Спи, Алиса - Алекс Джун

впервые заглянув в голубую дверь. Как это было давно! Почему-то сейчас воспоминания о Йене и его мире расплывались и путались в голове Алисы, они ускользали от нее, словно сон, который вот-вот рассеется после пробуждения, оставив в сознании лишь крошечные осколки былого видения.

Алиса частенько прокручивала в голове все то, что было связано с Йеном, пытаясь таким образом сохранить в памяти трагичную историю странного слепого мальчика. Она не хотела его забывать. Даже завела блокнот, в которую записала все, что помнила о нем.

Йен… Голубая дверь, за которой скрывалось ослепительно-яркое аквамариновое небо без единого облачка. Зеленая мягкая трава, глубокое бездонное озеро, кишащее серебристыми рыбами, выпрыгивающими из воды и на лету хватающими стрекоз. Деревья с густыми изумрудными кронами, тянущие свои толстые ветви к солнцу, тень от которых причудливо падала на землю, напоминая паутину. И дома. Серые бетонные многоэтажки, опутанные оборванными проводами. Стекла в большинстве домов были выбиты. По стенам расползались трещины. Словно нечто ужасающее прокатилось по земле, прицельно разрушая творения рук человеческих, при этом пощадив природу.

Йен зачастую бродил среди развалин один. В драной одежде, босой. Крайне редко Алиса видела рядом с ним других людей. Мрачных, необщительных. Чаще всего они не обращали внимания на Йена, просто удили в озере рыбу или набирали в ведра воду, утаскивая ее в перекосившиеся многоэтажки. Йен же большую часть времени сидел на берегу, глядя невидящими глазами на сверкающую поверхность воды. Может, ему нравилось слушать плеск рыб в озере? Иногда мальчик приносил с собой устройство, напоминающее портативное радио, из которого лились звуки аудиоспектаклей. Или чего-то подобного. Он прижимал устройство к уху и замирал, периодически подкручивая на нем какие-то колесики и нажимая кнопки.

Жил Йен на первом этаже в полуразрушенной квартире, скудно обставленной ветхой мебелью. Он забирался в нее прямо через почерневшее окно при помощи грубо сколоченной лесенки, припрятанной в кустах неподалеку. Питался тем, что находил сам: чаще всего это были странные грибы, растущие на стволах деревьев, ягоды или рыба, которую ловил на крохотную кривую удочку. Йен был так одинок! Сколько же лет он прожил? Алиса не знала.

При виде его худенькой сгорбленной фигурки у девушки от боли всегда сжималось сердце. Ей очень хотелось помочь ему, спасти, подружиться. Но все было напрасно. Йен до ужаса боялся ее, а все попытки наладить с ним хоть какой-то контакт только усугубляли ситуацию. Чаще всего, попав в мир Алисы, мальчик прижимался спиной к первой попавшейся стене и замирал, время от времени бормоча, а иногда и истошно вопя «Расплата». Он зажимал уши, мотал головой из стороны в сторону, всем своим видом показывая, что не желает, чтобы Алиса к нему приближалась. Вот как тут предупреждать об опасностях на пути?

И однажды случилось то, что предвидела Алиса: проходящий мимо мужчина зачем-то нарочно толкнул мальчика. Йен упал в озеро. Он не умел плавать, и никто не помог слепому бедолаге. Люди словно не замечали его безуспешных попыток выбраться, продолжая безрадостно заниматься каждый своим делом: черпали воду, закидывали удочки. Толкнувший Йена незнакомец направился дальше, ни разу даже не обернувшись, как будто ничего особенного не произошло, а лицо его оставалось равнодушным и безразличным – без малейших намеков на эмоции. Йен все бил и стучал руками по воде, разгоняя рыб и отчаянно пытаясь сделать вдох. А потом его дорога оборвалась, и Алиса больше не смогла открыть голубую дверь.

– До этого я заглядывал в нору Иви всего один раз, это было давно, – продолжил Матс. – Я помню только разрушенный город, поросший деревьями, да жуткое озеро, какие обычно описывают в сказках про морских чудищ и русалок. Мир после катастрофы или войны, не знаю. Но впечатление тягостное. Неудивительно, что Иви так себя ведет. Возможно, в городе испытывали какое-то оружие, повлиявшее на психику и здоровье людей. Так вот, я спросил ее однажды, нужно ли мне смотреть, предупреждать о чем-то, но она лишь мотала головой. Да и Шу с Хаконом сказали, что это лишнее. Захотят – дадут знать. Хотя Иви, конечно, своеобразно общается. Занята в основном своими делами и толком меня не замечает. Но вчера поломался компьютер, и я полвечера провел, пытаясь наладить работу. Иви стояла рядом и безучастно смотрела. Я-то думал, ей все равно, но она внезапно создала иллюзию, в которой наглядно было показано, как починить устройство. Я все сделал по инструкции Иви, и машина заработала, представляешь? А ночью не удержался и заглянул в ее нору. У будущего Иви мало вариантов. Все ходы похожи друг на друга. Малонаселенный, почти заброшенный городок, который постепенно поглощает природа. Иви живет на седьмом этаже в грязной бетонной многоэтажке, большую часть суток спит на старом облезлом матрасе посреди полупустой квартиры, укрывшись какими-то пожелтевшими газетами и пыльными картонками. Несмотря на то, что ночи бывают довольно холодными, Иви никогда не разводит огонь, чтобы согреться, в отличие от соседей. В ее мире во многих квартирах из окон торчат странные самодельные печные трубы, из которых без устали валит настолько черный дым, что стены и деревья сплошь покрыты толстым слоем жирной копоти. Не замечала? Нет?

Алиса помотала головой, и Матс продолжил свой монолог:

– Интересно, что за топливо они используют? Я так и не узнал этого, пока наблюдал за вероятностями будущего Иви. Да и вряд ли это имеет значение. Днем Иви частенько сидит на подоконнике, свесив ноги вниз, и ловит пролетающих мимо насекомых самодельным сачком, а после складывает их в картонную коробку, чтобы потом использовать как наживку. Ее дни однообразны, сливаются в череду ежедневных небольших повторяющихся ритуалов. Она ни с кем не общается, живет в своем замкнутом мирке. Но у Иви есть и секрет. Иногда она ходит на свалку, что скрывается в овраге за лесом, и собирает там всякий металлолом, а после тащит его по лестнице к себе в квартиру. В будущем она соберет какой-то аппарат, похожий на примитивный компьютер.

– А что потом? – Алиса, затаив дыхание, слушала рассказ Матса, пока в ее сознании то и дело всплывали и обретали очертания полузабытые подробности мира Йена, теперь уже, вероятно, навеки запрятанного за голубой дверью.

– Слишком далеко не вижу, заметил только, как Иви радостно скачет вокруг мигающего лампочками изобретения. Похоже, она создаст что-то, что изменит ее жизнь. А ты, кстати, насколько далеко можешь видеть будущее?

– По-разному. – Алиса задумчиво провела рукой по волосам. – Если дорога прямая, то довольно-таки далеко, но бывают и повороты, за которыми ничего не разглядеть. Это сложно объяснить.

– Я понимаю. С