Берсеркер: Безжалостный убийца - Фред Томас Саберхаген

— Валяйте.

— Возможно, вы не удивитесь, услышав, что я считаю эту тему чрезвычайно интересной. На самом деле я не ожидал, что вы так быстро, без споров, примете мое саморазоблачение. Что у вас не возникнет даже малейшего подозрения, что, может, я шучу.

Все три контейнера Фрэнка шевельнулись и слегка переместились. Кенсингу показалось, что их обитатель каким-то образом устроился поудобнее. Маркус сказал:

— Я же говорил, что вы отчасти застали меня врасплох. Но возможно, не полностью.

— В самом деле? Не полностью? Ну ладно. Все же мне очень хотелось бы знать, что именно во мне — в моем изображении на экране, с которым вы уже несколько раз сталкивались, — что заставило вас предположить, что у меня нет плоти?

— Возможно, мы сможем обсудить это как-нибудь попозже. Сейчас я занят.

На том разговор и окончился.

Когда Кенсингу снова выпал случай побеседовать с премьером Дираком, Сандро словно мимоходом упомянул о том, насколько реалистичным выглядит Ник Хоксмур.

— Программисты прекрасно потрудились. Я правильно понял — это относительно новая версия?

Дирак кивнул:

— Да, ей всего год. Не правда ли, отлично выполненная работа? Она заняла несколько месяцев. По правде говоря, меня все меньше и меньше устраивают результаты, получаемые от людей — хоть от той же самой биостанции. Потому я решил посмотреть, каких результатов в творческой работе способен добиться оптэлектронный мозг.

— Я бы сказал, премьер, что для такой сложной программы несколько месяцев — это поразительно малый срок. Я думал, ее делали несколько лет. А можно полюбопытствовать, каким образом ей подобрали имя?

— У моих инженеров уже были наготове некоторые куски программы, — неопределенно пояснил Дирак. — Потому дело и пошло так быстро. А что касается имени, Ник выбрал его самостоятельно. Позаимствовал у какого-то архитектора восемнадцатого века — я как-нибудь расскажу тебе эту историю. А пока — ты как следует изучил макет станции?

Кенсингу, который имел возможность наблюдать, как премьер Дирак общается с Хоксмуром, казалось, что обычно человек-создатель довольно хорошо обращается со своим искусственным созданием.

Но чувства, которые премьер испытывал к оптэлектронной личности, были сложными, неоднозначными и сильными.

Как-то раз Кенсинг услышал, как Дирак заявил: «Переписанные души, которые переместились из тела в электронное состояние, в общем, имеют более высокий социальный статус, если тут можно воспользоваться подобным термином, чем те, кто никогда в жизни не владел телом из плоти и крови».

Кенсинг не удивился, узнав, что он был не единственным, кто некоторое время не догадывался об истинной природе Ника. Правда, не все отнеслись к этому так спокойно, как Сандро. Некоторые из членов экипажа, как и многие люди на разных планетах, возражали против того, чтобы порождение искусственного разума выглядело и разговаривало как человек. Или, по крайней мере, от этого они чувствовали себя неуютно. Конечно, наибольшие протесты вызывала не предполагаемая сила Ника — или разум, можно назвать это и так. Их раздражало человекоподобие этой вещи, с которой — или с которым? — премьер советовался, спорил, причем иногда с явным удовольствием, и от которой (или все же от которого?) так явственно зависел.

Когда эскадра ушла от Иматры, «Крапивнику» Ника пришлось остаться (Хоксмур привык считать этот кораблик своим). То место в грузовом трюме, которое обычно занимал «Крапивник» — зачастую очень полезный, но безоружный, — теперь было отдано катеру-разведчику, последнему военному кораблю, оставшемуся в Иматранской системе. В стычке с берсеркером этот катер не участвовал по самой банальной причине — не успел добраться до места боя. Дирак нагнал страху на местных чиновников и просто отобрал кораблик.

Но отказ взять «Крапивника» в погоню поставил Ника в куда более затруднительное положение, чем мог бы предположить его создатель и начальник. И потому в последний момент перед стартом эскадры Хоксмур, выполняя прочие задачи, поручил роботам снять с «Крапивника» кое-какое оборудование и установить его на новоприобретенный катер-разведчик.

На время этой операции сам Ник облачился, так сказать, в скафандр и находился то на борту корабля, то в космосе. Его главной задачей был надзор за роботами, которые выполняли большую часть работы, связанной с физическими усилиями. Эти металлические существа размером с собаку не имели никакого внешнего сходства даже с животными, не говоря уже о людях, а их умственные способности находились несколько ниже среднего уровня.

Если посмотреть со стороны, именно этим Ник сейчас и занимался — надзирал за роботами. Но, кроме того, ему позарез нужно было присмотреть, чтобы была выполнена еще одна задача, причем выполнена в строжайшей тайне. Хоксмуру нужно было переправить со своего кораблика куда-нибудь на яхту не только определенное электронное оборудование, в котором он проводил большую часть времени, кроме тех моментов, когда перебирался в скафандр, но и те блоки, в которых находилась Жеини.

Сейчас она была выключена. Как и предполагал Хоксмур, при современном уровне развития технологии (последние модели блоков памяти делались уже не столько из металлов, сколько из композитных материалов) для хранения переписанной личности, некогда находившейся в органическом теле, — в данном случае, для хранения леди Женевьевы, — требовался примерно тот же физический объем, что и для самого Ника: около четырех тысяч кубических сантиметров. Это примерно соответствовало объему трех черепов взрослых людей.

Так получилось, что для выполнения работы по переносу блоков памяти Ник выбрал тот самый скафандр, который он использовал, чтобы спасти леди Женевьеву с гибнущего курьерского корабля. Во время этой спасательной экспедиции скафандр получил некоторые повреждения. Они были незначительными, но, если бы кто-нибудь заметил эти повреждения и спросил Хоксмура об их происхождении, Нику трудно было бы предоставить вразумительные объяснения. Впрочем, Хоксмур все-таки заготовил несколько отмазок и намеревался выбрать наилучшую непосредственно в тот момент, когда его начнут расспрашивать, — чтобы ориентироваться на возникшие обстоятельства.

Когда Ник в очередной раз проходил по грузовому трюму «Призрака», он столкнулся с Кенсингом. Сандро тоже был одет в скафандр. Человек проводил инвентаризацию и сейчас явился осмотреть взятый на борт катер. Поскольку планировались действия по высадке на чужой корабль, катер мог понадобиться позарез.

Реакция Кенсинга на появление самоходного пустого скафандра позабавила Хоксмура. Чем-то такой скафандр поразил Сандро — как, впрочем, и многих людей до него. Молодой инженер вздрогнул, и вид у него был довольно обеспокоенный.

После встречи с Кенсингом Хоксмур урвал несколько минут, ненадолго отвлекся от выполнения непосредственных обязанностей — ему не полагалось времени на отдых, потому что считалось, что он в отдыхе не нуждается, — и навестил Женни. Ник хотел быть уверенным, что ее перемещение прошло без каких-либо осложнений. На самом деле не было никаких причин считать, что Женни вообще осознает происходящее, но Хоксмур не хотел рисковать.