На край любви за 80 дней - Кей Си Дайер

Я провожу почти весь день на палубе, стараясь не путаться под ногами у моряков и снимая сверкающее Средиземное море для инстаграма. Никогда в жизни не видела столько оттенков синего цвета!

Когда начинает темнеть, я нахожу укромное местечко и читаю письма. Томми рассказывает, как Фрэнк Винал приходил за первой арендной платой. Когда Мерв выразил удивление, что за деньгами пришел сам Винал, а не его «племянник», тот обиженно ответил, что Доминик неизвестно зачем отправился в дурацкую бессмысленную погоню за химерами. Когда Мерв удивился совпадению и признался, что я тоже подалась в бега, противники начали сравнивать информацию. Винал побелел от злости, убежденный, что Доминик пошел в «Экслибрис» специально, чтобы пренебречь своими семейными обязанностями. Он громко пожаловался на мое дурное влияние и вышел, хлопнув дверью.

Ни на секунду не задумавшись, я пишу Томми как можно более обнадеживающее письмо, упирая на то, что я, разумеется, не имею никакого влияния на племянника Винала, дважды нажимаю кнопку «отправить» и лишь тогда вспоминаю, что на судне нет вайфая. Я смогу отправить письмо только через два дня.

Подавив разочарование, я перехожу ко второму письму – от ассистентки Терезы Пауэлл. В ответ на мой вопрос, что они собираются делать с перепутанными бумагами, та раздраженно сообщает, что перед прохождением таможни в Порт-Саиде я должна связаться с господином (господином!) Мэдисоном, поскольку прислать другие визы они не успеют.

Учитывая, что все время своего пребывания в Бриндизи я безуспешно искала господина Мэдисона, мне это совсем не нравится. Поскольку я не могу ответить ни на одно письмо, я закрываю крышку ноутбука. Остается только любоваться закатом. Пахнет морем, свежестью и чуточку рыбой, что совсем не напрягает. Мне следует наслаждаться каждой минутой – я сижу на солнышке впервые за много недель, даже месяцев – зима в Нью-Йорке выдалась затяжная, – только меня терзает подозрение, что Доминик Мэдисон смылся и выбросил мои визы в Средиземное море.

Тяжело вздохнув, я решаю вернуться в каюту и собрать до кучи проспекты о круизном лайнере для работы над следующим отчетом.

Спускаясь по железным ступенькам в утробу корабля, я замечаю, что рыбный дух усилился, а когда подхожу к своей каюте, мимо пробегают несколько матросов. Иоахим с двумя гаечными ключами в руках кричит мне на бегу, что накрылась морозильная камера в одном из трюмов.

– Зато у тебя стена разморозилась, – ободряюще бросает он и убегает.

После этого мои приоритеты меняются. Остаток круиза я провожу в тщетных попытках избавиться от запаха рыбы. В каюте совершенно невозможно находиться, и я с помощью Иоахима перетаскиваю свою постель в укромный уголок на палубе, где писала письма. Не могу назвать это идеальным местом для жизни, но оно хотя бы защищено от ветра, и воздух здесь немного свежее, чем в других частях смердящего корабля.

Следующая контрольная точка – порт Суэц. Отгоняя мысли о Доминике и запахе гниющей рыбы, я убиваю время, расписывая все прелести пересечения Средиземного моря на борту «Бриллиантовой императрицы». Меня ничуть не мучает совесть, что я в глаза не видела этого совершенства. Главное – победить Доминика.

Ночью, лежа в уголке на палубе под кучей одеял, я вытаскиваю из чемодана томик Жюля Верна. Учитывая обстоятельства, он неплохо сохранился. Я достаю спрятанные между страниц наклейки, купленные в каждой стране, и, повинуясь внезапному импульсу, приклеиваю их на чемодан. Оранжевый и зеленый цвета итальянского триколора добавляют разнообразия красно-бело-синим Юнион Джеку и французскому флагу.

Старая наклейка, похожая на автомобильный номер Аляски, тоже здесь, но я стараюсь на нее не смотреть. Провожу пальцами по контурам флагов. Пройдено три страны, а сколько еще осталось! От этой мысли тревожно сжимается сердце. Я заметила, что в темноте найти Новую Роми всегда труднее, чем при свете дня.

«Иса Минали» скользит мимо турецкого берега в постепенно теплеющей звездной тьме. Чтобы успокоиться, я сажусь и принимаюсь за письмо дядюшкам. Отправлю, как только доберусь до Египта.

Снимок: Труба теплохода «Иса Минали»

Инстаграм: Роми_К [Порт-Саид, Египет, 1 апреля]

#ВтороеМореПозади #АпрельскаяДурочка

85 ♥

Весна в Средиземном море в этом году мягкая, и наш зловонный корабль пересекает спокойные воды в рекордно короткий срок. А еще… готовясь к выходу, я неожиданно для себя замечаю, что мои волосы выглядят лучше, чем когда-либо: мягкие волны вместо вечно торчащих во все стороны косм, и в них даже появились высветленные солнцем блики. Не зря я просидела два дня на палубе. Тем не менее меня крайне воодушевляет перспектива покинуть провонявшее рыбой нутро «Исы Минали», и я слетаю по трапу, как на крыльях.

Вслед за воображаемым Филеасом Фоггом я прибываю в Порт-Саид, египетский город на средиземноморской стороне Суэцкого канала. Я торопливо семеню по причалу, вдыхая благоухающий смолой и бензином соленый воздух, от которого немножко щиплет глаза.

Египет – первая на моем пути страна, где нужна виза, и она у меня есть – только на чужое имя. Цепляясь за мысль, что хоть паспорт мой собственный, я решаю, что надо идти ва-банк. В конце концов, я выросла, имея перед глазами замечательный пример. Когда Томми попадет вожжа под хвост, его ничто не остановит. Хотя мне никогда не удавалось грозно нахмурить брови, как делает он, попробовать стоит. Отведя плечи назад и заправив за уши роскошные локоны, я направляюсь к таможне.

Новая, смелая Роми овладевает моим существом на все десять минут, что я стою в очереди. Наконец пограничник протягивает руку в белой перчатке, и я отдаю ему свой паспорт.

Пролистав документ, чиновник спрашивает визу. Клянусь, в этот момент его брови нахмуриваются, точно как у Томми. Просто невероятно! Представитель власти вслух читает имя Доминика, и смелая Роми сдувается, как лопнувший воздушный шарик.

– У меня тут небольшая проблемка… – едва слышно лепечу я, но затянутая в перчатку рука вновь поднимается.

– Имена не совпадают, – говорит таможенник и указывает на неприметную дверцу в противоположном от выхода конце помещения. – Требуются дальнейшие разъяснения.

Я оглядываюсь через плечо, прикидывая, не броситься ли обратно к кораблю, но не успеваю сделать и шага, как из воздуха материализуются два охранника, которые проводят меня в ту самую деревянную дверь. Оба одеты в синюю форменную одежду, а фуражки натянуты так низко, что я почти не вижу их глаз. Они в мгновение ока освобождают меня от вещей – фотокамеры, чемодана и рюкзака. За дверью – коридор, в конце которого виднеется еще одна, только не деревянная, а сделанная из ржавых железных прутьев. Меня охватывает ужас.

– Секундочку, – говорю я, обращаясь к женщине слева.

Не удостоив меня взглядом, она крепче сжимает мою руку и находит на звенящей связке, пристегнутой к поясу, огромный ржавый ключ.