. Напротив, хорошо ориентировался в медицине и средствах диагностики. Вполне был в состоянии читать лекции в университетах. Но не читал.

— Я лечу не тело, а душу, — любил повторять он. — Гомеопатия — это наука о гармонии, равновесии. Даже самые современные врачи ещё не приблизились к подобным методам и близко.

Однако же, после визита в мастерскую Ирландца девушка поняла, насколько тёмные практики использует колдун. Могущество его было практически безграничным. А вера в собственные силы — непоколебимой.

— Ты напрасно отдала Хованского на растерзание купцу, — смеялся он. — Кирилл — мой постоянный клиент. Думаешь, он не поделился со мной успешным возмездием?

— Не понимаю, о чём речь… — отвечала она.

— Ты думаешь, что свершила правосудие? — хохотал колдун. — Ты просто сделала шаг в мои цепкие объятья. Это судьба, так не смей противиться ей.

Ирландец тоже заполнял её источник. Однако она тут же ощутила, насколько темна его энергия. Чувствовала, как окончательно превращается в злобную ведьму. От ужаса хотелось кричать. И она не могла обратиться за помощью ни к кому. Её либо уничтожат за колдовство, либо упекут за решётку за преступление, которое она совершила.

— Отныне мы — навсегда вместе, — «успокаивал» её Владимир. — Попытаешься сбежать от меня — заплатишь самую высокую цену. А коли останешься — получишь такие возможности, о которых не смела даже мечтать.

Только один человек мог спасти её. Только один. Напыщенный индюк. Но как