Джек Абсолют - Крис Хамфрис

Предосторожность оказалась не лишней: если бы не это, капитан, скорее всего, выбил бы у него саблю. Теперь же инерция замаха заставила шотландца отклониться слишком далеко влево, и Джек, воспользовавшись этим, все так же орудуя двумя руками, полоснул его по груди. Острый клинок рассек мундир шотландца, как паутину, а отлетевшая пуговица щелкнула Джека по носу. Абсолют почувствовал, как раздается плоть под отточенным лезвием. Издав громкий крик, великан рухнул навзничь.

До сих пор Джек маневрировал так, что могучая фигура шотландца отделяла его от остальных ополченцев, но теперь, повинуясь инерции удара, он сделал шаг вперед и очутился в самой их гуще. Сбившиеся в кучу люди, судорожно заряжая ружья, пытались отстреливаться от окруживших их могавков. Когда капитан упал, четверо из них — двое с клинками, двое со штыками — развернулись против внезапно оказавшегося посреди них Абсолюта.

Джек понимал, что в тесноте свалки будет в большей безопасности. Он вклинился в пространство между мушкетами, двинув локтем в лицо человека, заступившего было ему путь. Тот отпрянул, однако другой ополченец взмахнул ружьем, и мощный удар твердого деревянного приклада пришелся Джеку как раз по почкам.

Боль была жуткой. Не удержавшись, Джек упал на колено, и, как ни странно, именно это падение и спасло ему жизнь. Один из ополченцев сделал выпад и пронзил клинком воздух в том самом месте, где Джек находился долю мгновения назад. Сталь прошла у Абсолюта над головой, и мятежнику, атаковавшему с другой стороны, пришлось отпрянуть, чтобы острие не угодило в него. Вскинув руку, Джек перехватил запястье нападавшего и выкрутил, заставив того выронить саблю. Усилия, потраченные на этот прием, стоили Джеку еще одной вспышки ужасающей боли. А обезоруженный враг мгновенно выхватил кинжал.

— Дерьмо! — выругался Джек, усилием воли заставив себя встать и сделать выпад. Он достиг цели: один из его противников упал. Оставшиеся трое продолжали теснить его с оружием в руках.

Спина Абсолюта была точно объята огнем, но он яростно отбивался. Неожиданно кто-то схватил его за ноги.

Капитан, чьи огромные ручищи обхватили Джековы лодыжки, проревел что-то, на слух Абсолюта, совершенно невразумительное, но, надо полагать, понятное его подчиненным. Джек полностью утратил маневренность и размахивал перед собой саблей, чтобы не потерять равновесие. И это — в то время, когда багинет одного из ополченцев был нацелен ему в живот!

Все остальное произошло в одно мгновение. В висок человека, замахнувшегося штыком, ударил томагавк, и враг мгновенно пропал из виду. Кинжал, занесенный вторым ополченцем для удара, был вырван из его рук и вонзен в его собственное тело. Последний из четырех атаковавших Джека бойцов, увидев перед собой огромного могавка, вырвавшего томагавк из черепа его павшего товарища, решил, что время для геройских подвигов истекло, и, бросив клинок, со всех ног пустился наутек.

Для Джека эта стычка закончилась благополучно, но вот в борьбе с земным притяжением он потерпел поражение и шлепнулся прямо на раненого капитана. Тот, выдохнув напоследок невразумительное шотландское ругательство, лишился чувств. Джек перекатился через него и поднялся на колени.

— Ты не спешил, — буркнул он, взглянув на Ате.

— Был занят, — ответил могавк.

Абсолют, зрению которого в тот момент явно недоставало четкости, не взялся бы судить об этом с уверенностью, но ему показалось, что на поясе Ате болталось не меньше трех свежих скальпов.

Он почувствовал очередной приступ боли в спине и застонал.

— Ранен?

Если не тон, то, по крайней мере, выражение лица Ате говорило об озабоченности.

— Нет. — Джек задрал рубашку и посмотрел на огромный набухающий кровоподтек. — Просто ушиб.

— Ты стареешь и теряешь быстроту. В былые времена четверо не были бы для тебя проблемой.

— Ну... — пробормотал Джек, потирая спину и оглядываясь по сторонам.

Судя по всему, основной бой разворачивался ниже по лощине, причем наиболее серьезное сопротивление нападавшим оказывали онейды. Джек увидел, как Брант атаковал рослого воина, от ступней до макушки разрисованного желтыми полосами. Их боевые дубинки со стуком столкнулись, и свирепые бойцы закружились в смертоносном танце рукопашной схватки.

— Думаю, с этой задачей твой старый школьный приятель справится, — заметил Джек. — А нам с тобой надо посмотреть, как обстоят дела у наших друзей лоялистов. Не очень-то мне верится в их доблесть.

— Так давай им поможем.

Ате протянул руку, и Джек, с трудом подавив стон, поднялся на ноги. Ате улыбнулся.

— И помни, Дагановеда: сейчас семь против шести.

Он побежал вперед.

Чертыхнувшись, Джек поспешил за удалявшейся спиной друга. Он никак не мог запомнить, сколько раз каждый из них спасал другому жизнь, не говоря уж о том, что относительно некоторых случаев у них не имелось единого мнения. Спасенный считал, что спаситель вмешался совершенно напрасно. Ате отличался особенной склонностью к такого рода спорам. Джек понимал, что произошедшее сейчас к спорным случаям отнести трудно, но надеялся, что до конца сражения ему удастся сравнять счет. Очень надеялся, ибо знал: в противном случае ему придется сносить шуточки и подначки до окончания кампании.

Сделав шаг вниз по склону, Джек ощутил на лице первую каплю дождя. За ней последовали другие. Измученным духотой людям дождь сулил облегчение, но вот успеху засады он никак не способствовал. Как и все остальные, кто не вел огня, Джек спрятал пороховницу и патроны под рубаху.

* * *

К тому времени, когда Джек и Ате вернулись к основному месту засады, дождь лил как из ведра. Гром, до сих пор отдаленный и заглушавшийся треском мушкетов, теперь громыхал прямо над головой, следуя за резкими вспышками молний, то здесь, то там высвечивавшими сцены ожесточенных рукопашных схваток: в ярости боя противники не замечали ни грозы, ни ливня. Обрушивались дубинки, сталь пронзала плоть, тела сраженных падали на мокрую землю, и лишь когда победитель, переводя дух, поднимал глаза, он осознавал, что в лицо ему хлещут дождевые струи.

Невозможность вести огонь привела к тому, что сражение затихло как бы само собой. Землю, обильно политую дождем и кровью, усеивали тела убитых. Раненые стонали, взывая о помощи, уцелевшие затаились в укрытиях. Болотные миазмы смешивались с запахами крови, пота и пороховой гари.

Затишье продолжалось столько же, сколько и гроза, — минут двадцать. Буря прекратилась так же внезапно, как и налетела. «Небесные барабаны», как именуют гром ирокезы, рокотали где-то на востоке, молнии озаряли дальние склоны. Дождь быстро слабел, и наконец его пелена пробежала по лощине, словно раздвигающийся и открывающий сцену занавес. Вот-вот предстояло начаться второму акту этой драмы.

И он начался почти мгновенно. Бойцы скусили кончики тщательно оберегавшихся от дождя бумажных патронов, высыпали заряды в стволы, закатили пули, забили пыжи и приготовились возобновить огонь.