Давай не отпускать друг друга - Дарья Волкова

«Никогда и ничего не просите. Сами предложат и сами все дадут».

Это только в книжках бывает — что предложат. А в реальной жизни… В реальной жизни это ты униженно умоляешь ставшего тебя очень дорогим человека не оставлять тебя. А он…

Он отворачивается.

И он тоже.

Ты можешь накачать в зале пресс и попу, сделать операцию по коррекции зрения, твои фото могут украшать сайт клуба, где ты работаешь. Но внутри ты все та же швабра Колосова. Не достойная ничего, кроме презрения.

***

— Игорь Витальевич, волшебник, я же просто как заново родился!

— Аккуратнее вставайте, пожалуйста. Без резких движений, — волшебник Игорь Витальевич от стола наблюдал, как его пациент спускает ноги с кушетки. — У меня для вас, — Игорь бросил взгляд на карту, — Алексей Владимирович, есть две новости.

— Хорошая и плохая?

— Хорошая и очень хорошая.

— Хорошая — это то, что я жить буду? — хохотнул Мамаев.

— Это очень хорошая, — скупо улыбнулся в ответ Игорь. — А просто хорошая — на то, чтобы образумить вашу поясницу, мне понадобится сеансов пять. Ну, может быть, шесть.

— И правда, отлично! — обрадовался Мамаев. — Я после одного-то раза летать готов. Девочку мою вы гораздо дольше лечили.

— Вашу девочку? — Игорь быстро вносил данные в карту.

— Ну, в смысле, сотрудница моя, — голова Мамаева вынырнула из выреза футболки. — Администратор клуба, Рита Колосова. Не так давно руку у вас лечила. Ну или плечо — я уж детали не знаю. Привет ей от вас передать?

— Ну передайте, — после паузы пожал плечами Игорь. — Хотя, вы же понимаете, столько пациентов. Я, если честно, не помню ее.

— Я понимаю.

***

Мессенджер пиликнул, едва Игорь сел в машину. Он завел двигатель и полез за телефоном. Сообщение.

— Пожар в нижнем ярусе.

Игорь смотрел некоторое время на эти четыре слова, а потом убрал телефон в карман, отвечать не стал. Ирка Семашко сегодня как никогда некстати. Но писать ей не стал. Просто не знал, что. Если он ей не ответит, у Иры хватит ума сообразить, что приезжать не стоит.

Не хватило.

— Золотов, где тебя черти носят, я замерзла ждать!

Ира встала со скамейки, окурок полетел в урну. Надо было все-таки ответить на сообщение. И написать, чтобы не приезжала, что занят. А теперь…

— У меня настроение пить шампанское! — Ирина ловким движением продемонстрировала из объемистой сумки серебристое горлышко бутылки. — Да не морщи ты так нос, тебе я купила коньяк.

Ну какая же дурацкая ситуация, просто нарочно не придумаешь.

— Секса не будет, — Игорь понял, что лучше сказать сразу прямо — если уж не удосужился вовремя написать.

— У тебя месячные? — попыталась сострить Ира, но осеклась, взглянув ему в лицо. — Так. Один хрен я приехала, замерзла и все равно хочу шампанского. Игореша, ты же меня не выгонишь так сразу?

Игорь вздохнул и шагнул к подъезду. Ирина сунула обратно в сумку шампанское и пошла за ним.

***

— Так, Золотов! — пока Игорь был в душе, Ира уже накрыла на стол — фрукты, сыр, оливки. — Открывай шампанское и душу.

— Могу обеспечить только первое, — Игорь аккуратно исполнил ее просьбу, наполнил подставленный бокал. Подумал — и все же достал бокал для коньяка. Пятница. И завтра нет приема.

Тонко звякнули друг о друга тонкий бокал с прозрачным игристым и пузатый — с темно-коричневым коньяком.

— Ну, рассказывай. У тебя неприятности на работе?

— Ну какие у меня могут быть неприятности на работе? — поморщился Игорь. Положил в рот дольку лимона, еще раз поморщился. — Все в порядке на работе.

— А родители? Родители здоровы? Как дела у Виталия Федоровича и…. напомни, как маму твою зовут.

— Надежда Георгиевна. И они оба здоровы.

— Это хорошо, — бодро отозвалась Ирка. Жизнерадостно звякнула своим тонким о его толстый. — За это надо выпить.

— Напомни, кто у нас с курса в наркологию пошел?

— Не нуди, Золотов, — Ирина отхлебнула шампанского и блаженно зажмурилась. А потом резко распахнула глаза и обвинительным взглядом уставилась на Игоря. — Нет, ну что это такое? Доктор не хочет пить за здоровье!

Игорь вздохнул — и исполнил просьбу Иры. В конце концов, раз начал уже…

— Значит, — Ирка закинула ногу на ногу и принялась энергично болтать ступней, — на работе у тебя все в порядке, родители здоровы.

— Именно так.

— Слушай, — Ирина поменяла положение ног и продолжила свои энергичные движения. — А ведь я была уверена, что ты в этом плане ущербный…

— Чего?! — оставалось только радоваться, что коньяк Игорь не только отхлебнул, но и уже проглотил. — Я — ущербный?! В каком это плане я ущербный?

— В том самом, Игореша. В женском вопросе.

— Это я ущербный в женском вопросе? — Игорь медленно выпрямился. — Ты что, пытаешься меня развести на то, чтобы я отвел тебя в спальню и показал там всю свою «ущербность»?

— А ты отведешь?

— Нет.

— Ну, я так и думала, — Ирина вздохнула, одним глотком осушила бокал и поставила его перед Игорем. — Освежите посуду, поручик. Я не про то, что ниже пояса, Игорь. Я про то, что вот здесь, — она постучала пальцем по виску. Или здесь, — прижала ладонь к левой груди. — Хотя кто тебя знает… Каким местом такие, как ты, любят.

Игорь молча наполнил бокал Ирины. А потом задумчиво покачал коньяк в своем.

— Ты прямо как моя матушка. Она тоже начитается инстаграмных психологов, а потом начинает нам с отцом психологические портреты составлять и диагнозы ставить. Рассказывает нам, что мы думаем и что чувствуем. Очень обижается, когда мы не подтверждаем ее предположения о травмах детства.

— Золотов, не заговаривай мне зубы!

— А я ей сказал, что это у меня сейчас будет травма, — продолжил так же меланхолично Игорь, не обращая внимания на ее слова, — когда она мне спустя двадцать пять лет припоминает какую-то девочку в первом классе, которая за мной таскалась везде и проходу своим вниманием не давала. И якобы я из-за этого не доверяю женщинам и перегибаю палку с контролем в отношениях.

— Ты меня не собьешь! Хочешь сказать, что я не права? И ты сидишь тут мрачнее тучи не из-за бабы?

— Конечно, нет.

Ирина смотрела на него молча. А потом встала и прошла в ванную. Вернулась быстро, отхлебнула шампанского и села на свое место.

— Прокладки, тампоны, крем для рук и лица, губная помада, ванильный гель для душа — это все твое? Как давно вы воображаете себя женщиной, поручик? Вы хотите об этом поговорить?