Навсегда в твоем сердце - Эллисон Чейз

— Говорят, люди видят то, что хотят видеть.

— Тогда, вероятно, мне следует закрыть глаза.

Сделав это, он наклонился и прижался губами к ее губам. Это был мягкий, ласковый поцелуй, обещавший блаженство. Все ее чувства обострились. Айви закрыла глаза, мечтая, чтобы поцелуй длился как можно дольше. Потом она приоткрыла рот, и ее язык начал искать его язык.

Она горела в огне желания, наслаждалась контрастом между его твердым мускулистым телом и мягкими ласкающими губами. Потом он чуть отстранился, обхватил ладонями ее щеки и тихо попросил открыть глаза. Айви послушалась и встретила взгляд потемневших от страсти глаз, в которых было не только желание, но и сожаление.

— Вот видишь, мой милый Нед. Мы не можем рассчитывать на то, что все будет как прежде. Поэтому мы не можем оставаться здесь вдвоем.

— Да, но…

Маркиз, безусловно, был прав. Невозможно было отрицать, что возникшая между ними и с каждым часом крепнущая страсть туманила разум, заставляла забыть обо всем.

Айви приехала в Харроувуд вовсе не в поисках страсти или любви, но за несколько коротких дней нашла и то и другое. Нашла в строгих взглядах и блестящем уме маркиза, в его признании ее способностей, несмотря на то что она женщина.

Она не желала ни любви, ни мужа. Она стремилась к свободе заниматься тем, что ей было на самом деле интересно. В этом человеке она увидела партнера, который разделял ее стремления и, как никто другой, понимал мечты. Для женщины, тем более невысокого происхождения, это было настоящее чудо.

Да, Виктории нужно было, чтобы Айви оставалась здесь и выполнила свою миссию. Да и сама Айви была не готова так быстро отказаться от случившегося в ее жизни чуда. У нее было много причин остаться и лишь одна — бежать сломя голову.

К глазам подступили слезы, но Айви взяла себя в руки, готовясь привести довод, который маркиз не сможет отвергнуть. Она не станет объяснять, что значит для нее пребывание в Харроувуде. Маркиз это хорошо понимал. Он всего лишь считал, что риск слишком велик и игра не стоит свеч. Что ж, пусть будет так.

Откашлявшись, она устремилась в единственное сражение, которое у нее был шанс выиграть.

— Я нужна вам, — негромко сказала она, — чтобы помочь отыскать сестру и вступиться за нее перед Викторией. Только я могу это сделать, и обязательно сделаю, если мы найдем камень целым и невредимым, и никто не узнает, откуда он взялся.

По тому, как сузились его глаза и чуть дернулось адамово яблоко, Айви поняла, что победила.

— Ты сделаешь это для нее? — спросил он.

— Конечно. Я добро помню.

Маркиз несколько мгновений всматривался в ее лицо, потом молча кивнул. Айви оставалось только догадываться, действительно ли он мгновением раньше собирался просить ее о помощи в обмен на разрешение остаться, или ей показалось.

— Тогда завтра мы пойдем вдоль единственной известной мне ниточки, которая должна привести нас к Гвендолин.

Конечно, Айви хотелось большего. Ее бы очень устроило настоящее обещание, что, пока они не найдут его сестру и камень Виктории, он не станет отсылать ее домой. Только она опасалась, что если проявит излишнюю настойчивость, то немедленно вылетит из его дома, несмотря на ночь. Испытывая удручающую неуверенность в своей судьбе, она встала, и неожиданно для самой себя обнаружила, что нетвердо держится на ногах.

Непривычная к спиртным напиткам крепче вина, Айви довольно сильно опьянела от бренди. Поставив бокал на каминную полку, она медленно направилась к двери, внимательно глядя под ноги, чтобы снова не упасть. Ей на пути лопались длинные ноги лорда Харроу, которые она не стала обходить, а осторожно перешагнула.

— Я вернусь в свою комнату, — сообщила она и, подстрекаемая сидевшим внутри нее демоном, с которым не сумела справиться, добавила: — Так мне собирать вещи или нет?

Она уже почти дошла до двери, когда услышала ответ:

— Не делай ни того ни другого.

Низкий чувственный голос маркиза пьянил сильнее бренди. Айви остановилась и обернулась. Саймон протянул ей руку:

— Останься, Нед. Останься здесь со мной.

— Здесь? — Айви оглядела комнату, словно недоумевая, как она сюда попала. — С вами?

— Я не предлагаю никаких компромиссов для твоей совести.

Ее губы скривились в циничной гримаске. Саймон негромко засмеялся.

— Иди, если ты мне не доверяешь. Я только подумал…

Что? Он старался сопротивляться ей с тех самых пор, как впервые заметил соблазнительное покачивание ее бедер и понял, что это значит. Потерпев сокрушительное поражение, он теперь обнаружил, что не только влюбился без памяти вопреки собственным желаниям и доводам рассудка, но и испытывает жгучее, можно сказать, похотливое желание к королевской агентессе.

Предательство? У нее есть все основания уйти. Вот только…

Подойдя, он с удовольствием запустил пальцы в ее кудряшки. Ему очень нравилось ощущение их мягкой шелковистости. Еще ему понравился яркий румянец на щеках Айви, видный даже в полутьме. Ее щеки были почти такими же красными, как губы. Положив ладонь на ее затылок, он привлек Айви к себе и поцеловал — долго, нежно, страстно. Поцелуй был словно глоток воды, свежей прохладной воды после долгой жажды.

Они оторвались друг от друга потрясенные, тяжело дыша.

Айви ловила ртом воздух.

— Вы думали об этом, не так ли?

— Да, но только об этом, клянусь.

Она не произнесла ни слова, но эмоции, мелькавшие в ее глазах, давали ему все на свете разрешения, и Саймон, не медля ни секунды, поднял ее на руки.

Это несложное деяние — Айви была маленькой и хрупкой — отдалось резкой болью в паху, вызвавшей недовольную гримасу на его лице. Чтобы отвлечься, он полюбопытствовал:

— Знаешь ли ты, как странно поднимать женщину и не чувствовать веса юбок?

Айви обхватила его руками за шею и прошептала прямо в ухо:

— Боюсь, я этого никогда не узнаю.

— Это уж точно. Знаешь, Нед, все, чего я сегодня хочу, — это держать тебя в своих объятиях.

Эта женщина… Нед… Айви. Ему было все равно, как ее называть. Просто он почувствовал, что она одна способна собрать воедино осколки его израненной души, излечить его. Он очень давно не чувствовал ничего подобного. Перспектива была слишком заманчивой, чтобы ей противиться.

Сегодня, только сегодня. Завтра он образумится и вспомнит, что нельзя видеть продолжение себя в другом человеческом существе. Это сказка, иллюзия, и не более того. Болезнь. Огонь. Дверь, случайно оставленная открытой…

— Ах, Нед, — вздохнул он и сильнее прижал девушку к себе.

— Меня зовут Айви, — сонно пробормотала она.

Лорд Харроу. Айви грезила о его объятиях. Она желала того, о чем не следовало и думать, нуждалась в том, что было запретным.