Томек и таинственное путешествие - Альфред Шклярский

первую помощь, но моряк не был искушен в медицине. Он даже не знал, что ему предпринять дальше. Конечно, бурятское лечение при помощи заговора святого ламы слишком похоже на шаманство, глубоко укоренившееся у бурятов полтора века назад. Боцман сильно сомневался в результатах подобного шарлатанского лечения и даже опасался возможного ухудшения состояния Смуги. Но пока что других средств помочь ослабевшему другу у него не было.

— Успокойтесь, пожалуйста, — утешал его Томек. — Отец говорил мне как-то, что ламы располагают хорошими лекарствами.

— На кой же ляд они занимаются разным колдовством? — спросил боцман. — Кто в наш век верит в заговоры или в изгнание беса из тела человека?!

— По-видимому, ламы делают это для того, чтобы поразить воображение примитивных людей.

— Черт их там разберет! Я мало смыслю в этих религиях!

— Я постараюсь вам кое-что рассказать. По верованиям шаманов, весь мир наполнен добрыми и злыми духами. Шаманы берут на себя роль толкователей воли этих духов. Они же будто бы призваны своими заклинаниями испрашивать благорасположения духов и отклонять их злые намерения по отношению к людям. Шаманы утверждают, что они вызывают духов, которые вселяются в них и говорят их устами. Таким образом, все дело зависит от ловкости и фантазии самого шамана. Изгнание духа болезни из тела человека происходит также с помощью разного рода фокусов, как, например, сжигания дурманящего зелья, игры на барабане, покрытом таинственными знаками, танцев в соответствующем одеянии и, наконец, пения. В результате этого шаман сам впадает в экстаз, бросается на землю и делает такие жесты, словно ведет борьбу со злым духом. Ламы, в качестве представителей новой религии, должны были считаться с укоренившимися среди населения шаманскими обычаями. Поэтому некоторые шаманские фокусы они включили в ламаизм и тем самым привлекли монголов к своей религии.

— Ого, браток, так это же целое представление, — расхохотался моряк. — Помнишь, как в Буганде колдуны кабаки[53] лечили Смуге рану, нанесенную отравленным ножом?! Ты говорил, что они тоже устраивали похожее представление.

— А как же, ведь я подглядывал через отверстие в циновке, — ответил, улыбаясь, Томек. — Но вы должны, однако, признать, что они располагали хорошими противоядиями. Они, в сущности, спасли Смуге жизнь! Может быть, и теперь ламы сумеют помочь.

— На безрыбье и рак рыба, — сказал, тяжело вздыхая, боцман.

— Интересно, ламы сами убеждены в своей силе или они занимаются «заговариванием» только для темного народа?

— Кто их разберет? Видите, буддистские верования во многом изменились и, приняв форму ламаизма, распространились среди многих азиатских народов, причем повсюду сохранились остатки шаманизма. Таким образом, ламаизм приобрел некоторые шаманские обычаи, а шаманизм, в свою очередь, вобрал многое из ламаистского вероучения.

— Вроде все ясно, браток, но скажи мне, в конце концов, буддизм и ламаизм — это одно и то же?

— Первичный буддизм изменился и превратился в ламаизм. Поэтому последователей ламаизма часто называют буддистами.

— Я думаю, что в глубине тайги еще до сих пор можно найти шаманов, — заметил боцман.

— Я тоже в этом уверен, хотя буддизм, магометанство и христианство уже распространились здесь довольно широко.

— Посмотри, браток, мы, никак, подходим к порту! — воскликнул боцман.

На холме, у дороги, виднелся конус, насыпанный из камней. Это был так называемый обо, или священный холм. На его вершине торчала жердь, увешанная цветными тряпицами. Проезжая рядом с обо, буряты останавливались и подбрасывали на холм по одному камню — в честь духа, опекающего улус.

За холмом показалась деревушка из нескольких деревянных домов, построенных на высоких каменных фундаментах. Маленькое окошко и дверь, к которой вело деревянное крыльцо, находились только у фасадной стены. Рядом с домами стояли круглые войлочные юрты. Буряты летом предпочитают жить в юртах, ведь они пасут скот довольно далеко от своей деревушки. В домах же они живут только зимой. Теперь над конусообразными юртами виднелись столбы голубоватого дыма. Невдалеке находились навесы для овец и лошадей.

Первыми почуяли хозяев и гостей большие черные собаки со стоячими ушами и длинными, острыми мордами. Всадники отогнали собак ударами нагаек.

Из юрт стали появляться женщины, одетые так же, как и мужчины. Их длинные волосы были искусно заплетены в две косы, спрятанные в мешочки из черной материи, которые бурятки носили на груди. Некоторые из буряток, по-видимому богатые, украшали волосы цветными бусами и серебряными монистами.

Приехавшие мужчины подозвали женщин. Те бросали любопытные взгляды на незнакомых гостей; у всех у них были раскосые, узкие глаза, слегка прикрытые веками, почти лишенными ресниц и как бы припухшими.

Буряты спешились. Томек обратил внимание на их «утиную» походку, чрезвычайно напоминающую походку боцмана, столь характерную для людей, которые большую часть жизни проводят в седле или на борту корабля.

Оказалось, что бурят, пригласивший охотников в улус и носивший фамилию Батуев, был старостой этой деревушки. По его приказу несколько подростков расседлали лошадей и ввели их в загородку.

Батуев спросил охотников, желают ли они поместиться в юрте вместе с его семьей или предпочитают занять зимний дом, теперь пустующий. Вопрос был весьма щекотливым, потому что наши охотники желали поставить свою собственную палатку. В большинстве случаев жилища бурятов не представляют удобства для европейцев. Но, не желая обидеть гостеприимного хозяина, охотники согласились остановиться в зимнем доме.

Вероятно, Батуев был человеком богатым, потому что его дом состоял из двух комнат. В центре первой из них находился очаг, сложенный из камня. Перед ним был расстелен большой войлочный ковер, покрытый сверху овчинами, служившими постелью как членам бурятской семьи, так и гостям. Вторая комната была обставлена похожим образом. Мебель и посуда, наверное, находились в летней юрте.

Убедившись, что в домике царит чистота и порядок, звероловы облегченно вздохнули. По совету хозяина переднюю комнату они отвели под спальню, а во второй разместили вьюки, упряжь и другое имущество экспедиции.

Батуев распорядился запереть хунхузов в отдельном доме. У его двери он поставил часовых, вооруженных ружьями. Охотники были до крайности утомлены. Битва с бандитами, длительная погоня за ними, переправа через Амур и тяжелый поход по тайге надломили их силы. Они стремились как можно скорее лечь спать, но Батуев помешал им. Как только охотники распаковали часть вьюков, Батуев пригласил их в свою юрту на обед. Правила гостеприимства бурятов исключали возможность отказа. Поэтому даже Смуга решил пойти вместе с друзьями. Путешественники наскоро почистили одежду. Томек принес ведро воды, чтобы охотники смогли умыться после длительного путешествия.

Гостеприимный Батуев не отходил от путешественников ни на шаг. Он с любопытством рассматривал предметы, которые они доставали из вьюков.

Вскоре охотники вслед