Звезда любви возвращается - Элизабет Беверли

И красный для себя. Для слов, идущих из сердца.

— Откуда у тебя моя тетрадь?

Розмари схватила дневник и прижала ее к груди, как будто это могло защитить от вмешательства в хрупкие чувства и мысли пятнадцатилетней девочки. Она развернулась и впилась взглядом в Уиллиса. Он небрежно прислонился к косяку двери и без тени смущения взирал на Розмари.

— Уиллис, как здесь оказалась моя тетрадь?

Уиллис оттолкнулся от двери и неторопливо подошел к женщине.

— Я ее читал, — открыто сказал он.

— После того, как обещал не лезть в мои вещи?

Уиллис пожал плечами.

— Я ничего не мог поделать с этим, Розмари. Сначала я думал, что наткнулся на новую историю для детей. Первая сказка меня просто очаровала, она такая добрая и умная одновременно, что соблазн прочитать еще одну был непреодолим.

Розмари несколько обмякла. Что ж! Еще один комплимент от Уиллиса. Комплимент ее уму и таланту. Но осторожность все еще гнездилась в ее душе.

— Тебе действительно понравилась моя книга? Ты на самом деле считаешь ее умной? Ты?

— Да. Замечательная история, — твердо заявил Уиллис. — Я не знаток детской литературы, но у тебя хороший стиль и несомненный талант. Тебя ждет большое будущее, если не станешь зарывыть его в землю.

Розмари прищурилась, обдумывая эти слова. Талант. Знания. Хороший стиль.

— Есть еще кое-что, Розмари.

Она боялась спрашивать.

— Что же?

— Я не хочу потерять тебя.

У Розмари пересохло горло. Уиллис, похоже, не закончил с новостями на сегодня.

— Я не собираюсь просить прощения за то, что читал твой дневник, — продолжал Уиллис. — Разумеется, я поступил плохо, но я рад. Иначе я никогда не узнал бы твоих чувств ко мне, когда мы учились в школе. Розмари… — Он протянул к ней руки. Розмари отпрянула и крепче прижала тетрадь. Но Уиллис и не думал отбирать ее. Он просто накрыл ее пальцы своими и мягко улыбнулся. Это была добрая, ласковая улыбка, полная неподдельного восхищения. — Ты любила меня.

Уиллис не спрашивал. Он утверждал. Не понимая, что делает, Розмари кивнула. Глаза Уиллиса потемнели, он наклонился вперед и спросил взволнованным голосом:

— А сейчас? Ты любишь меня?

Розмари ответила так же. Утвердительным кивком.

Уиллис с шумом выдохнул воздух, обвил ее плечи руками и притянул к себе.

— Ты действительно любишь меня? До сих пор?

— Да, — сумела выговорить она. — Довольно глупо с моей стороны. Правда?

Уиллис покачал головой, но не отошел ни на шаг.

— Нет. Ты не глупая, Розмари, — убежденно произнес он. — Настоящий дурак — я.

— Ты? — недоверчиво переспросила Розмари. — Но ты всегда был самым умным парнем в городе. — Она заставила замолчать себя и ту счастливую песенку, которая начала звучать где-то в глубине души.

Руки на ее плечах скользнули по спине, а потом Уиллис прижал Розмари к себе с такой силой, словно боялся, что она отголкнет его.

— Не в этом смысле, — возразил Уиллис. — Я не представляю, как человек с таким интеллектом мог оказаться полным идиотом. Но я им оказался, Розмари.

— Почему?

— Потому что я видел только красивую оболочку и не замечал за ней твою прекрасную душу. Вот почему. Я был слеп к твоему таланту и интеллекту. Я слишком усердно скрывал свою влюбленность в тебя, чтобы заметить твои чувства. — Уиллис немного отступил и заглянул Розмари в глаза. — Я не видел, как сильно ты меня любишь.

Уиллис ждал ее слов, но Розмари молчала. Ее сердце сладко сжалось, когда Уиллис признался в своей школьной влюбленности. Но она не могла поверить, что его чувства до сих пор не остыли.

— Знаешь что, Розмари? — Уиллис зарылся лицом в ее темные волосы. — Я немного медленно соображаю, но стоит мне что-то понять — и скорость мысли сразу увеличивается. На этой неделе я сделал важное открытие, несмотря на то что Бобржиницколоницкий ускользает от меня с каждой минутой. Я люблю тебя.

— Уиллис…

— По-моему, это отличная идея — соединить вместе наши умы, не говоря уже о некоторых других частях тела. Навсегда. А ты как думаешь?

— Уиллис…

На глаза Розмари навернулись горячие слезы, когда она поняла смысл его слов. То, что он предлагал. То, чего хотел. Но все, что она могла произнести, укладывалось в одно слово:

— Уиллис…

— Только ты, я, Изоскелес и Скайлен. Ну, что скажешь?

Она взглянула на него с улыбкой.

— Скайлен?

Уиллис кивнул.

— Не знаю, замечала ли ты, что твоя кошка очень похожа на неправильный треугольник, когда спит свернувшись в клубок собственного изобретения.

Розмари улыбнулась, смахивая счастливые слезы.

— Мне всегда казалось, что она напоминает кривой ломоть ветчины.

— Нет, Скайлен вылитый треугольник. Поверь мне. Кстати, я жду твоих слов. Четыре существа. Приличное семейство, а?

Розмари слабо улыбнулась, спрашивая себя, как отреагирует Уиллис на ее новости.

— Четыре? А что, если есть и пятый… Если помнишь, мы с тобой не… гм…

— Что? — нахмурился Уиллис.

— Ничего. Мы ничего не сделали той ночью. Ничего, хотя должны были. Ты понимаешь, о чем я?

Розмари наблюдала, как Уиллис побледнел, а потом покраснел. Она услышала смех, отдающийся легким стуком в груди под ее ладонями. Розмари подняла голову. Уиллис улыбался ей, как никогда раньше: нежно и счастливо. Он любил ее. Мысль об их общем ребенке наполнила его радостью.

— По-моему, добавление к семейству — прекрасная мысль. Если только мы не назовем его Эквилатералом.

— Ох, Уиллис…

Он закрыл ей рот мягким поцелуем, и Розмари ответила ему со всей тоской, всей неистраченной любовью, которую она копила в себе пятнадцать лет. Внезапно Розмари вспомнила о прошлом визите Боба и рассмеялась, оторвавшись от губ Уиллиса.

— Мы делаем что-то смешное? — удивился Уиллис.

— Когда Боб навестил нас в прошлый раз… — начала Розмари и замерла.

Уиллис провел губами по ее щеке, спустился к шее и остановился там, едва касаясь губами нежной кожи.

— И что же произошло тогда? — поинтересовался он, щекоча теплым дыханием горло Розмари.

— Ты слышал про легенду о желаниях?

— Ммм, — Уиллис поцеловал основание шеи, — никогда не придавал ей значения. Я родился на года позже прихода кометы.

— А я-нет.

Уиллис провел кончиком языка по ключице и остановился у выреза блузы.

— Ах, да. Я все время забываю, что ты старше меня, — пробормотал Уиллис и осторожно расстегнул верхнюю пуговицу.