Мститель. Смерть карателям! - Валерий Шмаев

У оставшихся в живых надзирателей переломаны все кости на руках и ногах, вследствие чего надзиратели были уничтожены, так как дальнейшее использование их не представляется возможным. Перед въездом в дулаг номер 107 и на повешенных надзирателях были оставлены листовки с именами унтерменшей и новыми именами «старшина», «белка» и «батя». Заключённые дулага 107 организованно отступили в лесной массив, предположительно, в направление Полоцка. Розыск их продолжается.

* * *

Я набрал тех людей, которые мне были необходимы, а это не только те, кто сажал на кол коменданта. Таких половина лагеря собралось, коменданта люди готовы были порвать на куски голыми руками, да и оставшихся в живых немцев и надзирателей тоже. Главное, «Старшина» нашёл трёх радистов, трёх пилотов СБ, двоих штурманов, ещё двоих пограничников, четверых сапёров и ещё почти четыре десятка человек, готовых вообще на всё что угодно и помнящих и «Сержа», и «Старшину, и «Батю» с «Белкой».

Девицу-красавицу, что мы с комендантом обнаружили, пленные порвали на куски. В буквальном смысле этого слова. За трое суток своего пребывания в лагере эта тварь повесила двенадцать человек из нового поступления, по четыре человека в день. Сама выбирала и сама вешала, получая удовольствие от ужаса людей.

Всех остальных узников мы вооружили чем смогли и тремя группами отправили по разным направлениям пешком, а ещё одну группу на трёх грузовиках, двух легковых машинах и нашем броневике по дороге на Псков. Все переговоры с пленными вели «Серж» со «Старшиной». «Белка» с «Батей» занимались осведомителями, списки которых нашли у коменданта и старшины старших надзирателей. Всего осведомителей насчитали тридцать семь штук, все они были из старого состава военнопленных. Новых пленных только начали обламывать по методу коменданта, так что в их группе осведомителей не было.

Всех обнаруженных осведомителей связали и безжалостно сожгли живьём в одном из бараков. Может быть, это покажется бесчеловечным, но менее чем за год из более чем четырёх тысяч пленных, содержащихся в лагере, до сегодняшнего дня дожили только триста сорок два человека. Все они в таком состоянии, что большинство из них умрёт в самые ближайшие недели, если их не затравят поисковые команды немцев. Именно эти пленные из старого состава лагеря уехали на грузовиках, легковушках и броневике. Уйти пешком они никуда не могут, да и станковые пулемёты они никуда на горбу утащить не смогут, поэтому «станкачи» поставили на грузовики.

Все эти полтора суток, пока мы были в лагере, мы с «Феей» и Арье с «Гномом» оставались в тени событий. Мы сразу отсортировали пленных и забрали к себе тех, кто пойдёт с нами, а это больше пятидесяти человек. Большинство из них, пройдя пару километров черепашьим шагом, попадали бы замертво, поэтому наш грузовик и «Хорьх» я оставил себе и три из шести мотоциклов. На правах первооткрывателя я занял казарму и поставил на входе пост из Арье и «Гнома». Тех, кого отбирали «Старшина» и «Серж», сразу убирали в казарму.

Хорошо, что мы большую часть охраны перебили ночью, хоть часть новых бойцов сразу переодели. Ну и все мероприятия по кормёжке, мытью, бритью и обустройству всех пятидесяти девяти новых бойцов легли на плечи «Феи», Йоны, Арье, «Гнома», а чуть позже и «Бати». Главное, было покормить, вооружить и по-тихому отправить пешком три большие группы пленных, с наказом двигаться как можно тише, хотя бы в первые двое суток. Это те, кто может осесть в лесах и прибиться к партизанам. Ещё четыре группы, по моему совету, формировал лично «Серж». Идут все эти группы с наказом добраться до фронта с его донесением.

Первые пятнадцать человек, самых крепких и во главе с политруком и капитаном, попробовали сразу построить всех нас, но, увидев шёлковый документ «Сержа», сразу умерили свой пыл. Конечно, и капитан, и политрук были в форме красноармейцев, но понты… Понты никуда не делись. Только почувствовав воздух свободы, они тут же попытались строить и нас, и окружающих их бойцов. Правда, тут же прилетела птица «обломинго» в лице «Сержа» и обломала им весь кайф.

Их отправили первыми, пешком, разъяснив обстановку и отдав письмо с пространным докладом «Сержа». Я почти уверен, что они первыми и погибнут. Политрук излишне борзый, задавит он капитана своей борзотой и всех под монастырь подведёт, но строить его или что-то менять в этой группе я смысла не увидел.

Ещё три группы в составе двенадцати человек каждая идут с большими отрядами через леса. Отделятся от отрядов они по обстановке, но я почти уверен, что они тоже погибнут или попадут к немцам.

Основную группу набирал я. Пятеро невысоких жилистых пехотинцев, трое таких же невысоких, коренастых механиков-водителей из нового пополнения и один из пограничников из старого состава пленных едут на трёх мотоциклах и обряжены в форму полицейских. Пехотному сержанту – невысокому, коренастому, седоусому и чем-то неуловимо похожему на «Батю» мужику было отдано обычное донесение с подробными объяснениями и тщательно проработанной и рассказанной всей группе легендой возникновения нашего отряда.

А вот второе донесение у пограничника. Этого пограничника знают все бойцы моей группы, сидевшие в том году в лагере. Именно ему было отдано настоящее донесение, так же как и первое, которое нёс лейтенант, обмотанное вокруг гранаты. В этом донесении доклад «Сержа» об уничтожении куратора разведывательной школы латвийского генерального штаба Вальтера Нойманна и о захвате списка агентов, работающих в нашей стране, а также краткий отчёт работы отряда с полным количеством уничтоженных упырей и кратким по датам действиям отряда.

Это донесение я дал почитать пограничнику, всё равно прочтёт. Изумлён он был до последнего предела. «Серж» ему ещё добавил, что это то количество уничтоженных немцев и полицаев, которое мы можем подтвердить документами, и ещё что-то около трети уничтоженных полицаев документами подтвердить нельзя.

Группа получила копию карты, должна добраться до дальней сожженной деревни, найти нашу закладку с оружием и продуктами и остаться там минимум на две недели, пока всё не утихнет. И только потом, через две недели, выдвинуться пешком в сторону фронта.

В эту группу я набирал разумных, неторопливых людей и сам проводил им инструктаж, объясняя детали. Уже расставаясь, мы вдвоём с «Сержем» сказали им, что дойти до фронта они должны обязательно. Мотоциклы, на которых они туда уехали, группа должна замаскировать в ельнике у дальней деревни, всё лишнее оружие оставить в закладке, а продукты они могут забрать себе.

Надеяться на то, что суматошные причитания «Сержа» о связи, для передачи сверхсекретной информации, попадут к нашим, я даже и не мечтаю. Но из такого количества донесений хоть одно, но должно хотя бы до кого-то дойти, не до фронта или партизан, так до немцев. Все эти донесения не несут никакой конкретики, кроме информации о том, что «Серж» жив, действует, имеет какую-то информацию и ищет связь с командованием.

Всё это, по большому счёту, дымовая завеса, которая должна подтвердить основное. То, что «Серж» руководит партизанской группой и его действия наносят серьёзный ущерб врагу, но, как и настоящая дымовая завеса, все эти действия не дают никакой конкретики. Дым есть, а группы нет, и где её искать, никому не известно.