Туман над Парагон-уок - Энн Перри

— Да, — мягко сказала Веспасия, глядя на Шарлотту. — Конечно, кто? Естественно, я много думала об этом. И еще кое о чем. Просто я избегала говорить об этом в присутствии Эмили.

Шарлотта наклонилась вперед. Она не знала, как проявить свою заинтересованность, кроме как придвинуться ближе к Веспасии. Это, конечно, выглядело несколько неприлично, но Шарлотте хотелось услышать все в точности. Сейчас не до деликатности.

— Вы знали этих людей большую часть их жизни. Вы должны знать что-то такое, что полиция никогда не обнаружит, а если и обнаружит, то не поймет. — Это была не лесть, а констатация факта. Полиция нуждалась в помощи Веспасии… Томас нуждался в ней. — У вас обо всех сложилось свое мнение. Фулберт говорил ужасные вещи о людях. Однажды он сказал мне, что все они двуликие. Я не сомневаюсь, что большинство его речей произносилось ради внешнего эффекта, но, судя по реакции людей, в его словах было зерно истины.

Веспасия улыбалась; на ее лице отражались сдержанный юмор, сожаление и тень воспоминаний о далеком прошлом.

— Дорогая моя девочка, у всех людей есть секреты, если только они жили нормальной жизнью. А даже если не жили, бедняги, то и тогда у них за душой найдется пара тайн. Не иметь никаких секретов — это почти как признание поражения.

— А Феба?

— Едва ли этот пример опровергает меня, — Веспасия медленно покачала головой. — У бедняжки выпадают волосы, она носит парик.

Шарлотта вспомнила Фебу на похоронах. Ее волосы сбились на одну сторону, а шляпка — на другую. Почему ей тогда было смешно, но одновременно и жалко Фебу? Как же, должно быть, это болезненно для несчастной… Шарлотта бессознательно тронула свои волосы, густые и блестящие, самое настоящее сокровище. Если бы они начали выпадать, это стало бы непомерно важным для нее. Она бы чувствовала себя неуверенно, ненадежно, в некотором смысле голой. Смешно уже не было.

— Да-а… — В голосе Шарлотты звучала жалость, и Веспасия посмотрела на нее с признательностью. — Но, как вы сказали, вряд ли это может стать причиной для убийства, даже если бы Феба была способна на это.

— Феба не убивала, — согласилась Веспасия. — Она слишком глупа, чтобы совершить нечто такое серьезное — и успешное.

— Я думаю о чисто физической стороне дела, — ответила Шарлотта. — Она не смогла бы сделать это, даже если бы у нее хватило на это ума.

— Ну, Феба сильнее, чем выглядит. — Веспасия откинулась в кресле и подняла взгляд к потолку, размышляя. — Она могла бы убить Фулберта, это верно. Может быть, ножом. Если бы она заманила его куда-нибудь, где можно было бы спрятать его тело… Но у нее не хватило бы характера, чтобы довести все до конца. Я вспоминаю, что, когда Феба была девочкой четырнадцати или пятнадцати лет, она взяла нижнюю юбку с кружевами и панталончики своей старшей сестры и подрезала их под свой размер. Проделала она это очень хладнокровно, но затем, когда должна была надеть их, испугалась, запаниковала и одела поверх свою собственную, на случай если ее верхняя юбка задерется и все увидят под ней лучшую нижнюю юбку. В результате она выглядела на десять фунтов тяжелее и ни в коем случае не привлекательнее… Нет, хотя Феба и могла бы убить, у нее не хватило бы смелости решиться на такое.

Шарлотта была заинтригована. Как мало можно узнать о людях, если видеть их только в одном измерении нескольких дней или даже недель; если отсутствует связь с прошлым. Они кажутся вам плоскими, как фанерный лист, безо всякой глубины.

— Какие другие секреты вам известны? — спросила Шарлотта. — Что еще знал Фулберт?

Веспасия выпрямилась и широко открыла глаза.

— Дитя мое, я не собираюсь гадать на кофейной гуще. Скажу лишь, что он был до крайности любопытен. Его главным занятием в жизни было собирательство чужих секретов. И если он, наконец, откопал что-то слишком значимое, то… я не должна говорить это, но скажу: он заслужил то, что получил.

— Что же это? — Шарлотта не собиралась сдаваться так легко. — Или кто? Вы думаете, он знал, кто убил Фанни, и именно в этом была причина?

— А! — Веспасия задержала дыхание. — Это, конечно, хороший вопрос, и, боюсь, я не знаю на него ответа. Естественно, я перебрала в уме все возможные варианты. Если честно, я ожидала, что вы будете расспрашивать меня. — Она внимательно посмотрела на Шарлотту. Ее взгляд опытного человека был очень ясным и очень умным. — И хочу предупредить вас, моя девочка: держите язык за зубами, не распускайте его, как вы делали до сих пор. Если, конечно, Фулберт узнал, кто убил Фанни, это сослужило ему плохую службу. По крайней мере, есть несколько секретов Парагон-уок, представляющих большую опасность для того, кто к ним прикоснется. И я не знаю, какой из них привел к смерти Фулберта Нэша. Давайте остановимся на этом.

Шарлотта почувствовала, как по ее телу пробежал холодок, как будто кто-то открыл входную дверь в зимний день. Раньше она не думала о личной опасности. Все, что ее беспокоило, — то, что Эмили могла впасть в отчаяние, если прознает о слабости и эгоистичности Джорджа. Но Шарлотта не опасалась насилия над Эмили, не говоря уже о себе. Однако если существовал какой-то «секрет Парагон-уок», такой ужасный, что даже Фулберт поплатился своей жизнью только потому, что узнал его, то будет опасно просто проявлять любопытство, а прикосновение к тайне может быть фатальным. Наверняка одной из таких тайн была личность насильника. Он убил Фанни, потому что та его знала. На Парагон-уок не может быть двух убийц… или может? Или Фулберт натолкнулся на какой-то другой секрет, и тот, кому этот секрет принадлежал, просто повторил недавнее преступление, чтобы решить и эту проблему? Томас говорил, что одно преступление тянет за собой другое. Люди часто подражают преступникам, особенно слабые и психически больные.

— …Вы слышите меня, Шарлотта? — внезапно сказала что-то Веспасия.

— Да. О, да. Я слышу. — Шарлотта вернулась к реальности, в залитую солнцем комнату, к пожилой леди в кружевах кремового цвета, сидящей напротив нее. — Я не говорю об этом ни с кем, кроме Томаса. Но что еще?.. Я имею в виду, какие другие секреты вы знаете?

Веспасия хмыкнула.

— Вам бы лучше их не знать!

— А вам? — Шарлотта встретила ее взгляд, нахмурившись.

— Я — другое дело, — моментально ответила Веспасия. — И если из-за них я умру раньше времени, это не имеет значения. В любом случае, я должна буду вскорости умереть. Если бы я знала что-то полезное для расследования, неужели вы думаете, я бы не сказала? Не вам, а вашему экстраординарному полицейскому. — Она откашлялась. — Джордж развлекается с Селеной. У меня нет никаких доказательств, но я знаю Джорджа. В детстве он отнимал понравившиеся ему игрушки у других детей. Также отнимал у них сладости и съедал их. Впрочем, он всегда отдавал игрушки назад и был щедр со своими собственными. Привык к тому, что все должно быть так, как он хочет. Проблемы единственного ребенка. У вас есть ребенок, не так ли? Тогда родите еще одного.

Шарлотта не знала, что ответить. Она очень хотела еще ребенка, но это зависит от всемогущего бога. Так или иначе, в данный момент она беспокоилась об Эмили.