Пробуждение дракона. Книга 1. Шепот теней - Ян-Филипп Зендкер

Времени оставалось мало, поэтому комиссар решил срочно ехать на Ламму. Вещи Майкла Оуэна нужно взять с собой, в Гонконге Пол найдет для них лучший тайник, чем холодильник Чжана. Кроме того, не следует забывать, что телефон прослушивается. С другой стороны, это дает возможность направить председателя Ло по ложному следу. Дэвид набрал номер Пола и обрадовался, когда тот не взял трубку.

– Привет, Пол, это Дэвид. – Чжан отчетливо проговаривал каждое слово. Не исключено, что, прослушав это сообщение, Пол решит, что его друг сошел с ума. – Я знаю, что у тебя горе, мне искренне жаль. Сейчас почти пять часов вечера, и я направляюсь к тебе. Если повезет с паромом, через два – два с половиной часа буду на Ламме. На работе возьму отгул, так что смогу задержаться у тебя до завтрашнего вечера. До встречи.

После этого Дэвид немедленно позвонил председателю Ло и попросил его предоставить ему свободный день. Нужно навестить приятеля в Гонконге, которому сейчас нелегко. Ло немедленно согласился.

Теплые потоки воды мягко обволакивали тело, как будто Пол стоял под душем. Он промок насквозь, не успев сделать и пяти шагов, и дальше уже не пытался защищаться от дождя. Сложил слишком маленький зонт, бумажник и мобильный телефон завернул в полиэтиленовый пакет и присел на перила пирса, подставив непокрытую голову шелестящим струям. По его расчетам, Дэвид должен был прибыть одним из двух ближайших паромов.

Над побережьем висели сумерки. Даже огни ресторанов Ченг-Чау и Лантау скрылись за сплошной стеной воды. Иногда разноцветными пятнами мелькали силуэты прохожих. Люди тыкали пальцами в сумасшедшего, которому, похоже, непогода была нипочем, смеялись и махали ему рукой. Пол улыбался в ответ.

Дэвид прибыл катером, незадолго до восьми часов вечера. Вразвалку сошел по качающемуся трапу, оглядел поникшую фигуру приятеля и задумался, как бы оценивая свои шансы добежать до «Сампана», не замочив ног. От предложенного Полом зонтика он отказался. Они спустились по сходням, прошли мимо почты и аквариума, где в ожидании скорой смерти плавали омары, крабы и улитки. В ресторане сразу проследовали на террасу и заняли столик с видом на гавань. Пол заказал два кисло-сладких супа, тушеную рыбу и овощи. Здесь все звуки заглушала барабанная дробь дождя по пластиковой крыше, поэтому приятелям приходилось низко нагибаться над столом, чтобы слышать друг друга.

– Извини за то дурацкое сообщение, – сказал Дэвид, утирая лицо влажным платком.

– Что это было? – удивился Пол. – Я так и не понял.

– Это для коллег, на случай если меня прослушивают.

– Прослушивают? Ты серьезно?

Дэвид рассказал ему о своем обеде с рабочими фабрики «Катай хеви метал» и беседе в кабинете председателя Ло.

– Думаешь, он следит за тобой? – недоверчиво переспросил Пол. – Ты ведь ни от кого не скрывал, что едешь на фабрику.

– Все верно. Но к чему эти настойчивые предостережения? Таким я его еще не видел.

– Не ты ли сам говорил, какая редкость – убийство иностранца в Китае?

– Тем более имеет смысл подстегивать следователей, вместо того чтобы вставлять им палки в колеса.

– Но ведь они уже напали на след и есть подозреваемый?

– Все верно. Тем более странно, что Ло так нервничает, разве нет?

Пол не знал, что на это ответить. Он вообще не был уверен, что ему интересна эта тема. Майкл Оуэн мертв, Пол не может сделать для его родителей больше, чем сделал. Убийца, если верить китайской полиции, в ближайшее время будет схвачен и наказан. Пол обещал Кристине отстраниться от этого дела и больше не ездить в Китай. Он не намерен ее обманывать.

– Тебе это больше не интересно? – спросил Дэвид, словно прочитав его мысли.

Пол посмотрел на него сердито и ответил, словно отмахнулся:

– Не знаю.

– Как насчет того, чтобы еще раз посетить квартиру Оуэна, вместе со мной?

– Ты серьезно? – (Дэвид кивнул.) – У меня нет ключей.

– Они есть у его матери, можем договориться.

Пол откинулся на спинку кресла и задумался.

– А что тебе там нужно? – спросил он после долгой паузы.

– Там ведь побывал кто-то, и это, как мне думается, напрямую связано с убийством. Только вот где он взял ключи? И что искал? Возможно, он оставил следы, которых не заметил ни ты, ни родители Майкла. Вот здесь, – Дэвид хлопнул по сумке, – жесткий диск и карты памяти. Но нужны пароли и пин-коды. Что, если Майкл записал их где-нибудь или они известны его родителям?

Пол вздохнул:

– Настойчивый всегда достигает цели. Какой династии принадлежит эта китайская мудрость?

– Никакой, – отвечал Чжан. – Вот только звучит она немного иначе. «Настойчивость – это уже победа» – так говорил великий председатель Мао.

С Оуэнами они встретились на следующее утро, в холле отеля «Харбор вью». Пол сразу объявил, что Дэвид хотел бы еще раз осмотреть квартиру их сына. Элизабет немедленно согласилась, но ее муж решительно воспротивился. Он не видел в этом никакого смысла. Убийство произошло в Шэньчжэне, какой же смысл вести следствие в Гонконге? Что за улики надеется найти в квартире Майкла комиссар Чжан?

В конце концов Элизабет Оуэн удалось настоять на своем.

Пол представил своего спутника, но Оуэны едва удостоили его взглядом. Все вошли в лифт и молча поднялись на тридцать восьмой этаж. Элизабет отперла дверь и проводила Дэвида и Пола в кабинет и гостиную. Ричард Оуэн остановился на пороге кабинета:

– Это что, обыск?

Дэвид решительно выдвигал ящики письменного стола.

Пол, опустившись на колени посреди комнаты, рылся в разбросанных на полу папках. Он понятия не имел, что ищет.

Дэвид включил компьютер и вопросительно оглянулся на Оуэнов, когда на мониторе всплыла табличка с требованием ввести пароль.

– Ни малейшего понятия. – Ричард Оуэн тряхнул головой и с чуть слышным вздохом добавил: – Попробуйте его имя.

Система выдала ошибку.

– Тогда Винс Ломбарди. В одно слово.

– Винс Ломбарди? – удивился Дэвид.

– Да, стоит попробовать, – кивнул Ричард. – Майкл был болельщиком, футбольным фанатом. Любимая команда – «Грин-Бей пэкерс» из Висконсина, Ломбарди тренировал их в шестидесятые годы. Живая легенда. И вы, американец, никогда о нем не слышали?

Это прозвучало почти с обидой. Пол снова увидел себя маленьким Лейбовицем, посреди двора нью-йоркской школы, где ни одна уважающая себя футбольная команда не желала принимать его в свои ряды. Он ведь не умел ни бегать, ни бить как следует, и при этом был таким тощим, что не годился даже играть в защите. Мальчишки смотрели на него с тем же смешанным выражением жалости, удивления и сочувствия, какое сейчас читалось на лице Ричарда Оуэна. С тех пор Пол возненавидел спорт.