Путешествие в полночь - Мила Нокс

– Что это была за тварь?

– Небольшая золотая змея. И у нее были крылья, черт возьми! Она просто взяла и улетела!

Змеевик посмотрел в черное небо:

– Кажется, лидерц.

– Лидерц? Что за штука?

– Огненный змей. – Змеевик оторвался от созерцания луны. – Впрочем, неважно, раз уже удрал.

– Был бы здесь мой отец, – вздохнул Тео. – Он знает, что делать со змеями.

– Никто не знает, что делать со змеями лучше, чем змея, – без тени усмешки сказал Вик, сбросил с плеча сумку и принялся перебирать склянки и мешочки. – Вот! – Он достал баночку с мутной жидкостью, в которой плавала маленькая змейка. – Настойка на моей собственной крови.

Тео поперхнулся.

– Тео, во мне кровь человека и змеи, так что я научился делать такие лекарства и продавал их горожанам. Не знаю, ядовиты ли лидерцы… но думаю, что да. И яд из раны нужно удалить.

– Удалить?

– Высосать.

Тео поперхнулся второй раз. Он помнил, что надо делать при укусе змеи – сам напоролся на гадюку, когда был маленьким. Было больно, но отец удалил отравленную кровь, нашел нужные травы, и Тео полегчало. Змеевик бросил баночку Тео и кивнул на Санду.

«Э-э-э… что?»

Тео озадаченно моргнул, посмотрел на Змеевика, на Шнырялу, которая пристально наблюдала за ними, и понял, почему Змеевик кивнул. Во-первых, Змеевик не мог приближаться к Санде, и это каким-то образом было связано со Шнырялой. Во-вторых, потому, что… эта обязанность лежала на нем, Тео. Почему?

«Последние дни ты вел себя как полный идиот. И они обо всем догадываются. А может, и она тоже. Придурок, говорил же тебе! Ну все, остаешься без ужина, придурок!»

Тео опустился на колени возле Санды. Девушка лежала ни жива ни мертва, с закрытыми глазами и тяжело дышала.

«Вот черт… ладно, ладно. Давай. Ты уже делал ей искусственное дыхание, так что высосать яд из руки – плевое дело. В прямом смысле – плевое».

Теодор коснулся тонкого запястья. Санда приоткрыла веки, и Тео почувствовал, как жар приливает к щекам – быстро, точно наводнение.

– Он высосет яд, не бойся, – мягко пояснил Вик.

Санда часто заморгала, нервно сглотнула и уставилась на Теодора, который склонился к ее запястью, приложил к ране горячие губы, потом сплюнул, прополоскал рот водой из фляжки, и так несколько раз. Девушка смотрела и смотрела. Тео чувствовал, как пылают щеки. Как горит все тело, как сухо в горле. Ему стоило огромных трудов не вскочить и не удрать подальше.

«Ты жалок», – с сокрушением сказал себе Тео.

Саида скользила взглядом по его лицу, он это чувствовал. Смотрела на его глаза, на рот. Теодор мысленно застонал.

Через несколько минут все было закончено. Ранки обработали настойкой Змеевика, и Теодор отошел чуть в сторону, чтобы в последний раз прополоскать рот.

Мир покачнулся.

Золотая луна выцвела за миг, став белоснежной. «Нет!» Теодор вытаращил глаза, но все равно различал лишь два цвета: черный и белый. Он втянул носом воздух. Лес не пах. Ничем. Музыка дороги исчезла, мир стал безмолвен как смерть. Теодора охватило жуткое, сверхъестественное чувство – будто все его чувства отняли, отрубили. Остался страх. Один только страх.

И он знал, что сейчас увидит. Был готов, но все равно вздрогнул, когда за деревьями показалась тень.

Тео сипло втянул воздух, уставившись перед собой, но через секунду в нос ударил пряный аромат волшебства, пропитавший Полночь, где-то далеко вновь запела, заискрилась манящая музыка, и в мир вернулись цвета и оттенки. Тень исчезла.

Теодор облегченно выдохнул, однако решил подождать с возвращением: его все еще трясло.

– Что такое? – совсем рядом раздался голос Змеевика. Тео обернулся – парень стоял по правую руку и настороженно щурил зеленые глаза. – Что происходит?

– Ничего, – отмахнулся Тео. – Показалось.

Они быстро собрали хворост и развели костер, чтобы перекусить. Санда уснула, и Змеевик попросил Тео проверить, нет ли жара. Тео опустился на колени и коснулся ладонью лба Сайды – влажный и прохладный, как рука, которую он чувствовал в своей, когда они спускались. Девушка тяжело дышала, приоткрыв губы, и лист на ее шее чуть двигался.

– Эй, я все расскажу! – фыркнула Шныряла. – Что ты таращился ей под рубаху!

Тео чуть не сел.

– Чего-о?

– Ничего-о. – Шныряла, хохоча, развела руками.

– Что ты несешь? – Тео рассердился.

– Парень, у тебя косоглазие разовьется похлеще, чем у меня.

Шныряла указала на свой левый глаз, который глядел вверх, на луну, а потом на правый, уставившийся на Змеевика.

– Ничего я не таращился!

– Ага, а еще я не перекидываюсь в собаку, а этот тип с косичками не обжимается со змеями.

– Я?!

Тео впервые увидел Змеевика удивленным.

– А то я не вижу? Мне надоело каждое утро просыпаться в гадючнике! Они за ночь сползаются, все эти твари, будто ты магнит какой-то гадючий! Я бы их палкой перебила, а ты их в лес относишь… Еще и с уговорами!

Вик открыл было рот, но ничего не сказал. Настал черед Тео хмыкнуть. Ведь чистая правда: каждый раз во время ночевки к ним на поляну стягивалось все ползучее и холодное, что обитало в радиусе километра. И Вик всякий раз ходил, подбирал квакающих лягушек, настороженных ящериц, свернувшихся кольцами змеек и относил в лес, разговаривая с ними, ласково шепча и поглаживая очередную бородавчатую жабку. Тео даже замечал, что порой урчит и шипит из кармана Змеевика, – похоже, тот иногда не мог расстаться с особо понравившимися существами.

– Наш чокнутый принц страсть как любит всякую мерзость: змей, лягушек и, будто этого мало, еще и людишек! – продолжала ехидничать Шныряла.

Вик не смог удержаться от улыбки:

– Ну и далеко не всех…

– Да неужели?

Змеевик застыл, глядя на Шнырялу, но так и не решился разомкнуть губ. И вдруг глаза девушки вспыхнули пониманием. Она попыталась совладать с собой, но Тео прекрасно знал этот финт: не пройдет! Равновесие в Шнырялиной душе нарушилось, и она, спохватившись, развернулась к Тео так, чтобы Змеевик не видел пылающих щек.

– Вы задолбали со своими Любовями! – вскричала Шныряла, выходя из себя. – Сначала этот розовый притаскивается с сопливенькой проповедью, а теперь и ты ходишь, будто мешком овса по башке хряпнули! Ей-богу, тут кто-нибудь помнит еще, что мы явились в мир Смерти, а не на пикник И явились, чтобы вырвать у нее из-под носа выигрыши, а не пережениться! Идиоты! Дурни! Недоумки!

Шныряла вскинула руки, яростно потрясла ими и, хотя Змеевик за ее спиной мямлил что-то в духе: «А что такого я сказал?», бросилась в лес.